Из-за двери прозвучал злобный голос Геры, означающий, что пора забирать тарелку. Олиф поджала губы и молча вошла, взяла посудину, и вышла, сама поражаясь своей стойкости.
— Ты все? — послышался рядом голос Фриды. — Тогда идем.
Девушка вновь пошла за старой женщиной, даже не пытаясь запомнить сколько раз они свернули прежде, чем оказаться на кухне. Олиф вымыла тарелку, и принялась ждать, пока съедят свои порции остальные женщины.
Фрида не выказывала никаких признаков недовольства. Что ни говори, а уважать и слушаться старших Олиф приучили еще с самого рождения, наверное, поэтому она так относилась к этой женщине.
Наконец, все закончили есть, помыли тарелки, но вместо того, чтобы отправиться в свою огромную комнату, остались стоять на своих местах, явно чего-то ожидая. Олиф последовала их примеру и спустя несколько мгновений увидела, как на кухню входят несколько Песчаников. Они разделились по парам: один из них считал посуду, а другой тщательно ощупывал каждую женщину.
Теперь Олиф окончательно убедилась в том, что Песчаники не такие бесстрашные, как ей казалось вначале.
Когда настала ее очередь, она ожидала, что эти нелюди попытаются к ней приставать, но ничего подобного не произошло. Песчаник с абсолютным безразличием ощупал тело девушки, и на мгновение его руки задержались у нее на талии.
— Тут все, — сказал его напарник, и когда чужие конечности убрались восвояси, Олиф едва смогла сдержать облегченный выдох.
Нож Лекса был достаточно маленьким, чтобы его нащупать, скорее всего, это и привело в замешательство Песчаника. И слава Берегиням.
Когда осмотр был окончен, женщинам приказали возвращаться в их огромную комнату.
Олиф продолжала держаться Фриды.
Она не горела желанием заводить здесь с кем-то беседу, и как только они достигли своего жилого помещения, девушка тут же забралась на верхнюю полку кровати. Закрыла глаза, отгоняя навязчивые мысли. Странно, Фрида говорила, что в столовой собираются все воины. Тогда почему… нет, не стоит забивать себе голову всякой чепухой.
Олиф перевернулась на другой бок. Черт возьми, кто бы мог знать, что ее жизнь может в одночасье так измениться?!
Время шло, и разговоры вокруг понемногу утихали. Женщины ложились спать, но свечу, висевшую на стене, не тушили. Девушка очень хотела последовать их примеру, но одна вещь не давала ей покоя — безумно хотелось в туалет.
Поворочавшись из стороны в сторону, и в итоге, поняв, что терпеть вечно невозможно, она слезла вниз и принялась искать место Фриды. От одной единственной свечи на стенах пританцовывали игривые тени, казалось, так и норовившие обрести плоть и кровь. Выглядели они действительно как настоящие.
Олиф шла мимо кроватей, заглядывая в каждую их них и пытаясь отыскать знакомое лицо Фриды. Большинство из женщин уже спали, а те, что нет, с интересом косились на фигуру молоденькой девушки. Из-за этих взглядов она испытывала жуткое смущение, и не решалась попросить помощи.
Наконец, невдалеке послышался знакомый сиплый голос. Олиф дошла до проема между кроватями и кашлянула, чтобы привлечь внимание.
— Олиф? — удивилась Фрида. — Что-то случилось?
— Я… понимаете, я очень хочу в туалет, — выпалила девушка, чувствуя на себе взгляды еще двух женщин, и от этого краснея.
— В коридоре за углом отходная яма.
— А вы не могли бы меня проводить? — жалостливо попросила Олиф.
Фрида неохотно кивнула, поднялась со своего места и приказала девушке следовать за ней.
Они вновь оказались в полутемном коридоре, свернули направо и еще некоторое время шли в молчании. Постепенно на стенах стали появляться светожелы, и помещение окрашивалось в болезненно зеленый цвет. В какой-то момент Олиф почувствовала отвратительный запах, явно намекающий, что они уже близко.
— Вон там отходная яма, тебе туда.
— Спасибо, — сказала девушка и поморщилась. Запах усилился настолько, что вызывал откровенные приступы тошноты.
Олиф, ориентируясь на слабый свет от светожелов, с трудом сходила в туалет, вернулась обратно к женщине, но на прежнем месте ее не обнаружила.
— Фрида? — испуганно позвала девушка. — Фрида?!
— Здесь я, здесь, не кричи! — ворчливо отозвалась та.
Рядом промелькнула тощая сгорбившаяся тень, и протянула девушке ту же повязку, что недавно рыжая «лапочка».
— Вот возьми, поменяй свою подкладку.
— А как вы…?!
— Пустяки. По тебе видно. Давай, меняй уже.
Олиф послушно задрала платье вверх, осторожно сменила повязку, а старую выкинула в отходную яму. Крови уже почти не было.
— Ты уже выбрала себе «принца»? — скептически-брезгливо спросила Фрида.
— Да. Но только он, похоже, забыл об этом.
— С чего ты взяла?
Они не двигались с места. Девушка не видела взгляда седой женщины, но чувствовала, что он прожигает ее насквозь.
— Столько времени прошло… я думала, это сразу происходит.
— Завтра Бои. Завтра и встретитесь.
Женщина развернулась и своей шаркающей походкой пошла в обратном направлении, но Олиф остановила ее, схватив за руку.
— Вы думаете, я хочу этого?
— Судя по всему — нет.
— Я думала, что избавлюсь от всего этого: глупых правил, дурацких Песчани…
Она не успела договорить, потому что морщинистая рука с силой закрыла ей рот.
— Думай, что говоришь, девчонка! Если тебя кто-нибудь услышит, тебе несдобровать! — яростный шепот Фриды действовала похлеще громкого ора. У Олиф подкосились коленки.
— Извините, — выдавила девушка, как только почувствовала, что больше ничто не зажимает ей рот.
— Пойдем. — Женщина схватила девушку за руку и потащила по темному коридору, несколько раз свернула, и, наконец, вывела еще к одному, едва освещенному тоннелю.
В стене красовалась всего одна дверь. Фрида яростно дернула за ручку, и затолкала растерянную девушку внутрь.
Олиф едва удержалась, чтобы не чихнуть. Комната напоминала чулан, только раз в десять больше, у каждой стены было два ряда полок, на которых лежало белье.
— Как его зовут? — Губы женщины сжались в одну полоску.
— Ринслер.
— Ринслер?! Ты еще глупее, чем я думала.
В этот момент Олиф почему-то стало ужасно стыдно. До этого времени она считала, что поступает правильно. Во всяком случае, она действительно надеялась на наказание.
— Теперь ясно, кого ты все время высматривала в столовой.
Кстати, да, Ринслера там тоже не было.
— Он никогда не ест вместе со всеми, — тем временем продолжала Фрида, — еду ему всегда приносят в его комнату. И он не позовет тебя до тех пор, пока сам этого не захочет. Запомни это. Он всегда делает только то, что хочет. И это право он заслужил себе давно, так что не лезь на рожон.
