***
Спустя полчаса подготовка, наконец, была завершена. Перед судейской кафедрой теперь красовалась загадочная конструкция из металлических колец, кучи магических кристаллов и большой тумбы. Пока стражники возились со сборкой и настройкой, нам удалось выяснить, что это вроде рукотворного круга призыва. Таким образом, в суд можно было призвать кого угодно, начиная с находящегося в другом городе или стране свидетеля, заканчивая скрывающимся от правосудия преступником. Воистину не стоит недооценивать силу гномьего Закона. Из под земли достанут. В буквальном смысле.
Когда судьям сообщили о готовности агрегата, старший судья с кряхтеньем поднялся и, прихватив молоток, подошёл к устройству Магической Повестки и, кашлянув, громко пробасил:
— Именем Закона царства Даррат, призываю графа Халфаса в зал суда для дачи показаний! — и со всей силы звезданул молотком по тумбе устройства.
Механизм загудел, ярко вспыхнул кристаллами, мир вокруг на секунду окрасился в негативные цвета и, когда свет погас, внутри устройства обнаружился чёрный голубь.
— Курлы? — недоумённо склонил он голову. — Кто посмел призвать великого графа Халфаса-курлы?
От голубя ощутимо повеяло угрозой и судья даже нервно отступил на шаг назад, а стражники у стен недовольно заворчали, перехватывая алебарды поудобнее.
— Граф Халфас, вы находитесь в зале суда. Проявите благоразумие, — он попытался призвать его к порядку.
— Я уже проявил благоразумие, не спалив вас тотчас за столь наглый призыв-курлы.
В этот момент я понял, что у демонического голубя нрав не менее горячий чем у Аргана.
— Сии подсудимые утверждают, что вы можете выступить свидетелем защиты, — торопливо пояснил судья и кивнул в нашу сторону.
Халфас неторопливо обернулся и удивлённо вскинул крылья:
— Ба! Какая встреча-курлы. Не ожидал встретить вас так скоро-курлы.
— Мы тоже не ожидали, — развёл руками Жора. — Видишь ли какая оказия случилась, почтенный Халфас. Эти господа утверждают, что мы натравили ифрита на город и заставили разрушить стену.
— Какая немыслимая чушь-курлы, — холодно сказал голубь, поворачиваясь к судье. — Сейчас я исправлю это недоразумение-курлы.
Однако вместо проникновенной речи, обеляющей нашу репутацию и подкреплённой его авторитетом, он вскинул крылья и кончики чёрных перьев опасно зардели. От голубя во все стороны пошли жаркие волны силы.
— Пепел этого места станет ковром на вашем пути к свободе-курлы!!! — громогласно объявил он.
Цвет лица судьи мгновенно сравнялся с цветом его мантии. Он торопливо подскочил к тумбе и, вскидывая молоток, торопливо завопил:
— ГрафХалфасизгоняетсяиззалазаседаниязаугрозыинеуважениевадрессуда! — выпалил он на одном дыхании и грохнул молотком по тумбе.
Чёрный голубь тотчас исчез вместе со своей устрашающей силой и о его пребывании тут напоминала лишь мёртвая тишина, да загоревшаяся борода одного из младших судей, которую он усиленно пытался потушить.
Старший судья, достав огромный платок, вытер взмокший лоб, выдохнул и подрагивающим голосом произнёс:
— Н-на этом суд объявляет допрос свидетелей законченным.
— Ваша честь, — завопил прокурор. — Примите во внимание, что свидетель только что пытался уничтожить зал суда со всеми присутствующими, чтобы помочь подсудимым! Налицо признаки сговора!
— Вот же… — тихо выругался Жора. — Помог, называется… Протестую, ваша честь!
— Тишина в зале! — прикрикнул судья, постучав молотком по кафедре, продолжая стоять посреди зала. — Протест отклонён. И, так как свидетелей больше нет, суд удаляется для обсуждения и принятия решения. Перерыв тридцать минут!
Кинув напоследок в нашу сторону весьма красноречивый взгляд, судьи, пытаясь сохранять достоинство, скрылись за дверью, а зал, наконец, сбросил оцепенение и зашёлся оживлённым гулом. Не каждый день в зале суда появляется агрессивно настроенный демон, планирующий спалить всех вокруг, и всякий считал своим долгом обсудить произошедшее с соседом.
— Как думаете, за каторгу дают опыт? — дядя Жора попытался найти что-нибудь позитивное в наших перспективах.
— Жора-сан, мы уже пятидесятого уровня, — беспощадно напомнила ему Иназума.
— Вот же… И правда, — грустно вздохнул гном.
— Может всё таки пронесёт? — спросил я, поддавшись зыбкой надежде.
— Ты сам хоть веришь в то, что сказал? — повернулся ко мне Йорик.
— Нет.
И, судя по радостному виду прокурора, он тоже не верил, что нас пронесёт. А ведь ещё пару минут назад он выглядел так, словно съел протухший лимон. Возможно даже несколько. Халфас, хоть и из лучших побуждений, но оказал нам медвежью услугу. И, кстати говоря, почему он не вернулся сюда, когда его изгнали ударом молотка? Будь я на его месте, гордость просто не позволила бы вот так спустить всё на тормозах.
Когда перерыв закончился и в зале вновь появились судьи, гул постепенно сошёл на нет. Служители закона выглядели изрядно посвежевшими и, кажется, даже сменили мантии на новые. Чинно рассевшись на местах, они тихо перекинулись парой фраз, обмениваясь бумагами, после чего слово взял старший судья:
— Итак, всесторонне обсудив дело и предоставленные показания, а также приняв во внимание вероятность преступного заговора с целью воспрепятствования процессу, суд постановил: подсудимых по обвинению в разрушении городской стены признать виновными! И, с учётом всех обстоятельств, назначить наказание в виде трёх месяцев каторги.
Раздался грохот и я не сразу понял, что его издало. Упавший на пол Йорик или наши разбитые в дребезги надежды. Прокурор сиял так, что его лицом можно было освещать ночную улицу. Но мы его радость, по понятным причинам, не разделяли. Месяц реального времени на каторге?! Да что не так с этой игрой?!
— Однако! — неожиданно продолжил судья. — Учитывая, что в результате действий подсудимых с города была снята длительная осада, суд пришёл к мнению, что подсудимые совершили достаточно важный вклад в пользу города, чтобы воспользоваться правом закона «Всё имеет свою цену».
Прокурор резко перестал светиться, и у нас на душе от этого немного посветлело. Вот только из-за того, как звучало название этого самого закона, радоваться альтернативе я не спешил.
— Ваша честь, — хрипло сказал Жора. — Что это за закон такой?
— Согласно ему, в некоторых случаях подсудимый имеет право договориться о выкупе своего уголовного или административного дела у государства.
— Так это что, штраф? — уточнил старикан.
— Нет, — помотал головой судья. — Штраф можно заплатить лишь за мелкое нарушение, коим ваше преступление точно не является. Кроме того, уплата штрафа не аннулирует факт совершённого деяния, продолжая оставаться пятном на репутации. «Всё имеет свою цену» - это шанс для достойных, но оступившихся членов общества, в полной мере загладить свою ошибку путём искреннего раскаянья в виде щедрой выплаты в пользу государства. Взамен, государство изымает дело из реестра и передаёт раскаявшемуся, помогая восстановить его репутацию. Однако, — тут его голос стал значительно строже, — тяжкие преступления, вроде убийства, выкупить нельзя. Но, так как от ваших действий никто не погиб, отделавшись различными травмами, а уничтожение осадного лагеря саламандр, вне всяких сомнений, считается весомым деянием на благо города, то вы имеете право воспользоваться этим законом. Но, учитывая размах повреждений и сопутствующий ущерб… Выплата должна быть очень щедрой.
— Насколько щедрой? — нервно уточнил Жора, а я начал мысленно прикидывать невеликие остатки от нашего былого богатства.
Судья задумчиво пожевал губами, перебирая бумаги перед собой, и ответил:
— Один миллион золотых монет. С каждого.
Возле меня снова раздался грохот. Но на этот раз на пол рухнул дядя Жора.
Расскажи нам, S! Выпуск шестнадцатый
— Отпусти! Отпусти меня!
— Вот ещё. Я же вижу, что ты собралась сотворить какую-то глупость!
