Тимашир мгновенно приобрёл на лице угодливую улыбку и быстро-быстро принялся живописать качества рабыни. Наймира внимательно разглядывала очередного желающего её купить. Судя по поведению тимашира, это был не просто мараданец, а какой-то местный знатный дикарь. Тимашир, как уже успела понять Наймира, не был мараданцем. Он одинаково ужасно говорил и на мараданском языке тоже, к тому же, как примерно поняла Ат Лав, у мараданцев взаимоуважение было не в ходу, а уж такая униженная бормотня, какой общался с мараданцами тимашир, тем более.
Варвар выслушал всё молча, тоже изучая Наймиру. Тимашир замолк, подобострастно заглядывая мараданцу в глаза.
– Эт миланики? - задумчиво спросил дикарь.
– Эт дитин миланики шакц тила усарта, ставу! - торопливо забормотал тимашир, и добавил ещё что-то.
– Манн цашек, - коротко сказал мараданец. Он явно был немногословен. Наймира, ничего не понимая, перевела глаза на тимашира и поняла по его радостному лицу, что, кажется, её всё-таки купили. И, кажется, мараданец даже не стал торговаться.
Тимашир ещё крутился какое-то время вокруг дикаря, рассыпаясь в каких-то словах, а потом подскочил к Наймире, потянул её на себя и сообщил, сверкая глазами:
– Ты удачлива, истара! Тебя купил ставу Драго!
Кто такой ставу Драго, Наймира не понимала. Она поняла только то, что этот огромный дикарь в пятнистой шкуре - её новый "тимашир".
– Барата ак манн! - бросил он ей и куда-то направился, проталкиваясь через толпу.
Наймира, недоумевая, что же от неё хотят, поглядела на его бритый затылок и растерянно остановилась. Люди вокруг мелькали так быстро, что она просто не могла пройти сквозь поток людей, и вскоре совершенно потеряла из виду своего нового "тимашира".
Как-то это не вязалось с её представлениями о рабах. Купить он её купил, но ведь он совершенно не следит, где она и что с ней. Так ведь она и удрать может!
Хотя, куда здесь удирать? Одна пустыня вокруг.
– Тила усарта ене смисс? - раздался голос над ухом. Она вздрогнула и обернулась, с изумлением видя перед собой только что ушедшего куда-то вперёд ставу Драго.
– А? - недоумённо переспросила она.
Он нахмурился и толкнул её в спину:
– Тила раву заки келен. Стима тила замси, тила вах, - добавил он.
– Простите, но я ничего не понимаю, - Наймира постаралась, чтобы её голос звучал вежливо. В конце концов, злить этого большого дядечку ей не хотелось.
Он вздохнул, указал ей рукой на видневшийся вдалеке красно-жёлтый шатёр:
– Вак барата! Вак манн гневер. Дамкна керебарата! Манн штуфу цашек тила.
– Туда, да? - спросила она неуверенно, но дикарь уже принялся расталкивать остальных мараданцев.
Наймира, тяжело вздохнув, ещё раз вспомнила бескрайнюю пустыню и решила, что лучше пока покориться событиям.
На неё кричали, замахивались, толкали её, а она только крепче держалась за перстень через ткань платья, в котором было ужасно жарко, и продолжала проталкиваться к красно-жёлтому шатру.
* * *
Нейцер вернулся в Шамату в хорошем расположении духа, и решил навестить ставу Драго в его шатре. По крайней мере, если Драго уже вернулся, придётся снова вытащить его на этот самый рынок рабов. Может быть, эту женщину и не купил ещё никто.
Надо же, Бару поручил какой-то женщине дело, и, судя по всему, серьёзное, иначе бы он так не переживал.
В шатре был Драго, один из его рабов, обмахивавший его огромным веером, и какая-то женщина, сидевшая в полном молчании у края шатра и во все глаза смотревшая на вошедшего Нейцера.
– Матен Нейцер! Тила гурах зэто гурахие?
– Зэто, - Нейцер расположился на разостланной шкуре напротив Драго, коротким вскриком (некоторые рабы не понимали мараданский, и мараданцы не придумали ничего, кроме как подзывать их требовательными криками, похожими на крики падальщиков) вызвал раба с таким же опахалом - сегодня и вправду было душновато, и произнёс. - Тила цашек истара, ставу Драго? - он покосился на женщину. Она была вся красная, от жары и смущения разом, но не отводила взгляда, даже когда Нейцер смотрел ей в лицо. Она сидела на коленях, почти испуганная, но не совсем.
– Эт хлая макети истара, Матен Нейцер, - Драго покачал головой. - Манн ната гори гурахи эт.
Нейцер изучающе поглядел на неё. Она поёжилась и отодвинулась ещё дальше. Ничего особенного в ней Нейцер не заметил.
– Ен гурахи? Тила тикура щута милани, кен эт блакна? - усмехнулся Нейцер.
– Стима ва, манн вах щута, - покачал головой Драго.
Нейцер ещё раз посмотрел на женщину, думая, что же в ней такого особенного. Она не была совсем уж красавицей, но гордости ей точно было не занимать. Кажется, она не отчаялась, оказавшись в рабстве. Должно быть, даже вынашивает план побега.
– Эт хэхэш, - Драго развёл руками. - Манн гиме эт вах кама истара штух эт мграги. Нан краах жмур, - Нейцер удивлённо обернулся на женщину. Надо же… - Эт эхрана ноку камарка си единик. Манн раву за эт вах, манн усарта гра эт гурахие.
– Хм, - Нейцер заинтересованно поднялся на ноги и подошёл к женщине. Она напряглась и крепче впилась пальцами в воротник. Кажется, он уже знал, в чём заключается колдовство новой рабыни Драго. Судьба оказалась столь благосклонна, что искать женщину, о которой говорил Бару, долго не пришлось. - Как тебя зовут? - спросил он. Услышав слова на Едином, она явно оживилась, однако отвечать не торопилась. Нейцер убрал руки за спину, продолжая смотреть на неё.
Ставу Драго с интересом следил за их разговором, чуть наклонившись вперёд.
– Так как тебя зовут? - повторил Нейцер. - Знаешь ли, у мараданцев не принято, чтобы женщины колдовали. Тебя должны были убить на месте, и спасло тебя только любопытство ставу Драго.ак как тебя зовут?ом следил за их разговором, чуть наклонившись вперёд.
– Кто вы? - спросила она нерешительно.
– Считай меня подарком судьбы, - заявил Лорд. - Я должен бы убить тебя, но я хочу прежде понять, как ты это сделала. лже Я вил Лорд.рюы, - ешительно. Глаза решительно.
– Я случайно, - выдавила женщина. - Я не знаю, как это получилось… Я не виновата!
– Так как твоё имя?
– Наймира, - ответила она, уже смелее, разглядывая Лорда Нейцера почти с любопытством.
Он был невысокий, крепкого телосложения, с короткими светлыми волосами, выбивающимися из-под намотанного на голову шарфа. На нём был просторный длинный халат, который по мараданским законам выдавал в нём почётного гостя-чужеземца. Татуировка почти не касалась его лица, её кусочек только чуть-чуть торчал из-за края воротника халата.
– Откуда ты?
– Из Алвалена.
Он приподнял брови, будто бы удивляясь. Потом, расправляя халат, сел, скрестив ноги, напротив неё и спросил:
