– Светик, ты же должна знать, что мне ваши сильнейшие магические средства – так, капли от насморка…
Целительница покачала головой.
– Знаешь, как говорят мандречены – «В здоровом теле – здоровый дух»? Это тебе для души…
Она вытащила из куртки серебряную флейту. Глаза эльфа расширились. Ведьма протянула ему инструмент.
– Где ты ее взяла? – спросил Шенвэль, принимая дар.
– В замке дракона, – ответила целительница. – Не поверишь, она сама упала мне в руки.
– Отчего же, – сказал эльф. – Поверю. Это моя флейта. Я шел с ней на Черное Пламя вместе с моими Танцорами. Потом, когда я… В общем, у меня ее отобрали. Где, ты говоришь, она была?
– Она вывалилась из-за портрета, который задела Дарина, – сказала Светлана. – Там была такая женщина изображена, вся в черном… Или мужчина, мне особенно рассматривать было некогда.
Шенвэль убрал флейту в мешок.
– Мне кажется, что твой дух тоже не в лучшем состоянии, – пристально глядя на ведьму, сказал эльф. – Ты чем-то сильно огорчена. Я могу тебе помочь?
Светлана опустила глаза. Лицо ее дрогнуло.
– Все вроде в порядке, – сказал Поджер, подклеивая свежий олемхен в историю болезни. – Но лучше, конечно, пропальпировать. Сама –то как ощущаешь? Не болит?
Целительница отошла от шкафа и стала расстегивать куртку.
– Перед грозой если только, – сказала Светлана, снимая и блузку.
– С этим уже ничего не поделаешь, – сказал Поджер, вставая и подходя к ведьме. – Подними руку.
Светлана вытянула руку над головой. Хирург коснулся твердого шарика бицепса ведьмы. Их лица были так близко, что они уже не могли различить черт друг друга.
– Расслабься, – сказал Поджер.
Светлана расслабила мышцы и чуть прижалась к нему обнаженной грудью. Поджер усмехнулся и взял ее грудь в свободную руку. Целительница поцеловала хирурга в шею. Поджер закрыл глаза и сжал сосок. Второй рукой он привычными движениями прощупывал состояние протеза. Светлана коротко вскрикнула и прижалась к Поджеру всем телом.
– Ты спала с Иваном после того, как вы приволокли сюда Шенвэля? – спросил хирург.
– Раньше тебя это не волновало, – пробормотала ведьма, пытаясь распустить его пояс. Поджер ловко прижал ее руку, чтобы Светлана не могла ей пошевелить. – Да ты что? Ревнуешь?
Поджер стиснул зубы так, что на щеках перекатились желваки.
– Ёрдмунганд, – сказала Светлана. – Ты же циник!
Поджер отпустил руку ведьмы, притиснул Светлану к себе.
– Я хирург, – сказал он спокойно. – Так спала?
– Ну да. Да!
Поджер с некоторым усилием отстранился от ведьмы. Хирург вернулся к столу и оперся на него рукой. Светлана, ничего не понимая, смотрела на его спину. Поджер с грохотом выдвинул верхний ящик, из которого посыпались какие-то бумаги, и достал небольшую коробочку. Затем молча положил ее на стул, поверх брошенной блузки целительницы.
– Что это? – спросила Светлана.
– Здесь сто восемьдесят доз, один шарик – одна доза, – сказал Поджер, не оборачиваясь. – Девяносто тебе, девяносто – Ивану. По две дозы в день, одну утром, одну вечером. Спиртное не употреблять, молочное тоже. Вкуса не имеет, князю можешь просто добавить в еду. И тебе придется придумать, почему ты не сможешь с ним спать ближайшие полтора месяца.
Хирург сел за стол. Ошарашенная ведьма молчала.
– Да, и Онуфрию напомни, что у него завтра инъекция, как всегда. Эней его будет ждать в обычное время, – сказал Поджер, не глядя Светлану. – А то княжеский маг, судя по тому бардаку, что вы оставили в ординаторской, считает себя уже вполне здоровым.
Светлана сунула коробочку в карман штанов и медленно начала одеваться.
Поджер обмакнул перо в чернильницу и начал что-то писать в карте.
У двери Светлана остановилась и спросила тихо:
– Когда следующий осмотр?
– У тебя все нормально, – сказал Поджер, не глядя на нее. – При протезах подобной конструкции, если в первые пять лет эксплуатации дефектов не выявлено, врача можно больше не посещать.
– Поджер, но… – начала Светлана.
Хирург посмотрел на нее так, что ведьма осеклась на полуслове.
– Я циник, ты права, – сказал он с яростью. – Но не настолько! С Иваном ты спишь, потому что он князь. С Онуфрием – потому что он маг, такой же, как ты. С меня хватит Светлана, я устал. Я не князь и не маг, я просто хирург. Первоклассный. А ты просто шлюха. Первоклассная. Вот и все.
Светлана подняла на Шенвэля полные слез глаза.
– Вряд ли, – сказала ведьма. – Хотя нет. Ответь мне на один вопрос. Если бы ты узнал, что женщина живет с тобой только потому, что ты Верховный маг, чтобы ты сделал?
Шенвэль задумался.
– Ничего, наверное, – сказал эльф. – Знал бы, по крайней мере, как избавиться от нее, если она мне надоест. Я, скорее всего, буду Верховным магом до конца своих дней, но если я буду настаивать, Круг Волшебников Фейре снимет с меня эти полномочия.
Он посмотрел на Светлану и добавил:
– Но не забывай, что я – холодный циничный выродок…
– Разве?
– Я и сам сомневался, Светлана, – вздохнул Шенвэль. – Но последние события показали, что это так и есть.
– Карина не придет к тебе, – помолчав, сказала ведьма.
– Я знаю, – кивнул эльф. – Меня это удивляет, но радует. Если бы она захотела остаться со мной, продолжить отношения, это было бы опасно и для нее, и для меня…
Он запустил руку в свой мешок и некоторое время рылся в нем.
– Насколько я знаю, женщина не может заболеть, когда чувствует себя красивой, – сказал Шенвэль, доставая из мешка тергалевый плащ. – Это тебе. Для укрепления духа.
– Да ты что, Шенвэль, – слабо пробормотала Светлана. – Даже если флейта из чистого серебра, она столько не стоит… Да и ты говоришь, что она и так твоя…
– Цена любой вещи определяется тем, сколько за нее согласны заплатить, – сказал Шенвэль. – Эльф, влюбленный в мандреченку, готов отдать жизнь за краткий миг душевной близости в мрачном подземелье…
Светлана взяла плащ, прижала его к груди.
– Благодарю тебя, Шенвэль… то есть Лайтонд… господин Верховный маг Фейре, – путаясь и смущаясь, сказала ведьма.
В конце аллеи показался Ульрик. Эльф тащил объемистую корзинку, из которой выглядывало горлышко бутылки.
– Ну, наконец-то, – обрадовался Шенвэль.
– Я пойду, пожалуй, – сказала Светлана и встала.
Эльф кивнул.
– Береги себя, – сказал он. Целительница наклонилась и нежно поцеловала эльфа.
– Еще раз благодарю за все, – сказала она.
Шенвэль проводил задумчивым взглядом фигурку в форме боевых ведьм.
Стараясь не поворачиваться к Шенвэлю правым боком, эльф извлек из корзины небольшую скатерть и покрыл ею лавочку. Первыми на импровизированном столе появилась пара горшков с плотно привязанными крышками. Затем столяр достал из корзинки помидоры, пару стрел зеленого лука и несколько желтых яблок. Ульрик снял крышку с горшка. Аромат горячей солянки заставил Шенвэля очнуться.
– Чего ты тут говорил про близость в сыром подземелье? – хмуро спросил Ульрик.
– Да так, к слову пришлось, – сказал эльф рассеянно. – Я не тебя имел в виду.
Ульрик разложил хлеб, ложки, соль и пару смокв. Последней на столе оказалась бутылка вина. Шенвэль подъехал вплотную к лавочке. Столяр сел на лавочку боком, рядом с рукотворной скатерью-самобранкой, взял помидор, макнул его в солонку и смачно откусил.
– Они хотели нам борщ втюхать, – с набитым ртом сказал Ульрик. – Но я ведь знаю, ты его не любишь. Сам не знаю, как мне их удалось уговорить на солянку! Почти целый час бился…
Шенвэль решил полакомиться смоквой. Второй рукой он взял ложку и помешал в горшке. Жирный суп остывал медленно.
– Посмотри на меня, – сказал Шенвэль столяру. Тот осторожно скосился на друга. Шенвэль поморщился.
– Как сказали бы на допросе в Имперской Канцелярии, повернись ко мне в фас, – потребовал он.
Ульрик помрачнел, но просьбу выполнил. Под правым глазом эльфа обнаружился огромный синяк, щеку пересекала свежая ссадина. Шенвэль понял, что Ульрика задержали вовсе не разговоры с поварами кафе.
