— Секундочку, — произнес маг, вышел из кабинета божества и спокойным шагом отправился в сторону окна. Подойдя к нему, он удивленно замер, обнаружив гномов, идущих по своим делам. — Ну, вот! Идет же вре…
В этот момент перед глазами картинка за окном резко дрогнула. Гном, тащащий тяжелую корзину на спине, резко переместился на пару метров назад. Пять секунд неспешного хода и вот снова резкая смена картинки и гном возвращается в первоначальное место.
— Ка-а-а-а-арл! — взволнованно протянул маг. — Мы… мы сломали время…
Быстро потерев лицо ладонями, он вернулся к Кратосу и спросил:
— Мы ведь… мы не там, где начинали пить, так? — спросил он, а после того, как маг, вернувшийся к бумагам, взглянул на него, спросил: — Где мы?
— Идиотский вопрос, — буркнуло божество. — Здесь нет понятия «где». Здесь только понятие «когда».
— И когда мы? — спросил Карл, уставившись в окно дома.
— Никогда, — буркнул Кратос. — Мы вне времени, потому два идиота его сломали!
— В смысле, мы… сломали все время? — осторожно спросил Филимон.
— Нет, только конкретно в этой комнате.
— Значит, если мы отсюда выйдем, то… — продолжил логическую цепочку маг. — То и действие петли времени…
— Мы вне пространства. Вне времени. Отсюда невозможно выйти, — буркнуло божество.
— Да? Смотри, что могу… — хохотнул маг, метнулся к окну и выскочил из него на улицу. Однако, после того как он приземлился и пробежал с десяток метров, он в одно мгновение оказался внутри той самой комнаты.
— Так… Допустим… — произнес он и хмуро глянул на Карла.
Темная сущность с задумчивым видом наблюдала за кружкой, которую отшвырнул маг. Из нее на пол выливалась лужа, тут же исчезала и снова появлялась. При этом кружка оставалась на месте.
— Почему жидкость из кружки появляется снова и снова, а мы не появляемся там, где только что были? — спросил Карлос, не сводя с нее взгляда.
— Хороший вопрос, — кивнул Кратос. — И его должен был задать я. Что, мать вашу, вы, два тупоголовых идиота, натворили?
Два друга переглянулись. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, после чего одновременно скосили взгляды на кружку, лужа из которой продолжала вытекать и исчезать.
— Карл, а где вторая бочка, ты помнишь? — осторожной спросил маг.
— Ниже этажом. Туда затащили, чтобы далеко не бегать, — задумчиво ответила темная сущность.
Взгляды друзей встретились, а затем одновременно уставились на Кратоса.
— Чего это вы на меня вылупились? — осторожно спросило божество.
— «Третьим будешь?» — про русски спросил Фил.
* * *
Мужчина с кряхтением поднялся с постели и сел. Обведя тяжелым взглядом комнату, он с трудом протянул руку и взялся за стул. Пара секунд подготовки и он поднялся, но стоило ему встать, как его тут же согнуло от приступа кашля.
— Кху-кху-кху-кхе…
Приступ с мокрыми, булькающими звуками продолжался несколько минут, после чего мужчина окончательно сдался и снова рухнул на кровать.
— Папа! — подскочила к нему девчушка лет десяти на вид. — Зачем встал? Тебе говорят — лежать надо!
— Я… кху… Не хочу… — попытался сказать он.
— Лежи… — помогла ему лечь девушка. — Лежи и не вздумай вставать!
Глава семейства и по совместительству единственный источник дохода четверых горожан, тяжело вздохнул. Протянув руку, он погладил по голове девочку и прохрипел:
— Позови Барта.
— Сейчас, только не вздумай вставать! — наказала ему девченка и направилась прочь из комнаты.
Спустя пару минут, в комнату вошел подросток лет шестнадцати. Он молча подошел и сел рядом с отцом.
— Пап, — тихо произнес он.
— Сына… послушай… — мужчина говорил медленно и тихо, почти шептал, чтобы не спровоцировать приступ кашля, который порой доходил до кровавых прожилок. — Не перебивай…
— Хорошо, папа.
— Если… если меня не станет… позаботься о Кети… Будет трудно… я знаю… Обратись к Фирму… Ему все время… не хватает рук…
Мальчишка не смел возражать. Если до этого момента, он был подмастерьем у плотника и спокойно учился ремеслу, чтобы самому в будущем стать хорошим плотником, то работу у Фирма, на складах воспринимал крайне негативно. Однако сейчас он прекрасно понимал, что оставшись единственным взрослым мужчиной в семье, ему придется пойти на это.
— Тебе придется… вариантов больше нет… — продолжал хрипеть мужчина.
— Я тебя понял, пап, — поникнув произнес парень, прекрасно понимая, что подмастерьем он в лучшем случае прокормит только себя. Да и то, если будет жить на улице.
— Хорошо… хорошо… кху-кху-кхе… — снова зашелся в приступе кашля глава семейства и прикрыл глаза, когда немного успокоился.
Барт же молча поднялся и вышел из комнаты, оказавшись в другой, с двумя кроватями, где по совместительству была еще и кухня. Обведя поникшую мать и сестру взглядом, он кивнул на дверь.
— Знак больного повесили? — спросил он.
Мать молча кивнула головой.
Парень уселся у стола, взглянул на горшок с похлебкой, а затем повернул голову в сторону угла, где они обычно держали припасы.
— На сколько у нас еды хватит? — спросил парень, задумчиво смотря на пару полупустых мешков и начатую головку сыра.
— Недели три… — ответила мать. — Может четыре, если сидеть впроголодь.
Подросток кивнул головой, а затем тяжело вздохнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздался стук в дверь.
— Тряпку точно повесили? — спросил Барт.
— Точно, — отозвалась сестра.
Парень подошел к двери и открыл ее.
На пороге оказался невысокий старичок с палкой и большим рюкзаком. За ним стояло пара седых женщин с такими же сумками.
— Ты кто? — спросил парень.
— Странник, — пробасил старик. — Странник и лекарь по совместительству.
Барт оглянулся на мать с сестрой и спросил:
— Лекарь?
— Немного владею магией целительства, но до звания целителя мне далеко. Мы в вашем городе проездом. Денег постоянно не хватает, поэтому, мы останавливаемся в домах со знаком больных, — старик кивнул на тряпку, привязанную к дверной ручке. — Если позволите нам у вас остановиться и накормите — мы займемся больным.
Парень недоверчиво оглядел пыльную компанию, обернулся и взглянул на мать, в глазах которой блеснула надежда, после чего отошел в сторону, впуская гостей.
* * *
Старик кивнул на мужчину, который сидел в пастели, и его за плечи придержали его спутницы. Припав к его груди хом, он пробасил:
— Глубоко вдохни.
Мужчина попытался сделать веленное, но тут же закашлялся.
— Кху-кху-кху-кху…
— Влажные, — кивнул старичок и полез в сумку, начав рыться среди каких-то бутыльков и мешочков.
За это картиной наблюдала вся семья, но несмотря осторожность, в глазах каждого члена семьи мелькала надежда.
— Это Крогская чахотка? — тихо спросил парень, наблюдая как старичок выкладывает склянки на кровать его отца.
— Пока не понятно, — ответил старичок. — Обычно, при грокской чахотке, по телу идет сыпь. Говорят, желтая. Если эту сыпь не вскрывать, то она сливается в огромные желто-зеленые гнойники.
— Откуда вы знаете про сыпь? — спросила девочка.
— Ну, сам я не видел. Все же, Грокская чахотка считается… Смертельной болезнью. Я читал записи целителей… которые пытались помочь тем, кто выживет и столкнется с этим еще раз.
Старичок обвел взглядом комнату, и наткнувшись на небольшой алтарь, на котором лежала корочка свежего хлеба, спросил:
— Кому вы поклоняетесь?
— Гердосу, — осторожно произнес парень.
— Убери его знак из дома, — вздохнул старичок и заметив, как напрягся сын, пояснил: — Пока я не закончу, ему лучше не видеть то, что мы тут будем делать.
— Это колдовство? — взволновано поинтересовалась супруга пациента.
— Смотря что считать колдовством, — хмыкнул старичок, достав небольшой черный бутылек. — Принесите хлебного мякиша. Немного, с кулак.
— У нас хлеба… — стесняясь произнес парнишка. — В смысле у нас только сухари.
