Добравшись до Вячеслава, не понял, дышит ли он. Положил ладонь ему на грудь. Почувствовал, как тихо бьётся под кожей сердце принца. Ветер перестал меня толкать, метался вокруг, образовывая небольшой овал. На разыгравшийся ураган он нисколько не походил, так же, как и не походил на бурю. Им кем-то управлял, ветер не мог так странно дуть, но Определитель не замечал магии в воздухе. Как же так?
В отчаянии закричал кому-то, что не позволю трогать своего друга. Кого-то обозвал, кому-то хамил. Сплёвывал попадающие в рот струи, смешивающиеся со стекающей грязью, и вновь кричал. Не задумывался, дойдут ли мои крики до того, из-за кого в природе всё резко изменилось.
Обессилел от волнений и крика. Неожиданно пропали звуки, пропал мой крик. Бушевал ветер, и одновременно с этим что-то вокруг остановилось, замерло. Моё тело рассыпалось, я перестал ощущать его, куда-то падал, а потом… слился с окружающим меня миром. Видел мальчишку, видел прячущихся в глубине дворца людей, видел где-то внизу самого себя. Знал каждого, кто находился внизу. В теле принца пылал какой-то синий огонь. Вода собиралась в небе и светящейся синью падала вниз, накрывая весь сад, стекая с крыш дворца и домов. Но я стремился потушить огонь в теле мальчика. Меня обжигала какая-то гадость, рассыпанная и разлитая на земле. Я хотел спасти мальчишку, направлял своё желание, и оно колонной света устремлялось к нему. Скользнул к колонне, упал вместе с ней вниз. Почувствовал жизнь в усталом теле, борьбу между светом и чёрной отравой, впитавшейся в кожу. Я был всем, был везде. И всё-таки участь принца больше всего заботила меня. Где-то пыталась докричаться до меня девушка…
Ощущения стали притупляться и исчезать. Не могу долго их испытывать, они не мои, чужие. Важен тот молодой эльф, который упал около мальчишки. Ему опасно быть со мной, он не слышит моего ответа. Ох, там же моё тело! Тот эльф — это я. А женский голос звучит всё отчётливее…
— Я пытаюсь спасти мальчика. Ты мне мешаешь, Кан!
— Это из-за тебя мои заклинания не действуют?
— Пожалуйста, оставь Вячеслава и иди к Алине. Вам не удастся спасти вашего друга.
— А тебе это удастся?
— Я пытаюсь.
— Откуда ты знаешь моё имя и её имя?
— Я не могу отвлекаться, Кан. Перескажи Алине наш разговор, и она всё объяснит.
Очнулся, лёжа около принца. Ливень не прекращался. Мальчишка дышал, но был без сознания. Мои заклинания кто-то стирал. Наверное, невеста могла бы объяснить, что здесь случилось и кто та незнакомка. В любом случае, только у девушки можно что-нибудь узнать. Горько оставлять Вячеслава в таком положении, но спорить с магичкой опасно.
Поднявшись, побрёл по скользкой земле к стене, окружавшей дворец и сад. Грязь противно хлюпала под ногами.
Не сразу нашёл ворота. Отмахнулся от приставших с расспросами воинов. Выбравшись на мощёную улицу, побежал к трактиру, в котором меня ждали Алина и Цветана. Не смотрел под ноги: всё равно уже выпачкался от ступней до затылка. Не обращал внимания на холодные ножны, хлопавшие меня по бедру, на ножны кинжала, сообщавшие, сколько простых людей рядом со мной.
— Ты откуда взялся? — возмутился крепкий парень, следивший за порядком в трактире. Похоже, от моей верхней иллюзии ничего не осталось.
Прикидываясь, будто никого не заметил, кинулся к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Ой, это же эльф! Грязный-то какой! — изумились у стойки.
И нижняя иллюзия пропала? Как же так? Её не разрушали ни вода, ни холод, ни жара.
Добежав до нужной двери, стукнул по ней кулаком:
— Алина, открой!
Невеста открыла дверь. Я велел ей отойти. Она отступила вглубь комнаты. Закрыв дверь, оперся об неё спиной. Краем глаза заметил сидящую на лавке девочку.
— Что случилось, Кан? Почему ты вернулся без иллюзии? — едва слышно спросила любимая.
Шепотом отвечаю:
— У дворца творится что-то невообразимое.
— Наш друг жив?
Оторвавшись от двери, отхожу к столу и опускаюсь на лавку с другой стороны. Подробно и тихо рассказываю обо всём. Девочка заплакала. Любимая присела около неё, крепко обняла.
— Ты знакома с той магичкой?
Кивок. А я и не задумывался, что ей может помогать магичка, а не маг. Тогда кем был тот мужчина, пришедший с девушкой и девочкой из Новодалья?
Не выдержав, задал Алине этот вопрос.
— Ему поручили охранять Цветану.
— И где он теперь?
— Сбежал, когда появилась опасность.
— Почему твоя знакомая не всегда тебе помогает?
— Потому что не всегда может помочь.
— Она переносила тебя на ветре, перемещала из разных мест, но не из тюрьмы. Как-то подозрительно.
— Кан, это Мириона, она может не всё, — прервала меня девушка.
— Не поверю!
— Как я и предполагала, — Алина опустила голову.
— Но это невозможно! Мириона не умеет чувствовать, говорить, думать…
— Как мы — не может.
— Нелепо утверждать…
— Нелепо отрицать и утверждать, когда тебе почти ничего не известно о своём мире. У мира свои законы, они отличаются от выдуманных нами.
— Тебе хоть что-нибудь известно о ней?
— Какие-то крохи, — девушка подняла лицо, синие глаза сверкнули решимостью. — Но сейчас я не могу о ней думать. Мне… мне так плохо, Кан!
Сажусь рядом с ними и обнимаю их обеих.
— Считаешь, ей можно верить?
— Раз она так сказала, то… мы можем только надеяться.
— Тогда предлагаю отправиться в Новодалье. Когда узнаём о том, что наш друг очнулся, вернёмся.
Умалчиваю о возможности иного исхода. Мне самому хочется, чтобы Вячеслава спасла та незнакомка. Всё равно, Мириона она или магичка.
— Поскольку Цветана уже поправилась, я могу попросить кое-что у Вадимира.
Любимая уже рассказывала о договоре с королём Новодалья. Можно использовать эту возможность.
— Я поправилась? — удивилась девочка.
— Уверена, ты теперь здоровенькая…
— И… ты собираешься вернуть меня домой?
— Да, когда-то мне это пришлось бы сделать.
— Не возвращайте меня туда, я не смогу жить без тебя и без Вячеслава!!! — Цветана подняла умоляющие глаза на подругу.
— Помнишь, ты когда-то сказала: «Для нас эта мечта — выход»? Не исполнись наша общая мечта, даже поправься наш друг, вы вряд ли сможете быть вместе. Давай предпримем ещё одну попытку, милая. Не удастся, — мы заберём тебя.
— Я там тоже попробую что-нибудь сделать! Для него. Ох, почему он не пошёл с нами?
— Вероятно, тот свиток мог принести много бед.
— Понимаю, но мне так больно…
— Ради нашей дружбы и нашей мечты мы должны предпринять эту попытку.
Мы встали одновременно.
