Потирая пятую точку, я поднялась с земли и стала крутить головой по сторонам в поисках сестры.
Сестрички я не нашла, зато обнаружила, что мы находимся в премиленькой рощице. Голубенькой такой. С ровными рядами посадок и коротенькой голубенькой же травкой… Кажется, у меня дежавю.
Я схватилась за голову и на несколько мгновений прикрыла глаза, надеясь, что это очередные глюки. Но окружающая картинка не изменилась, и мне хоть и с трудом, но все же пришлось признать, что мы каким-то неведомым образом вновь очутились в священной сидовой роще.
Хуже просто и быть не могло! Хотя нет, как оказалось, могло — мимо пролетела какая-то мелкая пичуга и, метко прицелившись, какнула мне прямо на голову. Все, вот теперь полный абзац!
Я шлепнулась обратно на пятую точку. Опять ударилась копчиком и взвыла с досады. Что ж не везёт-то так?! Поразмышлять о превратностях судьбы не успела. Сверху раздался жалобный писк, и, задрав голову, я узрела Стаську, болтающуюся на ветке ближайшего дерева.
— Снимите меня отсюда, — проныла она, а я тут же вскочила на ноги и подошла к широкому шершавому стволу.
Вот так занесло… Оказывается, я еще удачно приземлилась.
— Ты как там оказалась? — задала я, наверное, самый идиотский вопрос из возможных.
— Как, как? Свалилась! — фыркнула мелкая, неуклюже елозя на своей ветке.
В этот момент раздался странный шорох, ругань, и из колючих кустов вывалился изрядно помятый, всклокоченный и поцарапанный гремлин. Ну, хоть не одним нам досталось, и то радует.
— Как снимать будем? — тут же вопросила я, кивнув на повисшую на верхотуре Стаську.
Хевирим проследил за моим жестом, изрек короткое «ой» и тут же прикрыл рот ладошкой. А потом и вовсе посмотрел на меня перепуганными глазами и, втянув голову в плечи, признался:
— Я высоты боюсь…
Чего и следовало ожидать… Значит, за сестрицей лезть мне.
Я вручила рыжему цветочный горшок, велев охранять тот как зеницу ока, и аки проворная обезьянка, полезла вверх, цепляясь за торчащие во все стороны ветки и сучки.
В общих чертах спасательная операция прошла успешно. Десять минут уговоров, пять минут угроз, три минуты спуска. Стаська очутилась на твердой поверхности и почти сразу припала к ней щекой, готовая чуть ли не расцеловать сырую землю. Да, вот что делает с людьми боязнь высоты.
Я же вернула себе горшочек и тут же принялась проверять состояние его содержимого. И вот в этот момент я реально испугалась. На яичке обнаружилась трещина! Первой мыслью было — хана моему фениксу. Если принять во внимание то, как мы приземлились, то разбиться яйцо могло запросто.
Короче, теперь уже у меня началась паника. Самая натуральная. Я носилась по рощице, не зная, за что хвататься: то ли за горшок, то ли за яйцо, то ли за собственную голову. А еще придумала тридцать три изощренных способа убийства нашего несносного работничка, если мой феникс по его вине все-таки окочурится.
Ну и, конечно же, не преминула озвучить свои мысли, отчего наш нежный Херувимчик сделался бледнее мела и стал подозрительно заикаться.
Пресекла всю эту истерику пришедшая в себя после спуска Стаська — выхватила у меня из рук горшок, дабы лично провести инспекцию повреждений, причиненных золотому яичку.
— Ладно тебе, Лу, — после проведения тщательного осмотра попыталась меня приободрить сестра. — Не пори горячку раньше времени. Может, он это… того… вылупляться вздумал.
И эта мелкая зараза со словами «Тук-тук. Кто-нибудь есть дома?» постучала согнутым пальчиком по скорлупе.
От такого бесцеремонного отношения у меня чуть инфаркт не случился и глаз нервно задергался, а самые непристойные ругательства встали в горле. Вот только высказать их вслух я не успела. На Стаськино «Кто-нибудь есть дома?» с той стороны раздался отчетливый стук, а в следующий момент вся поверхность яичка пошла крупными трещинами и в отвалившемся куске показалась скрюченная птичья лапка.
Фух! Живой! Я облегченно выдохнула и с предвкушающей улыбкой на лице стала наблюдать, как вылупляется мой птенчик. Стаська с гремлином скучковались рядышком, и все мои попытки их отогнать с треском провалились.
Нет, я, конечно, понимаю, что им интересно, но первой Фауст, как ни крути, должен увидеть меня! А иначе, как он поймет, кого мамой звать?
Вылупившийся птенчик было чудо как хорош.
Такой маленький, такой беззащитный. Лапки разъезжаются, крылышки бьют по воздуху в попытке удержать равновесие. Птенец то и дело заваливался на бок, чтобы спустя секунду упрямо встать и вновь продолжить сражение с собственным неумелым телом. Забавный и прелесть какой миленький. Даже милее Херувимчика. Не говоря уже о том страусе, в образе которого предстал перед нами новорожденный Фрайо. Так бы и затискала, честное слово.
— Это кто, феникс? Настоящий? — раздался восторженный голос прямо у меня над ухом, и, оглянувшись, я узрела Хевирима, глядящего на вылупившегося птенца, словно на восьмое чудо света.
— Думаю, да. А ты что, фениксов раньше не видел?
Гремлин помотал кучерявой головой и потянул палец к пташке. Видимо, намеревался погладить. Ага, как бы не так! Птенчик хоть и выглядел беззащитным, но на деле дотронуться до себя не дал. Раззявил клюв и зашипел на чрезмерно любопытного мальчишку. Ну, хоть не цапнул, и то хорошо.
Следом за гремлином феникс обругал шипением и Стаську. Причем та к нему прикоснуться даже не пыталась. Сестричка тянула загребущие ручки к золотой скорлупе, которую пернатый всецело считал своей собственностью. И через несколько секунд стало понятно, почему. Птиц потоптался по ошметкам, еще недавно служившим ему домом, и стал методично клевать скорлупу.
— Эээ! Это чего он делает? — возмутилась таким поведением пернатого моя младшенькая. — Она ж золотая. А он ее сейчас сожрет всю!
— Может, он голодный? — предположил Хевирим.
— Может! — не нашла ничего лучше как согласиться я. — Короче, вы обе… оба… в общем, вы двое — марш копать червяков!
— Опять двадцать пять… — тяжко вздохнула Стаська.
— А вот ты, — я ткнула пальцем в грудь Хевирима, — параллельно думай, как нам отсюда выбираться! И вообще, какого фига ты из всех возможных мест в этом мире перенес нас к черту на кулички?
— Куда? — недоуменно протянул рыжий.
— Сюда! — передразнила я. — Ты хоть знаешь, что это за роща?
Гремлин затравленно огляделся и виновато протянул:
— Догадываюсь…
— Догадывается он. А вот я точно знаю, что мы сейчас находимся в священной Бирюзовой роще сидов. Вот как можно было сбежать от лорда Натура на его же территорию, а? Ты чем думал?
