И опять мысли вернулись к пропавшей, возможно мучительно погибшей ведьме. Как же от нее избавиться-то!
«Хоть один умный вопрос!» — проворчал Волк, уже порядком уставший делить с лордом Демолиром его депрессивные размышления.
«Вот и ответил бы на него!» — огрызнулся в ответ музыкант, даже не пытаясь скрыть раздражение на вторую ипостась.
Но Волк ничего не сказал. Чего-чего, а ответа он не знал. Общаться с эльфом ему всегда было трудно, тем более, что, как оказалось, физического избавления от Сангриты было мало, чтобы вытрясти из соседа по сознанию все то, что его в нем так бесило. Более того, дело стало только хуже! Он же своими вечно неразрешимыми философско-печальными дилеммами кого угодно сведет с ума! А самое противное, что девчонка не прекратит ему сниться! Он за целый век не смог избавиться от одного кошмара, а теперь еще и продолжение само собой навоображалось!
Хотя… впервые в жизни Шут почувствовал непреодолимое желание увидеть мучительный сюжет снова. Ведь она будет там, опять начнет осыпать его циничными замечаниями… тьфу, да какая разница, что она скажет! Пусть говорит, что хочет, главное — уйти, убежать от еще более невыносимой реальности, главное, что она вообще хоть что-то скажет.
Вот только один нюанс: где ему достать Чудо-порошок? То, что заснуть не получится — не оставляло никаких сомнений, слишком он был возбужден своей идеей. Где же его купить в этом чертовом городе? Господи, что он несет, это же Лохбург, разве здесь это проблема?!
Чуть ли не бегом сбежав вниз, эльф накинул на себя пальто и стремглав вылетел на улицу. Последняя надежда найти спасение в иллюзиях неутомимо гнала его вперед, и с большим энтузиазмом он помчался бы разве что на поиски яда. Но, как оказалось, даже в Лохбурге достать Чудо-порошок было не так-то просто. Вернее, дилеров было сколько угодно, но расценки у них были ужасающими. Будь он все тем же лордом Демолиром при всех своих правах, он бы не обратил на стоимость никакого внимания. Но, учитывая случившееся в Столице, ему пришлось с удивлением открыть для себя, что деньги имеют свойство кончаться.
Спустя несколько часов, еще более мрачный, продрогший и вымокший до нитки Шут бесцельно плелся по какой-то смутно знакомой улице, пока не приметил краем глаза вывеску с надписью «ресторан». Вот и отлично, хоть выпьет на последние серебряники чашку кофе.
Не обратив никакого внимания ни на название заведения, ни на пронизывающий взгляд сурового секьюрити, эльф вошел в зал и устроился за столиком у окна. Через минуту к нему подскочила официантка, и перед ним легло два каталога. Один, как и следовало ожидать, оказался меню, второй же…
«Потрясающе, я случайно попал в бордель. Да еще с утра пораньше. Ладно, черт с ними, негласными правилами высшего общества», — отвлеченно подумал музыкант, лениво просматривая портреты шлюх. Нужны они ему сейчас были как телеге пятое колесо, к тому же финансы все равно ничего приличного не позволяли, так что листал он каталог скорее машинально, не замечая ни прелестей, ни недостатков мелькавших перед ним девиц. Зацепила его внимание лишь до ужаса знакомая рыжая шевелюра на одной из последних страниц. Ну, конечно же, это была она — его печально знакомая ведьма, пропавшая в недрах антикварного магазина. Вот только как ее портрет мог оказаться в каталоге этого борделя? Да еще и так плохо нарисованный! Он же абсолютно не передает ее сущность!
Решив про себя, что художник бездарь и что он, на его месте, Сангриту бы так ни за что не нарисовал, эльф подозвал официантку и начал активно интересоваться привлекшей его особой. Постепенно он припомнил это место, в частности то, что именно в этом борделе исчезла Луиза Леттер, и что в то же время здесь произошел памятный пожар. В свете внезапных воспоминаний присутствие в здешнем каталоге портрета ведьмочки стало еще более интересным фактом и, кажется, теперь он совершенно точно знал, по чьей именно вине тот пожар возник.
Еще более занятным стало поведение официантки: девушка то краснела, то бледнела, несла что-то невразумительное и изо всех сил старалась отвлечь его внимание на портреты других проституток.
— Девушка, не могли бы вы ответить на поставленный вопрос, а не рассказывать мне биографии всех работников этого заведения? — перебил официантку Шут, когда ему в пятый раз начали заговаривать зубы какой-то местной звездой по имени Черная Орхидея.
— Я просто пытаюсь помочь… — растерянно пролепетала девушка, прервав хвалебную речь на полуслове.
— Вот и чудно. Если вы хотите мне помочь, то проводите меня как можно скорей к девушке, которую я выбрал.
— Ну… понимаете, этот портрет сюда попал случайно, — убито произнесла официантка с явственным ожиданием скорого увольнения на лице.
— То есть как случайно? Вы хотите сказать, что ее вообще здесь нет? — грозно нахмурился эльф, осознанно пугая собеседницу еще больше.
— Есть! Но она не согласится! — пискнула, в конце концов, девушка. Как и рассчитывал Шут, она дошла до нужной степени испуга и была готова чистосердечно поделиться всем, что знает о Сангрите.
— Есть, говорите? И не согласится? — резко подобрел музыкант. — А не могли бы вы меня, все-таки, к ней проводить? Не беспокойтесь, милая леди, я не доставлю ни вам, ни ей никаких хлопот. Могу я с ней просто познакомиться?
— Ну… ну, хорошо. Но если что, я всем буду говорить, что сдерживала вас как могла, но вы меня не слушали, — вздохнула официантка, испытывая заметное облегчение из-за того, что скандала не будет и от начальства ей, возможно, тоже не попадет.
Через пять минут Шут сидел в небольшом уютном кабинете, выполненном в зеленых тонах, и вертел в руках тот самый портрет из каталога, который, недолго думая, оттуда вытащил и прикарманил. Благо, ему, как фокуснику, это особого труда не составило.
Ждать пришлось долго. Ведьма появилась минут через двадцать, выглядела уставшей, недовольной и его визиту не особенно обрадовалась.
— Я уже не спрашиваю, что ты здесь делаешь, но, черт побери, ты опять уселся в мое кресло! — мрачно поприветствовала Сангрита гостя и кинула на стол какую-то увесистую книгу. При ближайшем рассмотрении, это оказалось «Руководство по магическому целительству».
— Отчего ты такая злая? — против обыкновения, вполне миролюбиво поинтересовался музыкант, с удовлетворением отмечая, что его собеседница жива-здорова.
— А с чего бы мне быть доброй?
— Например, с того, что я тебя все-таки нашел.
— Я действительно должна этому радоваться? — вскинула бровь ведьмочка.
— Да что у тебя уже случилось? — вкладывая остатки терпения в то, чтобы вопрос прозвучал мягко, поинтересовался Шут и явственно ощутил, что еще одна ехидная реплика в его адрес — и он снова выкинет что-нибудь из ряда вон. Хуже всего было то, что агрессия с ее стороны была вполне оправданной. Он ее некогда изнасиловал и лишил магии, он испортил ее карьеру в театре и бросил среди грязных, похотливых бандитов в «Тролльей тропе», по его вине их схватила охрана антикварного магазина, а потом он снова ее бросил, на этот раз на растерзание Шефу. Для ненависти хватило бы и одного пункта из этого списка. Все это он прекрасно осознавал, и это делало ситуацию еще более неприятной.
