Каждый воин имел широкий кожаный пояс с двумя открытыми кобурами для пистолетов, саблю и кинжал. Помимо этого все были вооружены ружьями и дополнительной парой пистолетов, притороченных к седлам. У всех имелись заводные лошади, а если порыться в чересседельных сумах, то можно было обнаружить еще массу интересных предметов, совсем не присущих данному этапу развития цивилизации.
Начинать этот список можно было четырьмя гранатами, отлитыми из чугуна, имевшими рубчатую форму и чеку, а заканчивать фляжкой со спиртом, предназначение которого было сугубо медицинским.
Все имели копья с ременными петлями для удобства обращения и бунчуком из конского хвоста, служившим не украшением, а защитой древка от потеков крови. Также любой мог похвастать зрительной трубой, короткой, но тем не менее хорошей кратности, непромокаемым плащом и кучей всяких мелочей, таких как иголки с нитками, перевязочный материал и даже увеличительное стекло.
Была у нас и пара штуцеров – ружей, имеющих нарезы, но заряжающихся со ствола. Нарезы давали замечательную точность боя, но заряжать штуцеры – целая морока, пока вобьешь шомполом пулю в ствол, пройдет целая куча времени.
Кирасы были изготовлены из стали лучшего качества и имели продольное ребро жесткости на груди – больше вероятности, что кираса выдержит удар сабли или копья, а пуля даст рикошет. На жилетах были пришиты газыри со свертками патронов из промасленной бумаги.
В знаменитой прусской армии Фридриха, которая бралась за образец в России того времени, умудрялись благодаря этому нехитрому приспособлению делать до пяти выстрелов в минуту. Правда, целиться уже не успевали.
Ружья тоже пришлось тщательно отбирать по качеству стволов и единому калибру.
Вообще-то, отправляя парней в поход в вайховские степи, я не настаивал, чтобы они носили разгрузки, а только лишь попросил протестировать их на предмет удобства и практичности. Не понравятся – смело выкидывайте, напутствовал их я.
Не выкинул никто: все единодушно сошлись во мнении, что новинка стоит того, чтобы взять ее на вооружение.
Завтра мы уходили в поход длительностью не меньше двух месяцев, и сейчас был общий сбор на предмет проверки боеготовности.
Сам я тоже был при сабле, поскольку там, куда мы отправлялись, именно она являлась самым полезным холодным оружием. Шпага создавалась для того, чтобы ее тонкое лезвие могло проникать в сочленения рыцарских доспехов, но с развитием огнестрельного оружия потребность в латах отпала, оставив лишь кирасы да кольчуги сложного плетения. Попытки сделать что-то среднее между шпагой и тяжелой саблей тоже не увенчались успехом, одно получалось в ущерб другому.
Там, куда мы едем, доспехов не будет, и шпага моя, символ дворянства, станет скорее обузой, нежели серьезным оружием.
Сабля, ножны которой я сейчас придерживал рукой, нисколько не хуже моей шпаги. Этот клинок мне подарила ее императорское величество Янианна I, нежно любимая мною Яна.
Когда она в очередной раз спросила меня, что бы мне хотелось в подарок, я искренне заявил, что хочу снова увидеть ее в том замечательном черном платье. Помню, увидев в нем Яну, мне трудно было насмотреться на нее.
Яна мило зарделась, а затем посмотрела на меня удивленным взором:
– Ты что, Артуа! Меня ведь может кто-нибудь увидеть! Два раза в одном и том же платье – что подумают люди?
Вот же проблема, подумал я, но озвучивать свои мысли не стал.
В общем, когда я взял саблю в руки и извлек ее из ножен, у меня даже дух перехватило от восхищения: легкий хищный изгиб клинка, узорчатая текстура металла, удобная рукоять… Яна даже немного приревновала меня к ней, заявив, что таким взглядом я должен смотреть только на нее.
– Орлы, завтра все мы отправимся в поход на север Империи, в город Тромер, а затем и еще дальше. Зная, что люди вы не болтливые, скажу вам по секрету: это задание дала сама ее величество императрица Янианна Первая. Она очень надеется на нас, доверяет нам и нисколько не сомневается, что мы с честью выполним эту важную миссию.
Ее выбор – это высокая честь, и мы просто обязаны не подвести ее величество. От успешного выполнения задания в какой-то степени зависит дальнейшая судьба Империи.
Я перевел дух: хватит накачки, теперь нужно выяснить, все ли смогут поехать со мной. Мне совсем некого оставить в столице – если я уведу всех за собой, возможные проблемы здесь попросту некому будет решить…
– Поход будет долгим, трудным и, возможно, очень опасным, поэтому я предлагаю вам еще раз хорошо подумать. Быть может, у кого-нибудь есть веские причины остаться здесь, в столице, – по состоянию здоровья или еще почему-то. Поверьте, это совсем не отразится на наших отношениях, я буду даже рад, если кто-то останется.
Люди стояли, переговариваясь, но никто не заявил о желании остаться.
Это и хорошо, и очень плохо. Радует, что никто не колеблется, хотя в этот раз наша экспедиция не за золотом, не за другими ценностями, а очень плохо – потому что, как я уже сказал, мне совсем некого оставить. Челядь – не в счет. И приказывать не хочу, потому что, возможно, мне будет необходим каждый воин.
Я подождал еще пару минут, затем продолжил:
– Никто не надумал остаться? Жаль. Тогда все, разойдись. Отправляемся завтра с рассветом. Никаких прощаний, возлияний и всего прочего. Считайте, что с этого момента мы уже в походе.
Парни расходились, весело переговариваясь между собой. Нет, ну какие все же орлы подобрались – один к одному, любо-дорого посмотреть.
Все они вернулись из степей почти месяц назад, прииск пришлось срочно прикрыть из-за изменившейся в тех местах обстановки. Ничего, предприятие многократно окупило себя, и теперь в подвале моего дома собралось много брусочков желтого цвета, радующих глаз своим количеством.
Долго они там не задержатся: Герент уже получил подробные указания на этот счет. Частью они касались новых приобретений, таких как верфь для постройки кораблей в Гроугенте, крупнейшем морском порту Империи. В тех же краях он должен приобрести виноградники для Шлона, весело балагурящего сейчас с Броном, еще одним «диким», пополнившим мою команду. Брон – это кличка, как его зовут по-настоящему, я не знал, как не знал и имени его напарника, Жгута, присоединившегося к нам вместе с ним.
Когда-то, после истории, подробности которой мне так и не удалось выяснить, ряды «диких» покинуло шесть человек, три пары – Ворон с Котом, Жгут с Броном и еще два человека, чьи клички тоже остались мне неизвестными. Мои «дикие» встретились со своими бывшими сослуживцами пару месяцев назад в Ингарде, который они проезжали по пути домой. Помня наш разговор в Стенборо, Ворон взял на себя смелость сразу договориться с ними о найме, лучше меня понимая ценность такого приобретения. Естественно, мне и в голову не пришло ругать его за самоуправство, я даже поблагодарил его парой золотых за инициативу, которая в этом случае не стала хуже разгильдяйства. Еще одна пара бывших «диких» где-то затерялась, не ведая о том, с каким нетерпением я жду их в числе своих людей. Но я питал надежду, что это лишь вопрос времени.
