Граф сделал еще глоток чая и, улыбнувшись, кивнул мне в ответ. Ох, чую, отведу я душу. А что? Скажи я, что граф понимает наш язык, его начали бы расспрашивать, и тогда мой перевод вопросов смотрелся бы странно.
— И зачем тебе этот интурист?
Вот тут я споткнулась в своем сочинительстве. Уж кому, как не родителям, знать, что благотворительность мне не свойственна, так что про жалость можно даже не заикаться. А других чувств граф во мне вызвать не способен, разве что…
Я потупилась, перехватила руку графа, тянущуюся к вазочке с печеньем, и сильно сжала. Надеюсь, смотрится романтично.
— Дочь…
Ой, когда папа так тянет слова, у меня сразу кишки узлом завязываются и появляется желание отсидеться в комнатке неизвестного архитектора.
Отец тем временем продолжил:
— Тебе не кажется, что место, где ты была, не клуб знакомств?
— Папа! Он хороший! — кошмар, говорю как героиня подростковых сериалов.
— Доча, единственное, что вас объединяет, это то, что вас развели, как лохов! Где его документы?
— Папа, какие документы в лесной глуши? Их там публично сжигают, как знак отказа от богопротивной системы.
— Вот, может, он в своей стране набедокурил и к нам сбежал в глухомани отсидеться. А тут подходящая дуреха, с растянутыми от лапши ушами.
— Папа!
— Что папа? Так и быть, сегодня я его не выгоню, но завтра рано утром вы идете в полицию!
Ну, примерно такого развития событий я и ожидала. Только я в полиции наплету что-нибудь, а с графом будут проблемы. Это мои родители не полиглоты, языков не различают, а тренированный слух мигом выявит, что нет в нашем мире аналогов речи Эверо. И вот тут будет совсем нехорошо. На него могут повесить все, начиная с квартирных краж и заканчивая шпионажем. Конечно, заманчиво отправить графа в КПЗ в отместку за мой арест, только он ведь имеет все шансы поехать дальше по этапу.
За окном начало темнеть, и встал вопрос о нашей ночевке. Оставлять меня одну с графом родители категорически отказывались. Да я и не рвалась. В квартире даже одеяла нет! Ночи, между прочим, уже прохладные, а греться о графа мне не хотелось. Естественно, решение ночевать у родителей было единогласным. Нас там еще завтраком накормят! Ура! Я наконец отдохну от своей стряпни.
Мама с папой постановили не мучить меня поездкой в автобусе и вызвали такси. Уже на пороге я вспомнила один маленький нюанс. Хорошо, что печенье брали на развес, пакет можно было еще раз использовать.
У машины граф замер. И этот человек предлагал мне тормознуть попутку!
— Лезь в салон, — зашипела ему на ухо я. — Если пристегнешься, ничего страшного с тобой не случится. И на — станет плохо, используешь.
Ничего не понимающий граф зажал в кулаке пакет. Я подтолкнула его к задней дверце машины. Мама смотрела на нас с удивлением. Ну да, дочь, пихающая взрослого мужика в машину, это редкое явление в ее жизни.
— Его укачивает, — как бы оправдываясь, произнесла я.
Дорогу граф перенес хорошо. Хоть и был слегка бледноват, но пакет, к его чести, ему не понадобился.
Единственное, на что хватило сил дома, так это принять душ. Когда я вышла из ванной, папа возился с каким-то свертком.
— Это что?
— Надувной матрас. Ты ведь не думала, что твой иностранец будет спать с тобой?
Это он таким оригинальным методом пытается не допустить разврата?
Папа, видно, понял мои мысли.
— Он немного спускает. Одного человека ночь продержит, а вот двух… В общем, не дай бог твоему интуристу на сдутом матрасе проснуться.
Сочувствую графу.
Ночью меня нагло разбудили. О графа можно было спички зажигать, в такой ярости он был. Особенно она сочеталась с домашними брюками и футболкой с надписью «Довгань», надетой на нем.
— Поговорим?
О, такому шипению и гремучая змея позавидует… Тут мои мысли понеслись не в ту степь, и я ударилась в размышления об Эверо и погремушке… Меня встряхнули. Видно, граф и так терпел изо всех сил, чтобы не устроить скандал.
— Родителей не разбуди! Пошли на кухню.
Лампу включать не стали. Сидели, как настоящие заговорщики, при свете панели микроволновки.
— А теперь рассказывай, что ты про меня наплела такого, что твой отец меня четвертовать хочет.
— С чего ты взял?
— Лада, — граф наклонился ко мне. — Вспомни, кто я. Уж читать эмоции по лицам я умею.
Я пересказала нашу легенду.
— А попроще ничего не могла придумать? Кирпич на голову упал и в больницу угодила.
— Кирпич просто так на голову не падает. Классиков знать надо. Информацию про больницу можно легко проверить. Как и легенду про внезапно вспыхнувшую страсть и длительное романтическое путешествие. У нас паспортный контроль и развитая бюрократическая система, не говоря уже про камеры наблюдения. Достаточно полиции сделать запрос, и наша легенда развалится, как карточный домик. А деревень в России до черта, особенно изолированных и вымирающих. Пойди отследи, кто там живет.
— Ладно, аргументы веские. А что требовал от тебя твой отец?
— Отвести тебя в полицию для установления личности.
В темноте было плохо видно, но я почти уверена, что граф скрестил руки на груди.
— У меня такое ощущение, что твоя легенда там не пройдет. Я прав?
— Угу. Малейшая ошибка, и ты едешь в Сибирь. Давненько графьев туда не отправляли. Зато проведешь сравнительный анализ обезьянников в нашем и своем мирах. Может, чего нового заметишь.
— Знаешь, а я понял, почему ты мне хамишь, — внезапно сменил тему разговора Джонатан. — Ты просто забитая родительская девочка, которая боится отцу и слово поперек сказать. Вот и отрываешься на мне.
Вот тут граф попал в точку. Родительского гнева я боялась до дрожи. Властные мама и папа, единственный ребенок, несостоявшийся жених-тунеядец, исчезновение на полтора года. Неудивительно, что они вцепились в меня клещом. Единственный мой шанс на самостоятельность — это жить отдельно. Вот только сегодня в разговоре промелькнула фраза, что от идеи продать квартиру они не отказались. А я, соответственно, перееду под их крылышко. Дальше мне подберут хорошего мальчика из нашего микрорайона и благословят на семейную жизнь. От таких мыслей меня передернуло. Ну уж нет!
— Темно здесь, — граф попытался сделать пасс рукой, но я ее перехватила.
— Ты что творишь? Хочешь, чтобы мой дом в сводке ЧП завтра показали? Потерпи до утра. У нас около дома начинается лес, зайдем поглубже, и тогда колдуй. Если ничего критического не случится, можешь смело использовать магию, чтобы запутать полицию.
— А если случится? — полюбопытствовал граф.
— Нам уже будет все равно. Все, — я зевнула. — Спа-а-а-ть!
