Кром! Пропади все пропадом!
Кое-как он вскарабкался на каменный уступ и поковылял дальше. Теперь он понял, что тревожило его: подлетая на Торге к Посланцу, он не ощутил ни страха, ни злости, которые до этого предупреждали его о приближении монстра. Вовремя не вспомнив об этом, сейчас он подумал, что, наверное, страх вызывал не вид противника, а, скорее, это горбун помогал своему подопечному. Сперва попытался запугать варвара, а когда это не удалось, попробовал разозлить его, чтобы толкнуть на необдуманный поступок.
Однако киммериец не поддался страху и сумел обуздать ярость, но зато потерял бдительность и не обратил внимания на то, что просто обязан был заметить и менее опытный воин.
Конан зарычал от ярости на самого себя. Доверься он полностью своим чувствам и не остановись на полпути, быть может, оказался бы на месте вовремя и успел услышать приближающиеся шаги грузной твари. Вперед… Вперед!
Вот и зал, который он только что осматривал с поразительной беспечностью, не подозревая, что опасность уже близко и нужно спешить. Он понимал: взобраться наверх с одной рукой и переломанными ребрами будет непросто, а потому не стал останавливаться, чтобы выбрать более удобный путь, а с разбега прыгнул на стену, опершись о край здоровой рукой. Ему повезло: попытка удалась с первого раза, но ничто не дается даром. Тело свело судорогой оглушающей боли, и он провалился в небытие. Очнувшись, Конан некоторое время лежал неподвижно, пока перед глазами не рассеялась кровавая пелена и мир не обрел прежнюю устойчивость.
Он не знал, сколько длилось его беспамятство, но, судя по тому, что он все еще был жив, а вокруг царила тишина, времени прошло совсем немного. Он хотел было идти дальше, но тут ему в голову пришла страшная мысль: а если он провалялся гораздо дольше и враг его уже ушел, решив не тратить время на беспомощного человечка? Он рванулся к выходу, но тут же остановился. Даже если окажется, что он прав, не худо бы сначала хотя бы попытаться привести себя в норму.
Он осторожно прощупал опухшее плечо и с удовлетворением отметил, что кости целы. Правда, каждый вдох отдавался болью, а это говорило о том, что ребра сломаны. Конан попробовал вправить вывих, но ничего не получилось, и только боль стала еще сильнее. Тогда он подошел к стене и, стиснув зубы, ударился о камень плечом с такой силой, словно собрался проломить стену, и громко застонал, когда почувствовал, как раскаленные когти впились в тело и принялись яростно терзать его.
Тяжело дыша, он прислонился спиной к стене, не сознавая, что продолжает баюкать больную руку. Варвар позволил себе немного расслабиться, ощущая, как боль уходит, а камень приятно холодит спину, когда где-то вдалеке услышал приглушенное рычание и тяжелые шаги преследователя.
Однако враг его не торопился. Судя по звукам, он шагал вперед предельно осторожно, что совершенно не походило на него. Посланец не мог не видеть, что бросок его достиг цели, а если даже и нет, это должен знать его невидимый напарник… При мысли о горбуне Конан зло стиснул зубы и оттолкнулся от стены. Каждый шаг отдавался в боку, но киммериец заставил себя побежать, намеренно не желая показываться на глаза своему противнику. Он не хотел, чтобы тот увидел, насколько сильно ранил его, а в том, что горбун не станет выяснять это специально, был уверен.
После того как пробиться к Алтарю не удалось, эта пара будет вести себя очень осторожно. И Конан устремился к Мосту Сета. Это было последнее место, где он мог надеяться остановить Посланца. О том, что он должен не просто задержать, а убить врага, киммериец старался не думать. Кто знает, что случилось бы с ним, усомнись он хоть на миг в своих силах? Но он с детства усвоил правило: никогда ни в чем не сомневайся, а просто иди вперед.
И он шел. Конан знал, что Посланец плохо ориентируется в пространстве, а значит, на Мосту Сета неизбежно почувствует себя вдвойне неуютно. К тому же у него повреждена нога, и потому поддерживать равновесие на качающейся опоре ему будет совсем непросто. Прав он или нет, киммериец не знал, но искренне надеялся, что не ошибается.
Конан выбрался из пещеры, пошатываясь, побежал по берегу Огненной Реки и еще издалека услышал знакомый хруст исполинских столбов в чашах опор. Варвар то и дело переходил на шаг, не желая понапрасну тревожить раненый бок. Вскоре впереди показалось озеро на другом берегу, а чуть дальше сияло освещенное ослепительно ярким светом пространство, засаженное зелеными деревьями,— сад Митры. Сердце Конана сжалось. Он вдруг со всей очевидностью понял то, что уже и так знал раньше. Этот мост — последний рубеж. Если не удастся остановить здесь Посланца, все пропало.
Хруст камней в опорах становился все громче и громче, а через пару шагов стали видны и качающиеся столбы. Конан остановился, чтобы отдышаться, перед тем как переходить на ту сторону, и заглянул вниз. Раскаленная лава огненным потоком медленно обтекала исполинские гранитные Пальцы Сета, тонкая корка окалины ломалась, выбрасывая вверх клубы сухого горячего пара, который не успевал остывать, несмотря на головокружительную высоту столбов.
Северянин окинул взглядом мост, мысленно проходя весь путь. Тринадцать зыбких опор вели через реку.
Варвар посмотрел на ближайшую, которая только что начала свой бег к противоположному берегу. Площадка неспешно поплыла прочь, и Конан прикинул, что, отправься он прогулочным шагом по настоящему мосту, не попал бы на другую сторону быстрее.
Он подождал, пока столб вернется, и шагнул на его поверхность. Ощущение, которое захлестнуло его в следующий миг, оказалось совершенно необычным. Даже полеты на Горге невозможно было сравнить с этим парением над источающей жар бездной, наполненной сухим хрустом. Конан поплыл вперед, видя, как с небольшим запозданием навстречу двинулся следующий Палец.
Теперь ему уже не казалось, что опоры двигаются медленно. Более того, они сближались под каким-то странным углом, но, когда сошлись, едва не соприкоснувшись, киммериец шагнул на следующую платформу, которая была меньше предыдущей. Он старался не смотреть вниз, все внимание сосредоточив на очередной, такой же маленькой, как и та, на которой он стоял сейчас,— обе не превышали двух его шагов в поперечнике.
Конан переходил с одной опоры на другую, мысленно прикидывая, где остановиться, чтобы встретить монстра. Он добрался примерно до середины, когда низкий рев возвестил о том, что раздумьям его пришел конец.
Киммериец замер. Он только что преодолел два сравнительно тонких Пальца и теперь стоял на третьем, еще более тонком. Следующий был толще на шаг, но Конан остался на узком, предпочитая иметь удобный путь для возможного отступления.
