– Эйден, – произношу я, и собственный голос звучит как чужой и будто издалека.
Он кивает.
– Пойдем, я уведу тебя отсюда. – Он сжимает мою ладонь, другой рукой обвивает мою талию и куда-то меня ведет. Не знаю, сколько мы идем. Несколько минут, часов?
Эйден открывает дверь, запирает ее за мной, подводит меня к мягкой кровати и усаживает на нее. Он встает на колени передо мной, берет мои ладони в свои и смотрит на меня снизу вверх. Очень нежно заправляет прядь волос мне за ухо. Кожу начинает немного покалывать, в тело возвращается тепло.
– Где ты была? И что произошло? Ты выглядишь жутко, откровенно говоря. – Его руки снова сжимают мои, не отпускают, делятся силой и теплом.
Губы шевелятся с трудом, однако вскоре я слышу собственный ответ:
– В больнице.
Он медленно кивает и не сводит с меня глаз.
– И там что-то случилось?
Я киваю.
– Это был нокту?
– Я… я думаю, да, – запинаюсь я. – Она… она убила ребенка. – На глаза опять наворачиваются слезы. Они вырываются наружу, словно плотину, наконец, прорвало. Всхлипывая, я наклоняюсь вперед, и Эйден ловит меня. Он заключает меня в объятия, не переставая гладить по спине. С его губ не срывается ни звука, он просто со мной, он держит меня, став в этот момент тем якорем, который не позволяет мне утонуть в безумии.
Я рассказываю ему все. Поначалу слова даются тяжело, но затем моя речь убыстряется, и я практически захлебываюсь фразами, пока описываю, как Хлоя забрала золотой свет у маленького ребенка, ту нить, которая, вероятно, была последним вздохом умирающего.
Эйден отпускает мои руки. Исходящее от него напряжение ощутимо почти физически.
– Что… – Он так пристально смотрит на меня, что я мгновенно замолкаю.
– Эта Хлоя, – начинает Эйден, – ты точно уверена, что она положила руку на голову младенца и что затем ты видела свет?
Я киваю, а Эйден сразу вскакивает на ноги.
– Мне нужно к отцу, – бормочет он.
Ничего не понимая, я поднимаюсь и шагаю за ним.
– О чем ты говоришь? Вы с другими охотниками прямо сейчас броситесь туда, потому что она нокту? Не можете ведь вы напасть на нее в больнице.
– Если моя догадка верна, – отвечает он, – то она определенно не нокту. – С этими словами Эйден распахивает дверь и выбегает в коридор.
Я не медлю ни секунды и следую за ним. Вместе мы идем к кабинету директора. Эйден так спешит, что я со своей больной ногой еле за ним успеваю. У меня в голове полный хаос. Я не понимаю, что здесь происходит. Но одно чувствую с абсолютной уверенностью: только что произошло нечто чрезвычайно важное.
Без единого слова Эйден проносится мимо секретарши, распахивает дверь в кабинет отца и входит. Сидящий за столом мистер Коллинз удивленно поднимает голову.
– Эйден? Что такое?
– Тереза была в Центральной больнице Сан-Франциско. Одна из медсестер, некая Хлоя, только что забрала нить судьбы у младенца в родильном отделении. – Эйден оглядывается на меня, и у него в глазах отражается что-то, чего я не могу выразить словами. – Похоже, Тереза обладает древним даром. Должно быть, она способна видеть нити и так сумела распознать богиню судьбы.
Ахнув, я смотрю на него:
– Богиню судьбы?
Его отец вскакивает.
– Нельзя терять времени. Богиня, эта Хлоя, видела тебя? Ей известно, что за ней наблюдали?
Я отрицательно качаю головой и по-прежнему не понимаю ни слова.
– Тогда шансы неплохие. Надеюсь, нокту ее еще не вычислили. – Мистер Коллинз с улыбкой на губах бьет кулаком по столу. – Наконец-то, наконец мы добрались до одной из них! – Он хватает телефонную трубку и говорит нам: – Я немедленно отправлю туда нескольких охотников, ты тоже готовься. Она от нас не уйдет, мы об этом позаботимся. Хорошая работа!
Без понятия, относится ли эта похвала и ко мне тоже. Мы с Эйденом выходим из кабинета. Я растеряна еще больше, чем прежде.
– Что еще за богини судьбы?
Эйден мгновение смотрит на меня.
– Они, по крайней мере, не люди, поскольку иначе у них были бы сердца и они бы не причиняли человечеству столько боли. Они хуже любого нокту и обладают совершенно особым могуществом. Наш долг – остановить их. Когда бы мы ни нашли одну из них, необходимо атаковать ее и уничтожить. Именно этим мы сейчас и займемся. – Его взгляд становится холодным и темным. Он кажется таким неприступным, таким далеким, что это почти пугает. – А ты будь добра оставаться здесь! – добавляет Эйден, после чего разворачивается и быстро уходит прочь. А я так и стою на месте с дико стучащим сердцем и осознаю одну-единственную вещь: во что бы я сейчас ни ввязалась, это навсегда изменит мою жизнь.
Глава 34
Естественно, я не смогла. Да и как? Наверное, лучше было бы послушать Эйдена и остаться в академии. Но я хочу разобраться в том, что происходит.
Богиня судьбы. Я до сих пор не имею ни малейшего представления, что это значит, но обязательно выясню это. Вот почему я здесь. Кроме того, Хлоя – подруга моей матери. Что, если она что-то сделала с мамой?
После разговора с Эйденом я было вернулась к себе, стараясь хоть как-то успокоить мысли, – но это оказалось невозможно. Я не останусь и дальше в неведении.
И вот я спешу в сторону больницы, что уже виднеется впереди. Где сейчас охотники? Как они собираются поймать Хлою, не наделав шума? Я не могу себе этого представить, но, пожалуй, вскоре увижу.
Решительно иду дальше, надеясь не опоздать. Впрочем, я ведь спешила, а даже охотникам требуется время на подготовку.
Невдалеке мелькает Йору, который следует за мной и прячется за кустами, автомобилями или в нишах домов. Он перебегает от одного укромного места к другому, так что видится мне лишь ярким пятном.
Когда мой взгляд снова устремляется на дорогу впереди, чья-то рука вдруг обвивает мою талию. Я испуганно взвизгиваю, но меня уже утаскивают за стену дома.
– Твою мать! – кричу я.
Хватка ослабевает, и Ноа делает шаг назад, с извиняющимся видом поднимая руки.
– Я не хотел тебя напугать. Но улица впереди и вся больница сейчас буквально кишат охотниками. И поверь мне, в данный момент тебе не стоит там показываться.
– Ах вот как? И почему же? – огрызаюсь на него я.
– Потому что туда ворвался целый батальон охотников. И, полагаю, ты здесь именно по этой причине. Поверь, если ты помешаешь их миссии, какой бы она ни была… – Он качает головой. – Со школой можешь попрощаться.
Сделав глубокий вдох, я бросаю еще один взгляд в сторону больницы. Видимо, Ноа прав. Застань они меня там, явно не обрадуются. Но могу ли я из-за этого просто оставаться здесь?
– Не хочешь рассказать мне, откуда тут вдруг взялось столько охотников? Им ведь не свойственно проводить такие масштабные операции в открытую. Они сильно рискуют. И, по-моему, причина тебе известна, не так ли?
Я ощущаю на себе его взгляд, пронзительный, расчетливый, видящий меня насквозь.
– И ты думаешь, если я тебе об этом расскажу, то не вылечу из школы?
– Если они поймут, что ты поддерживаешь со мной связь, то этого, безусловно, будет достаточно. Но им же не обязательно об этом знать. Хотя если ты прямо сейчас просто заявишься в больницу, это от них точно не укроется.
Я знаю, что так и есть. Но неужели на самом деле нет другого выхода? Закусив губу, я смиренно качаю головой.
– Наверное, ты прав.
– Конечно, я прав. Итак, что такое? Ты не расскажешь мне, в чем дело? – Ноа делает шаг вперед, протягивает ко мне руку и гладит по щеке. – Ты плохо выглядишь. Что стряслось?
Я тяжело сглатываю, перед внутренним взором проносятся картинки. То, что произошло за последние несколько часов, так важно, так безмерно ужасно, что мне трудно это осознать. Я медленно качаю головой.
Ноа смотрит на меня и грустно кивает:
– Ты все еще мне не доверяешь.
Я быстро поднимаю глаза, и его взгляд пронзает мне сердце.
– Это… это не так, – слышу я собственный голос и сама перестаю себя понимать. Неужели это правда? Я доверяю Ноа, который по сути является моим врагом? И тогда мне приходится признаться себе самой: в некотором смысле, наверное, да. Он был рядом, не раз помогал мне и временами казался по-настоящему честным. Тем не менее толика осмотрительности никуда не делась.
