В одну секунду Адарик поднял ее с дивана и прижал к себе.
— Не провоцируй меня, женщина. Мы оба можем об этом пожалеть.
Но в голосе Аларика Конлан услышал не гнев. Это было почти отчаянная мольба.
Когда Квинн ответила, ее голос был настолько тихим, что Конлан едва мог расслышать ее слова. Когда он их различил, в них не было никакого смысла.
— Забудь, что бы тебе не показалось во мне, красавчик, — прошептала она. — Я разбита.
И то, что она сделала потом, заставило и Конлана, и Вэна бежать через всю комнату, чтобы защитить ее. Потому что она подняла свои руки и положила их на лицо Аларика.
Звук, которого Конлан никогда прежде не слышал, вырвался из горла жреца, тяжелый полузадушенный стон, наполненный разрушающей душу болью. Шоковая волна от звука буквально с размаху отправила Конлан и его брата в нокаут, и они тяжело упали на пол.
За те секунды, которые ему понадобились, что вздохнуть и посмотреть вверх, Аларик исчез. Квинн стояла одна, ее руки все еще находились в том месте, где было лицо Аларика.
А по ее лицу текли слезы.
Райли поднялась и обняла сестру.
— Вероятно, нам следует отложить это до утра, — сказала она, глядя на Конлана. — Я думаю, что Квинн сегодня достаточно пережила. Мы обе достаточно пережили. Мне нужно отвести ее домой, Конлан.
Прежде, чем Конлан смог высказать хоть слово против, поддержка пришла из неожиданного источника. Квинн вытерла слезы с щек тыльной стороной руки, а потом прокашлялась.
— Нет, — сказала она. — Я думаю, что тебе стоит остаться с ними.
Вчетвером они сидели вокруг кухонного стола, Райли и Квинн держали чашки горячего, сладкого чая. Конлан и Вэн взяли по пиву. Конлан сидел недалеко от Райли, чтобы она могла при желании потянуться и прикоснуться к нему.
Но было не похоже, что ей нужно было касаться его.
Не очень-то.
Большинство других мужчин, иногда останавливаясь, в основном шагали в одиночку или по двое. Некоторые приносили еду и пиво, некоторые приносили новости.
Никакого результата. Райзен исчез.
Райли попыталась улыбнуться каждому из них, особенно Деналу, который стал на колени перед ней и подарил множество цветов, а потом вышел из комнаты, стараясь держаться на безопасном расстоянии от Конлана и Вэна.
Вэн ляпнул что-то насчет школьного увлечения Денала, но никто даже не попытался улыбнуться.
Теперь они сидели, каждый погруженный в свои собственные личные мысли. Когда Джастис появился, это было практически облегчение.
— Ну, вся банда в сборе, — сказал он, в своей обычной, развязной манере. Разумеется. Любой, кто мог носить голубую косу до талии и меч, прикрепленный к спине, вероятно, мог поумничать, если хотел.
Она видела, что он мог сделать с этим мечом.
— Моя лужайка никогда не станет прежней, — пробормотала она.
Квинн посмотрела наверх, перестав созерцать свою чашку, и заметила Джастиса.
— Ты! — она задохнулась. — Я думала, что ты — городская легенда.
Вэн откинулся в своем кресле, балансируя на двух ножках.
— Верно. Безумный убийца с топором, который ошивается по Лаверс Лэйн, и Джастис. Это имеет смысл, правда, если подумать. Они оба — предметы уродливых страхов, верно?
Джастис проигнорировал насмешки и сосредоточился на Квинн.
— Что конкретно ты знаешь?
— Ах, защитник слабых, современный Робин Гуд, бла-бла-бла. Тебя непросто не заметить, — ответила Квинн, охватывая взглядом его всего, от ботинок до шести с половиной футов или же до его головы с голубой косой.
Джастис слегка поклонился.
— Да, тебя тоже не упустишь. Твои ярость и скорбь горят настолько ярко, что вполне могут зажечь весь город. Ты наверно хотела бы научиться от сестры технике сокрытия своих эмоций.
Сказав это, он вышел из комнаты размашистым шагом, оставив Квинн с хмурым видом созерцать его спину.
Райли подумала, что ей давно следовало бы вмешаться.
— Что происходит, Квинн? У меня такое чувство после всего этого, что ты вовсе не административный помощник в страховой компании.
Смех Квинн звучал ржаво, словно прошло много времени с тех пор, как она находила что-либо забавным.
— Нет, не в страховой компании. Как я говорила раньше, мне нужно знать, что тут за дела с атлантийцами, прежде чем я что-нибудь расскажу.
Она пригвоздила Конлана взглядом.
— На какой вы стороне?
— Стороне чего? — спросила Райли. — О чем ты говоришь?
— Революции, сестренка.
Райли вздохнула. Разумеется, она слышала слухи о революции против быстрого вторжение сверхъестественных созданий в человеческое общество и правительство. Но она держалась от этого подальше. Она была аполитичной, с нее достаточно было усилий, направленных на то, чтобы ее пациенты были накормленными и здоровыми.
И живыми.
Конлан слегка кивнул.
— Ладно. Вот столько правды, сколько я могу тебе сказать прямо сейчас, при условии, что вы не поделитесь этой информацией ни с кем другим.
Кресло Вэна встало на четыре ножки со стуком.
— Ты не можешь этого сделать, Конлан. Ты не можешь…
— У Райли есть право знать, так как мы возьмем ее домой вместе с нами. И поэтому я считаю, что ее сестра также должна быть в курсе.
Райли почувствовала, что нервные окончания на ее шее стали напряженными, как жесткая доска.
— Ты говорил это и раньше. Забавно, я не могу вспомнить, чтобы меня спрашивали о том, хочу ли я отправиться куда-либо.
Конлан взял ее руку и сжал.
— Ты мне доверяешь?
— Я… — она запнулась. Снова подумала о тех кратких вспышках, которые она видела в его воспоминаниях; в его душе. — Да. Я тебе доверяю. То, что между нами, вопрос об анэше, может быть ошеломительным с точки зрения здравого смысла, но я знаю, что могу тебе доверять. Но где твой дом? Ты в самом деле говоришь об этом исчезнувшем континенте Атлантида?
Вэн фыркнул.
— Мы не исчезали. Просто прятались от вас, дураков.
Квинн наклонилась вперед, сложив руки на столе.
— Я бы посмотрела, кого назвать дураками, если бы оказалась на твоем месте, мальчик-рыба.
Он ухмыльнулся.
— Проверишь мои жабры?
— Довольно! Мы можем прекратить спорить и просто продолжать тему? — спросила Райли.
Конлан кивнул.
— Да. Мы с континента Атлантида. Более одиннадцати тысяч лет назад Семь Островов бороздили поверхность вод, как ваши собственные земли. Наша цивилизация и технологии были намного более продвинутыми, чем у людей в то время, но мы делились знаниями науки и искусства, когда считали нужным.
— Так что, вы снисходили к нам, бедным, низким людишкам и предлагали помощь? — рассмеялась Квинн.
