Я вошла и на цыпочках протопала к креслу, в котором полулежал священник. Во сне лицо его было столь умиротворенным, что разглаживались морщины даже в уголках глаз. Он выглядел молодым, каким на миг показался мне в машине.
Даниил лежал в кровати с закрытыми глазами, сложив сильные руки на одеяло. Ничто его сейчас не отличало от обычного человека. Только глубокие синяки под глазами. Но так у каждого бывает. Интересно, куда делись его крылья? Продолжая рассматривать демона, я пыталась убедить себя в том, что он безобиден. Если Пабло, Воин Света, доверяет демону, то какие основания могут быть у меня. И он все-таки спас нас вчера. Да и "метка" на нем какая-то.
— Посмотри на него сквозь закрытые глаза. — Я от неожиданности вздрогнула. — Не хотел тебя напугать, извини. — Улыбался сонный Пабло, стоя за моим правым плечом. — Все же посмотри на него.
— Что-то не хочется. — Стушевалась я.
Мне совсем не хотелось менять свое осторожное отношение к демону на нечто более мягкое. Я все еще стояла, стараясь привыкнуть к осунувшемуся образу. Из-под одеяла я увидела перебинтованную грудь, с черными разводами крови. Черная кровь демона. А лицо у него было бледным. Или оно было бледным и при первой встрече? Я попыталась вспомнить, но не смогла. Его волосы рассыпались по подушке.
— Как он себя чувствует? — Задала я странно-звучащий по отношению к демону вопрос, если принять во внимание, что чувствовать они не могут.
— Он идет на поправку. — Пожал плечами аргентинец. — Честно говоря, ты завтра сама убедишься, что на них все заживает, как на собаках. Удивительная способность к регенерации, они состоят наполовину из энергии.
— Как это? — поразилась я, все еще не отрывая взгляда от демона.
— Долго объяснять. — Махнул рукой священник. — Когда человек становиться, допустим, оборотнем, как в случае с Даниилом, связь с физическим телом становиться в сотни раз крепче. Поэтому они открывают новые возможности организма, и творят с ним все, что хотят. Но, когда оборотень становиться демоном, он рвет эти физические связи до самого минимума. Только, чтобы тело контролировать. Связующим звеном становиться энергия. Она-то и является доминирующей материей, так скажем, организма демона.
— Понятно, — кивнула я, стараясь не ударить в грязь лицом. — Что ничего не понятно.
Пабло засмеялся, и устало вздохнул.
— Не бери в голову. Со временем все узнаешь.
— Вы думаете, у меня есть это время? — Хмыкнула я.
— Получилось так, что мы все здесь собрались, что бы оно у тебя было.
— Да, я помню об этом. — Я села напротив него в противоположное кресло. — Расскажите, как давно вы знаете Даниила.
Пабло улыбнулся по-мальчишески. Седые волосы блеснули розовым в закатном свете.
— Я тогда был практикантом, как Кевин сейчас. И мы тогда, — Пабло захохотал, потом закашлялся и вообще замолчал. — Лучше тебе этого не знать.
Мои брови поползли вверх, а на губах заиграла хитрая улыбка.
— И что же вы там такое вытворили, что и рассказать стыдно?
— Ничего особенного. — Откашлялся священник.
— Вы только больше меня заинтриговали. — От любопытства, скрутившего меня, я даже вскочила с кресла.
— Они тогда, самодовольные юнцы, пытались взять нашу точку.
Сиплый голос, смеясь, ворвался в наш диалог. Пабло недовольно хмыкнул. Я уставилась на смеющегося демона, как на спецназовца в балетной пачке.
— Мог бы и не рассказывать. — Аргентинец сделал вид, что обиделся.
Я же похолодела. Он проснулся оттого, что мы почувствовали себя спокойно. Он проснулся оттого, что "хлебнул" нашей радости. Я еще даже не успела сформулировать мысли до конца, тяжелый взгляд демона вонзился в меня.
— Ты только так обо мне думать будешь?
Под его строгим взглядом я напряглась, как дерево под порывами ветра. Мне хотелось спрятаться. Мало того, что так бесцеремонно влез в мою жизнь, так еще и имеет наглость читать мои мысли.
— Мне кажется, вам пришло время поговорить. — Пабло поднялся, намереваясь выйти.
— Нет. — Вскрикнула я, тут же вспыхнув от стыда.
Но Пабло все же вышел, не обратив на меня больше внимания. Только по губам его я успела прочитать: "Смотри с закрытыми глазами". Я продолжала стоять, замерев на месте. Демон попытался приподняться, скорчившись от боли. Прикусив губу, я боролась с собой. Сестра милосердия против трусихи. Сестра победила.
Не ожидая, пока передумаю, я подошла к демону и поправила ему подушку, чтобы было удобнее откинуться на спинку кровати.
— Тебе сильно досталось. — Я отошла на три шага назад, когда Даниил сел так, чтобы было не больно.
Он слабо улыбнулся.
— Бывало и страшнее.
Я хмыкнула.
— Типичный ответ для человека.
— А я когда-то был человеком. — Демон смотрел пристально в мои глаза.
Я, не выдержав, отвернулась, как будто меня заинтересовал вид на закат. Так хотелось встать и уйти. Молчание становилось не только на вес золота. Молчание стало тяжелым, как тысячетонный слиток. И чем дольше он смотрела на меня, тем тяжелее я ощущала пространство комнаты.
— Я, наверное, пойду. — Не выдержав, прошептала я, даже не смотря демону в глаза.
Развернувшись к двери, я не собиралась задерживаться.
— Тебе так трудно остаться со мной? — Его голос застал меня у порога. — Всего пять минут так противны для тебя?
— Не осуждай меня за то, что я чувствую. — Голос мой прозвучал глухо. То ли от страха, то ли от жалости.
Где-то далеко, Чехия, 16-е, Май, 23:45
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. — Пожал плечами Пабло.
— Не обманывай. Я тебе не Аня. — Милош запахнулся плотнее курткой. — Кости мерзнут.
— Мы не молодеем. — Устало выдохнул аргентинец.
В свете почти полной луны его морщины проступили четче. Притворятся в том, что он абсолютно здоров и бодр, необходимости не было. Милош прекрасно знает, чем заканчивается "подкормка" демона. Уж никак не открытием второго дыхания.
— Я надеюсь, ты больше не будешь повторять свой эксперимент.
— Надеюсь, ему хватит до полнолуния. — Пабло достал сигарету. — А там посмотрим.
— Вот только курения тебе сейчас и не хватало. — Буркнул Милош.
— Да. Именно его и не хватало. — Аргентинец затянулся и закашлялся.
— Что ты собираешься делать с Даниилом после полнолуния? У нас с тобой руки в этом деле повязаны.
— Вот по той самой причине, что это не в нашей компетенции, мы и должны доложить начальству. — Пожал плечами Пабло.
— Сейчас?
— Нет. Надо подождать.
— Я тоже так считаю. — Милош, не отрываясь, смотрел на луну, скорбное выражение которой навевало еще большую тоску. — Нельзя пока светиться.
