Я подъехал к валу, пытаясь рассмотреть, что творится в лагере вайхов. С той стороны слышался слабый шум, но не видно ничего, темно. Корешки Шлона — отличная вещь, но и они имеют свой предел. Закашлявшись, приставил носовой платок ко рту, со страхом ожидая увидеть пятна крови на нем, верным признаком того, что задето легкое. Нет, платок остался чист. Закружилась голова и я непременно упал бы с лошади на землю, если бы Проухв не подхватил меня на руки по дороге к ней. Он помог мне улечься на расстеленную попону, содрал с меня куртку, рубашку и уставился на рану.
— Что там? — спросил я.
— Ничего не видно, Ваша милость, в крови все, сейчас Шлона позову.-
Подошел Шлон, при свете факела промыл рану кипяченой водой, припасенной именно на такой случай.
— Повезло Вам, копье прошло между ребер, зацепило одно. Рана большая, но внутрь не идет. А вот возьми он чуть правее… Сейчас микстуру примете, на рану польем, хорошенько перевяжем. Крови много вытекло, но это дело наживное. Повезло.-
Я посмотрел на свое везение, кисть правой руки, с пальцами, до сих пор скрюченными от неимоверного усилия, когда ухватившись за копье, пытался его остановить.
Шлон поднес мне ко рту стаканчик с самогоном, дал запить водой с разведенным медом и сунул в зубы веточку. Затем, безо всякого предупреждения начал поливать рану все той же виноградовкой. Вот теперь я хорошо почувствовал, что терпел он сам в свое время. Когда я отдышался, Шлон уже заканчивал меня бинтовать.
— Шлон, как остальные? Кого-нибудь зацепило серьезно? Что с Анри? -
— Серьезно только у Вас, да у Кадьена серьезней некуда. — Шлон помрачнел. — У барона Коллайна сильный ушиб, возможно растяжение, переломов нет. У Амина порез через всю щеку, надо зашивать, я сам все сделаю, я видел, как Вы шили. Шрам останется, но ничего, девки больше любить будут. Пелай без передних зубов остался, ругает вайхов ужас, а сам шепелявит, ничего не поймешь.
У Проухва плечо прострелено, левое, но с самого краю, в мякоть попали. Только Дикие без единой царапины вышли, словно заговоренные.
Нектор за бок держится, боюсь, что ребро сломано. Мне бы самому кранты пришли, Кадьен спас, а сам… — Шлон тяжело вздохнул.
Я снова обратился к нему.
— Шлон, когда закончишь с ранеными, похороните Кадьена, помяните его, как и положено. И готовьтесь, готовьтесь к дороге, вьюки на лошадей приторочите и все остальное. Чувство у меня такое, что утром дальше поедем, сколько можно здесь торчать. А я полежу пока немного.-
Шлон кивнул головой и вдруг заговорил горячо и быстро:
— И все равно мы молодцы, вот это мы молодцы! Уже в который раз так надрать задницу самим вайхам! Про них такие страсти рассказывают. Мне же дома никто не поверит, когда вернемся, брешешь, скажут. Ваша милость, можно мне на Вас сослаться, иначе же точно не поверят, а? -
Я согласно кивнул головой, хотя представляю Шлона и его способность к фантазиям. Алкоголь подействовал, клонило в сон, я прикрыл глаза и полетел в глубокий черный колодец.
Когда я пришел в себя, первым, что бросилось мне в глаза, была шпага, моя шпага. Она лежала недалеко от меня, на расстоянии вытянутой руки. Я уже совсем попрощался с ней, не надеясь увидеть ее никогда. Я, можно сказать, успел оплакать ее, прощаясь, а она вот она, красавица моя. Я потянулся к ней, поморщившись от боли, взял ее в руки и, недолго думая, поцеловал.
Сбоку послышался тихий смешок. Это Анри. Я не ошибся.
— Какая трогательная сцена. У меня даже слезы умиления выступили.-
Я не остался в долгу.
— Это что, новая столичная мода, дорогой барон? Очень приятно встретить в этой глуши человека по-настоящему светского.-
У Коллайна на правой ноге белела свежая толстая повязка, сапог на нее естественно не налезал и на ступне красовался кусок сыромятной кожи, примотанный тем же бинтом.
Анри улыбнулся.
— Артуа, обещай мне, что когда ты умрешь, я оставлю себе на память твой язык. Вряд ли в своей дальнейшей жизни встречу что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее его.-
Я отмахнулся, не до пикировок и с кряхтением поднялся на ноги.
— Что там внизу? — задал я вопрос, утвердившись на нижних конечностях.
— Туман, де Койн, ничего не видно. Ты посмотри вокруг.-
Я огляделся. Действительно густой туман, даже здесь, на вершине холма, видимость ограничивалась максимум десятью шагами. Мы вдвоем доковыляли до вала, где собрались все наши. Поприветствовав всех поднятием руки, вспомнил.
— Анри, тебе же нужна лошадь —
Тот только махнул рукой:
— Лошадь Кадьена прибежала, увязавшись за нами. А вот седло… — и его лицо омрачилось.
Коллайн всего то и имел, что шпагу отличной работы, пару неплохих пистолетов, красивое дорогое седло, да честь, в которой не позволял усомниться нигде и никому.
Тяжелая потеря, ничего не скажешь. Постояли, помолчали, глядя вниз.
— Черт побери, когда же развеется этот туман — со злостью произнес я. Как по мановению волшебной палочки, налетел ветерок, рвя туман в клочья. Прошка посмотрел на меня, разинув рот. Я сам удивился не меньше его, но не подал виду.
— Давно уже следовало разбудить. — Следующий порыв ветра разогнал остатки тумана без следа. Прошкина челюсть упала еще ниже.
Мы все с напряжением взглянули на лагерь вайхов. Он был пуст.
Парни, в едином порыве прокричав а-а-а, синхронно подняли руки в "жесте отрицания". С подозрением я взглянул на Коллайна, вы что, сговорились, пока я спал. Но Анри и сам выглядел не менее обалдевшим.
Нет, вайхов нет, ушли они. Все, теперь надо действовать быстро.
— Кадьена похоронили? — Коллайн подбородком указал на свежую могилу с камнем у изголовья, которую я раньше не мог заметить из-за густого тумана.
— Все парни, подъем. Быстро, быстро! -
Через несколько минут мы уже спускались в ложбину, ведущую к реке. Анри посмотрел на меня, но еще до этого я принял решение, и объявил его, не повышая голоса — в боку продолжал гореть огонь.
— Орлы, быстро осматриваем лагерь, не задерживаемся, время не ждет.-
Вайхи уходили в темноте, в спешке, вряд ли они успели забрать с собой все.
Подъехав к самой воде, я остановил Ворона, осматривая место будущей переправы. Вот они, те самые камни, затем поворачиваем на буруны и наискось пересекаем оставшуюся часть реки.
Не оборачиваясь, спросил у Диких, спустившихся к реке вместе со мной.
— Главарь не попадался? — имея в виду ночной бой.
Ответил Кот.
— Еще как попался, господин барон. Его Ворон на голову короче сделал. Это точно он был, в мундире на голое тело, эстет. — И Кот коротко хохотнул.
