С этими словами я коснулся кисета и не спеша выложил на стол два круглых жетона с изображёнными на них мечами.
– Теперь старшие над моими людьми Внешние ученики Ордена и могут выполнять задания внешних отделений найма.
Несколько мгновений Селиз пристально глядел на жетоны, а затем медленно произнёс:
– Что же, уважаемый Римило, я вижу, наш разговор сложится, а я пришёл точно к тому человеку, который мне нужен. Само Небо меня вело.
Я не удержался от гримасы и Селиз тут же замолчал. Прищурившись, кивнул:
– Ты просишь быть откровенным? Хорошо. Я тоже люблю так вести дела, говоря прямо. Все эти недели я присматривался к твоим людям, поручал им всякие мелочи. Пытался найти, куда их пристроить с большей пользой.
Кирт за спиной Селиза скривился. Видимо, все эти мелочи и просматривание оказалось не из приятных. Но и он, и Гавал знали, что так и будет. Им ещё удалось неплохо пристроиться. Стальной Питон – это четвёртая по силе ватага города.
– Но, честно говоря, в лесах возле города Меча тесновато. Питонам уже больше сорока лет. Каждый новый человек – это уменьшение доходов остальной ватаги.
Я повёл рукой:
– Но ты принял сразу два десятка.
Сказав это, я невольно скосил взгляд. Прямо на моих глазах принадлежащая мне двухцветная печать Указа медленно просочилась в палатку. Сквозь формацию тишины и полог, который даже не шевельнулся.
Однако.
Спохватившись, я отвёл взгляд.
Селиз кивнул:
– Я ведь сказал, что буду говорить прямо. Мой человек заметил твоих людей на площади в день приёма в Академию и обратил внимание, как они поддерживали тебя. И когда они пришли наниматься, сразу доложил о том, что видел в тот день. А я понял, что ты вернёшься к ним. И Небо видит, ты появился почти мгновенно. Мне не пришлось ждать. Судя по тому, что я… вижу, – Селиз кивнул на стол и лежащие между нами жетоны Внешних учеников. – Мы вполне способны помочь друг другу.
Я предложил:
– Так не ходи вокруг. Скажи прямо, чего ты хочешь, Селиз.
Он прищурился, с расстановкой произнёс:
– Разрешение моей ватаге на вход в глубины леса Хребта Чудовищ. За отметки Ордена.
Двухцветная печать замерла у стены, за спинами моих людей. Неприятно конечно, что эта Ория так быстро бегает. Но кто же ожидал, что появится Селиз?
А впрочем, почему бы и нет? Кто сказал, что злить Ксилима можно только лично самому?
Покрутив его слова в голове, я пожал плечами:
– А мне-то что с того?
– Я готов отдавать тебе часть выручки за добычу.
Я хмыкнул:
– И что мне с этих денег? Я ученик Академии. Мне открыты все их хранилища и знания.
Про себя же добавил: «И пусть, заместитель главы Ксилим, тебе будет стыдно, когда ты это услышишь!»
Селиз сузил на миг глаза, затем повёл рукой:
– А кто говорит о тебе, уважаемый Римило? Разве тебе не нужно снарядить своих людей? Или они так и будут ходить в дешёвых обносках? Или ты думаешь, Орден будет снаряжать их тебе?
Кирт с Гавалом одновременно рявкнули:
– Господин, не слушайте его!
Я с улыбкой махнул рукой, заставляя их успокоиться. Честно говоря, пока что всё было именно так, как и сказал Селиз. Орден и впрямь, если уж не снаряжал, то возвышал моих людей. А там и свитки исчерпают вложенные в них знания. Истлеют. И сколько понадобится неведомому мне идущему времени, чтобы полностью познать Панцирь Роака? А я вот, всегда готов вложить свою память и умение ещё в пару свитков.
Селизу же я заметил:
– Тогда к чему мне деньги? Предложи их сразу моим людям.
Селиз в ответ на это медленно кивнул:
– Справедливо. И очень мудро.
Я откинулся на спинку стула и спокойно заметил:
– Но я пока не услышал размера доли моих людей, которые они получат за добычу.
Селиз тяжело вздохнул и предложил:
– Одна четвёртая?
Моя улыбка стала лишь шире. Кажется, это будет долгий вечер. И весёлый, судя по тому, как мерцает иногда над головой моего невидимого соглядатая Верность.
Глава 10
И казалось бы, в тот раз мы всё обговорили, но мысли о том дне всё ещё не отпускали меня. Как бы ни возмущались Гавал с Киртом, как бы ни настаивали, что они сумеют и сами заработать на новое оружие и доспехи, я понимал, что это не более чем бравада. Мы уже пытались это сделать, пока шли к Ордену. Наплевав на границы ватаг и отбирая, по своей сути, чужую добычу. Не так уж и много вышло. Здесь же, устроившись в ватагу и завися от её главы, глупо кричать, что сами.
Да и в остальном Селиз прав. Не должен один человек, даже если он ученик Академии, тянуть на себе подобную ношу. Даже если бы я захотел, то не смог бы снарядить их так, как мне нужно. И в нужные сроки.
Когда я потребовал поменять мне на «мечи» кучу зелий и даже жетоны внешних учеников, то Ксилим сразу понял, что всё это не мне.
Но я ведь имел на это право, верно? На общих основаниях?
Ксилим согласился, но выдвинул встречные условия.
Я мог за «мечи» получать зелья из хранилища Академии, но эти зелья не должны появиться на аукционах орденских земель. То же самое я обещал и с первым созвездием Единения и с Панцирем Роака. То, что я внёс в хранилища Академии, не должно было появляться больше нигде.
Так что половина всей добычи ватаги Стального Питона в Хребту – это очень хорошее предложение.
Я бы сказал, что просто великолепное. Начиная свой торг, я надеялся получить треть. Не больше. Но слегка увлёкся. Сумел даже выбить участие людей Гавала и Кирта в вылазках.
Осталась одна малость.
Получить это самое разрешение.
Глава Академии уже третий месяц в какой-то поездке по землям Ордена, а его заместитель Ксилим… Кажется, он меня избегает после моего возвращения из лагеря Питонов. Но от необходимости проводить у нас уроки он сбежать не может. Всего-то нужно было подождать три недели. Сегодняшнего дня. Дня урока от заместителя главы Академии.
Хотя… Нужно быть честным с самим собой. Эти три недели его бегства от меня и мне пришлись как нельзя кстати.
А всё дело в том, что бахвалиться: «а я вот, всегда готов вложить свою память и умение ещё в пару свитков» – легко. А на деле – дарс что вышло.
Решил подготовить заранее товар для торговли с Ксилимом. И… Не сумел вложить Панцирь в орденский свиток. Применять – легко. Изменять форму и количество вложенной силы… Если бы я, ошарашенный, не начал вслушиваться в себя, то мог и не заметить появившегося напряжения.
То, о чём расплывчато предупреждали меня мои люди и книги. Я отдал свою память и знания свиткам. По-настоящему отдал.
И две недели потратил на то, чтобы суметь вернуть всё как было и записать этот дарсов свиток Панциря Роака. Для себя.
Обнаружилась и ещё одна проблема, на которую мне указали случайно. Если бы не уроки игры на цине, я бы мог её и не заметить, пока не стало бы поздно.
Учитель музыки, Ертий с досадой посоветовал мне не злоупотреблять Формами, что меняют тело, если я хочу хоть чего-то добиться в искусстве игры на цине. Мол, пальцы страдают первыми. Становятся толще, грубеют, теряют чувствительность.
Он ещё много говорил о том, что это по сути своей никудышные Формы, недостойные даже учеников Школы. Мол, непристало таланту Академии губить себя Демонической или Звериной Формой циркуляции.
А ведь я не то что не использовал подобные циркуляции, но даже слышал о них в последний раз, наверное, ещё в Первом поясе от Виликор.
И Единение со Стихией никак такой никудышной Формой быть не могло.
А пальцы, которые и впрямь стали непослушней и словно толще, были. Как и ставшие грубее ногти, кожа и прочее, что я нашёл после внимательного осмотра.
Возраст.
Вот причина.
Вот причина изменяющегося тела.
К счастью, два не таких уж и дорогих зелья и особый отвар для умывания, который я теперь готовил для себя в своём домике, сняли большую часть внешних признаков, подмеченных учителем музыки.
А я уж думал, что все эти сгоревшие годы жизни лишь изменили моё лицо, да заставили обманывать артефакты проверки, не более.
