— Постой, Глауд, — улыбнувшись, перебила меня Бьянка. — Личные армии лордесс и Вигенвагенов не будут бездействовать. Уверена, они в кратчайшие сроки вернут себе врата и встретят вас на мосту. Если те объединятся под общим началом, у нас не хватит сил для того, чтобы одолеть и наёмников, и ведьм, и городскую стражу.
— Если они объединятся, — подметил главное «если» в словах ведьмы. — Рабы на причале в обычных цепях и кандалах, если кто-то случайно освободит их, то куда отправится вся эта озлобленная толпа, видя, как пылают костры и бьют колокола в полыхающем мятежном городе?
— Либо попытаются захватить корабли, охраняемые личными ведьмами Вигенвагенш, либо… — До Брун наконец-то дошло.
— Либо пойдут грабить и убивать тех, чьи войска сейчас далеко от этого места. Сами того не зная, знатные отпрыски Тэтэнкофа, закрывшись между рабами и простолюдинами, загнали себя в ловушку. Прознав о том, что поместья, где дремлют их дети и мужья, собираются ограбить, думаешь, хоть одна лордесса останется воевать против местных жителей? Или, быть может, зная, что их корабли в опасности, Вигенвагены будут отстаивать честь ворующего бургомистра? Чёрта с два. Они побегут спасать собственные богатства и задницы, буквально передав тем самым город в наше прямое подчинение.
Бьянка долго думала, перед тем как дать мне свой ответ. Ни стук в дверь моих сестёр, ни требования обсудить это вместе особой роли не сыграли.
— Ещё не так давно, видя, как ты расправляешься со своей обидчицей, я была готова убить собственную мать, если это потребовалось бы для твоего спасения, Глауд. А теперь ты хочешь рискнуть жизнью ради её освобождения? — понимая, что я лично планирую посетить порт для того, чтобы вызволить рабов, спросила Брун.
— Не льсти своей матери, Брунхильда, ты ведь знаешь, я не тот хороший парень, в которого ты влюбилась, — мои слова задели её за живое.
— Верно, и в этом моя вина. Тогда в подворотне меня не было рядом, и я не смогла… — С золотых ведьмовских глаз сорвались человеческие слёзы. — Тогда я не смогла тебя защитить, но сейчас всё будет по-другому. Я уничтожу этот город, сожгу всех, кого ты ненавидишь, и спасу тех на, кого ты укажешь пальцем. Твоя воля моими руками, Глауд.
Наши губы вновь соприкоснулись. Два безумца, убийцы и чудовища нашли друг друга. Страсть впервые одолела моё слабое тело. Поддавшись животным инстинктам, я позабыл о коварствах, планах, убийствах и спасениях ради одного — наслаждения.
Слабые пальцы нашли в себе силы сорвать с Брунхильды одежду. Под её белой блузкой торчащими вишенками красовалась прелестная грудь. Не удержавшись, страстно коснулся той губами, отчего с уст Бьянки сорвался томный вздох. Её руки давно сдёрнули с меня чёртово одеяло, развеяли кокон, а бёдра, медленно двигаясь, вспоминали веками закладываемые в гены движения.
— Ах, — в очередной раз не удержавшись, в наслаждении простонала Бьянка. Движение за движением, я будто загипнотизированный наблюдал, как колышется её упругая грудь, как сильная ведьма, чувствуя мою слабость, заваливает робкого юношу на спину.
Я видел, как при свете заката сияла её бледная кожа, а ветер, прорывавшийся из открытого окна, трепал эти чёрные, смолянистые волосы.
«Ты прекрасна, Бьянка», — впервые столкнувшись с кем-то настолько красивым, податливым и дерзким одновременно, подумал я.
Глава 24
Сняв со шляпы загадочную кость в виде частички черепа, Бьянка прочла долгое заклятие. Сперва ничего не произошло, и я даже начал подумывать, что что-то пошло не так. Скривившись от боли, ведьма стала уменьшаться и спустя секунды приняла облик большой тростниковой крысы. Той самой, которую я видел в первую ночь своих скитаний. Именно тогда я не придал значения её виду, ведь откуда на севере подобный грызун? «Брун изначально находилась так близко и позволяла играть с собой».
Видя удивление в моих глазах, трансформировавшаяся девушка вильнула хвостом перед моим носом, а следом, вновь изменившись, приняла лик чайки. Перья её нежных крыльев, отдавая теплом, коснулись моего оголённого торса.
— Я рассчитываю на тебя… — на прощание пропела неестественным звонким голосом Бьянка, прежде чем я потерял из виду её слившийся с подобными птицами силуэт.
Отчётливо запомнившее теплоту и ласку изнеженное юношеское тело требовало отдыха и спокойствия в момент, когда я со скрипом во всех суставах пытался найти хоть какую-то одежду. Нам всем предстояло много работы, и, к сожалению, большую часть я по-прежнему обязан исполнить сам.
Во-первых, убедить сестёр и мать в важности спасения Эльги. В этом вопросе я рассчитывал на старые узы двух воительниц. Давить предстояло на жалость, постоянно упоминая о том, кто кому и чем обязан, ведь по факту именно Эльга приютила в своём городе Хельгу и помогла той с приобретением лавки. Поэтому мать, ведомая праведным гневом, должна восстать против бургомистра, чьи козни едва не послужили причиной моей смерти.
Во-вторых, снова собрать людей, но в этот раз всех, кого только возможно. В городе нет социальных сетей, мобильной связи и прочего. А значит, информация кочует из уст в уста. Когда решится вопрос с матерью, потребуется воспользоваться старыми связями: «голосом улиц». Эдель, нищенка, работавшая на гильдии, именно она и разнесёт весть о готовящемся мятеже. Скорее всего, из-за её власти и предпримут вылазку на наш берег. И именно в этот момент начнётся третья фаза: звон малых церковных колоколов, расположившихся на старой часовне в конце соседней улицы, ознаменует начало исполнения моего плана. С первыми ударами, когда всё внимание стражи будет отвлечено на бунтующую чернь Нищего города, мы захватим и подожжём врата.
По моим расчётам, крестьяне вымотают силы знати и когда пыл уставшей стражи поутихнет, они, погрязнув в тесных улочках, опасаясь удара с тыла, вынужденно отведут часть войск к вратам. К тому моменту я уже должен буду находиться на берегу знати. Действовать придётся быстро, освобождение рабов, а также пожар, устроенный мною на этой стороне города, станут последним сигналом для контрнаступления для всех наших сил расположившихся в трёх сторонах.
План рисковый, сырой и требует множество доработок, на которые у меня не хватает времени. Именно сейчас я как никогда ранее рассчитывал на чудо, на то, что не одна из трёх наших сторон не дрогнет, не падёт раньше времени и сможет перейти в атаку. Ведь нам не требовалось полностью уничтожить армию бургомистра и её защитниц, нужно было лишь вынудить их сложить оружие, показать, что мы на одной стороне. Только как и кто это будет объяснять дерущимся не на жизнь, а на смерть бабам — я понятия не имею.
Забрав свои так заботливо повешенные на вешалку вещи, быстро оделся, а после в спешке рассказал взволнованным сёстрам о плане «Бьянки», итогом которого являлось если не кресло бургомистра города, то как минимум одно из мест в совете для нашей матери. Не успевшие позабыть стоны и охи, доносившиеся из этой спальни, сёстры, с усмешками и лёгкой растерянностью стреляли глазами по комнате. Сейчас их умы занимало нечто другое…
— Илва, мать твою, ты слушаешь меня вообще или нет? От этого зависят наши жизни! — в очередной раз наорал я на сестру, которая вне зависимости от всей серьёзности ситуации пыталась поздравить меня с потерей девственности.
— Да слышу-слышу. Вдарить в колокол, когда на берег хлынет городская стража. Вот только как быть, если мать не поддержит нашу идею? — играя моими нервами, в необычной для себя здравомыслящей манере спросила та.
— Поддержит, если это касается старых долгов, мать обязательно встанет на нашу сторону, — поспешила успокоить меня Сигрид. — Но что делать с академией? Если на поле боя появится Дэйда, ход сражения тотчас изменится. В городе не найдётся равный той по силе.
— Не переживай об этом. Думаю, она на нашей стороне…
На выходе из больничного корпуса, расположившегося в непосредственной близости от первого учебного зала, нас встретила Жозефина в помятом кафтане и крайне заспанном виде. Девушка выказала свои соболезнования по поводу моей подруги и её матери, а также оповестила о делах, резко возникших в соседнем городе. «Партия не достигла Видэнберга, рабы сбежали, покупатель негодует». Именно ей со своей личной стражей предстояла прогулка по опасному тракту, где сейчас и бесновались многочисленные толпы беглых рабов. Времени на аккуратность и объезд у Виг Жозефины не было, и та, взяв с собой имеющихся женщин, планировала добраться до соседей по кратчайшему пути. «Рабы атаковали не всех, авось пронесёт», — заявила торговка.
