— В некоторых случаях Избранные могут использовать фактор внезапности, — не согласился Ведун. — Есть способы снизить возможности Лорда-Чародея.
— Но каждый Лорд-Чародей заранее знал, что против него выступают Избранные, хотя ему не всегда было известно, когда, где и каким образом они нанесут удар.
— Верно, — согласился Ведун. — Это, если так можно выразиться, встроено в систему.
— Тогда почему же он не пытается нас остановить? — спросил Крушила.
— Еще попытается, — ответила Ясновидица. — Но мы все равно продолжим свое дело. Именно такое поведение превращает Избранных в героев. Послушай, Воин, несмотря на смертельную опасность, мы выполним свой долг.
— Ты должен был знать, что работа может оказаться опасной, — заметил Ведун.
— Да, — кивнул Крушила. — Конечно, я знал, но… но сейчас это почему-то кажется более реальным, чем тогда, и более страшным. Только у меня ведь все равно нет пути назад. Или есть?
— Нет, — покачал головой Ведун. — Если бы ты был болен, ранен или стар, то мог бы попытаться передать кому-нибудь титул Воина. Но поскольку ты молод и здоров, лерры, как я полагаю, этого не допустят.
— Ты отправишься вместе с нами к холмам Гэлбек, — сказала Ясновидица. — Таков твой долг. И если нам повезет, то выяснится, что Лорд-Чародей действовал в рамках закона как защитник Варагана.
— Надеюсь, — с несчастным видом согласился Крушила.
До конца они его так и не убедили. Теперь он ни в чем не был уверен. Он сомневался в том, что эти двое — Ведун и Ясновидица. Не знал, что может предпринять Лорд-Чародей. Не мог избавиться от подозрения, что Старый Воин и чародеи его обманули. Он начал сомневаться даже в том, что является величайшим в мире воином и Избранным.
Он не знал ничего. С тех пор как он покинул Безумный Дуб, ему стало казаться, что он больше вообще ничего не знает, что окружающий мир создан из тумана или песка и в любой момент может растаять или рассыпаться. Ему все время говорили, что вокруг него происходит. Рассказывали о поселениях, дорогах, местных обычаях, жрецах и леррах, об Избранных и Лорде-Чародее. Но почему он должен принимать все эти рассказы на веру, почему должен считать их правдивыми? Дома он видел, как каждый год растет ячмень, как жрецы заботятся об урожае, видел, как приходит лето и уходит зима, и понимал устройство своего маленького мира. Но здесь, в большом мире, он должен был полагаться лишь на то, что видел и слышал, и, не имея опыта, не мог отличить правду от лжи.
— Мы выступаем утром, — сказала Ясновидица. — Мы идем, чтобы увидеть все, что можно увидеть, и решить загадку, каким бы ни было это решение.
Крушила выслушал ее молча.
— И еще кое-что, Воин, — добавила она. — Я рада этому не больше, чем ты. Неужели ты думаешь, что мне не терпится вступить в схватку с Лордом-Чародеем? Я старая женщина, мне бы сидеть дома в родной Скошенной Осоке и радоваться, глядя на то, как растут мои внуки. А я таскаюсь по Южным Холмам, рискуя навлечь на себя гнев могущественнейшего волшебника. У меня такие же шансы быть убитой, как и у тебя.
— Знаю, — негромко сказал Крушила.
Он не слишком хорошо понимал, что происходит, не знал, правда ли то, что ему говорят, но выхода не видел. Если он повернет домой или отправится куда-то в другое место, отказавшись идти с этими людьми, то не выполнит свой долг и окажется недостойным.
Он не мог так поступить, какие бы сомнения его ни терзали. Он сам сделал свой выбор. Мама его отговаривала, и у него было несколько месяцев на то, чтобы изменить решение. Но он связал себя словом, и теперь не имел права повернуться и бежать.
— Хорошо, мы выходим утром, — согласился Крушила.
— Я найду проводника, — сказала Ясновидица.
Утром, хотя Молодой Воин по-прежнему ни в чем не был уверен, все четверо — трое Избранных и проводник — двинулись в путь.
Крушила, бросив через плечо взгляд на север, туда, где далеко-далеко находился родной дом, решительно зашагал на юг.
Продвигались они крайне неравномерно; Ясновидица знала место назначения, но о том, как туда добраться, имела весьма смутное представление. Проводники, которых они нанимали, знали путь лишь между двумя-тремя ближайшими поселениями. Ясновидица указывала общее направление и оценивала расстояние, а проводник делал все, чтобы доставить их к самому дальнему из известных ему поселений в нужную сторону. Порой они заходили в тупик, и тогда приходилось либо возвращаться, либо существенно отклоняться от намеченного маршрута.
Лето близилось к концу, воздух делался все прохладнее, однако Крушила заметил, что здесь это происходит не так быстро, как в его родных краях. Когда он поделился своими наблюдениями со спутниками, Ясновидица и Ведун удивленно на него посмотрели, и Ведун мягко пояснил:
— Воин, мы сейчас в ста милях к югу от твоего дома — а может, и в двухстах. Зимы здесь мягче и приходят позднее.
— О… — протянул Крушила. Он слышал рассказы о том, что в южных краях солнце, совершая свой путь по небу, проходит ближе к земле, чем на севере, но никогда не предполагал, что сумеет удостовериться в этом лично. Ему почему-то казалось, что теплые земли лежат в тысячах миль от дома, а может, даже за пределами Барокана.
Само путешествие проходило на удивление спокойно. Проводники знали свое дело, да и холмы таили в себе меньше опасностей, чем леса Северных Долин. Враждебно настроенные лерры встречались здесь гораздо реже. Впрочем, нельзя было исключать и того, что одновременное присутствие трех Избранных, обладающих частичной невосприимчивостью к магии, действовало на духов отрезвляюще.
Города и поселения, в которых они ночевали, казались похожими как две капли воды. Всюду были жрецы, имеющие дело с местными леррами, лавки и мастерские близ главной площади, и десятки, а иногда и сотни крестьянских семей, обрабатывающих земли, объявленные жрецами безопасными. В более крупных городах имелись постоялые дворы, в мелких приходилось останавливаться в семьях, готовых выделить путнику свободную постель.
Где бы они ни появлялись, в них сразу узнавали Избранных, не важно, бывал ли здесь прежде хотя бы один из них. Крушила не понимал, почему так происходит. Наверное, в этих краях так мало, путников, думал он, что любых странствующих без цели чужаков сразу считают Избранными. Но потом сообразил, что у него на поясе висит меч, а Ведун (Крушила все больше привыкал называть его Всезнайкой) и Ясновидица ничем не напоминают людей, у которых в такой глуши могут быть дела. Интересно, думал Крушила, что будет, если он спрячет меч и все они прикинутся простыми торговцами.
