Спустившись на первый этаж, я немного побродил, прежде чем нашел комнаты хозяина. Открывший трактирщик, в одной рубахе до колен и со светильником в руке, первое мгновение подслеповато щурился, пытаясь разглядеть, кто это ломился к нему в дверь посреди ночи. Разглядев же, отшатнулся, чуть не упав. Его можно понять. Высокий эльф в одних штанах и с обнаженным мечом в руке, весь левый бок, рука с той же стороны и голова которого в потеках крови, не вызовет прилива радости.
— Че-чем могу помочь, вечный? — выдавил, заикаясь, человек.
— Продоставить мне другие покои, перетащить туда вещи — рядом с падалью отдыхать не желаю, и пусть кто-нибудь перевяжет меня, — процедил я, — а про сонный яд в моей еде мы поговорим утром.
Стремительно побледневший хозяин, тем не менее нашел в себе силы кинуться исполнять указанное и спустя некоторое время, вокруг меня уже суетились две его дочки, осторожно смывая потеки крови, промывая раны и обильно смазывая их какой-то мазью. Не обращая внимания на их заинтересованно-опасливые взгляды, разбирал информацию, полученную из разума убийцы и все больше раздражался! Состоящая в полночной гильдии, эльфийка получила заказ на меня от своего непосредственного руководства, не встречаясь с самим нанимателем. Единственная зацепка, дополнительное условие — выполнить все тихо и после моего убийства доставить обнаруженные при жертве вещи в гильдию. Пусть и не прямо, но чувствуется в этом деле рука некроманта. Мне стало даже интересно, что это за сфера, ради которой очень богатый маг не побоялся нажить врагов среди жителей Вечного Леса. А как ушастые мстят за своих, у людей ходят легенды. И что примечательно, находят ВСЕХ, причастных к убийству их сородича, ну а после этого мертвые завидуют живым, поскольку пытать эльфы умеют лучше всех. Именно поэтому их и стараются не задевать даже очень могущественные существа. Сто попыток прикончить тебя ты сможешь пережить, а вот на сто первой потеряешь голову. Наверное, именно поэтому и послали за моей головой темную эльфийку, поскольку она не побоялась взять заказ на эльфа, в отличие от некоторых убийц. И немалую роль здесь сыграл размер оплаты — восемьдесят тысяч полновесных золотых монет и задаток в одну десятую часть от обещанного. Я насмешливо хмыкнул — в такую сумму могли бы оценить какого-нибудь главу дома, а не простого эльфа. Надо бы побыстрее разобраться с делами в столице и убираться отсюда подальше, во избежание подобных случаев. Вдруг у полночной гильдии найдется еще один больной на всю голову убийца.
— Ваши новые покои готовы, а вещи перенесены, вечный, — подняв голову, я осмотрел отчаянно трусящего трактирщика.
Ну ладно, пойду продолжать отдых, тем более, меня уже успели всего перевязать. Поднявшись со стула, на котором стоически переносил лечебные процедуры, я отправился вслед за показывающим дорогу трактирщиком. Может, хоть в эту ночь, можно будет спокойно заняться полученными повреждениями и не отвлекаться на танцы с оружием. Ну вот, уже и по эльфийски образно стал изъясняться, пусть и мысленно. Заразился наверное, мысли ведь тоже могут заразить, только не тело, а разум.
Рассвет я встретил на диване в гостиной комнате почти здоровым(шрамы остались, как и чувство боли от рассеченной плоти, но через несколько дней все пройдет без следа). Для этого пришлось позаимствовать жизнь у нескольких растений в новом номере, как две капли воды похожем на прошлый. Побывав в первой схватке с разумными существами, я в очередной раз убедился, что даже в древности иниры были куда менее варварской расой, предпочитая решать возникшие в обществе или между отдельными личностями разногласия, без неприглядных последствий в виде истерзанных тел. Ведь более совершенный разум наглядно доказывает правоту всем окружающим. Местные же жители решают свои проблемы слишком… грязно. По другому и не скажешь. Пусть я и отношусь к смерти посторонних существ(не иниров) равнодушно, особенно при угрозе лично для меня, но способность целенаправленно убивать за иллюзорные ценности(самое дорогое во вселенной — информация, а не жалкий металл) существ, ничего лично тебе не сделавших, приводит меня в замешательство. Хотелось бы, по возможности, в будущем избегать ненужных конфликтов. Тем более, если каждые сутки в столице будут проходить подобным образом, то долго я не продержусь даже с улучшенным телом.
В дверь постучали, и на пороге возник бледный и обильно потеющий трактирщик, в одной руке которого было большое блюдо, в другой — плотно набитый мешок. Вот и завтрак прибыл, только странно, что его принесла не одна из девушек, а их отец. Махнув рукой заносить еду, я натянул рубашку, чтобы не сверкать бинтами на теле и не показывать, что все ранения уже зажили. Сгрузив все на стол, человек остался стоять рядом, наблюдая, как я набросился на еду(много сил потратилось минувшей ночью и я испытывал сильный голод).
— Говори, — кивнул я трактирщику, на мгновение отрываясь от тарелки.
— Тела сданы страже, все имущество нападавших кроме одежды теперь принадлежит вам, я взял на себя смелость почистить оружие и отдать на починку кольчугу, — отчитался тот и глубоко вздохнув, продолжил, — что касается снотворного, то его подложила в приправу моя младшая дочь, решив, что ей продали средство для повышения возможностей мужчин на… ээ… любовном фронте.
С каждым словом голос человека все падал и падал, последнюю фразу он произносил уже практически шепотом. Если бы я был обычным эльфом, то непременно подавился бы, но поскольку я относился к ушастым лишь внешне, то только впал в ступор, пытаясь сообразить, какая связь между снотворным, дочерью и упомянутым средством.
— Не понял?
Трактирщик немного помялся, стремительно краснея, но ответил:
— Когда какой-то проходимец заметил взгляды моей младшенькой на вас, то тут же предложил ей средство, вызывающее в мужчинах страсть, обещая, что это лучший способ обратить на себя внимание эльфа.
Задумчиво потерев повязку на голове, я констатировал факт, что совершенно исключил из всех расчетов влияние собственной внешности на людей противоположного пола, падких на красоту. Интересно, все ушастые сталкиваются с подобными проблемами, путешествуя по чужим землям? Бросив взгляд на вновь сменившего цвет трактирщика, я решил ничего не делать — если думать нечем, то это уже самое страшное наказание.
— Держи ее подальше от меня. Увижу рядом — снесу голову. Свободен.
— Не извольте беспокоится, дивный, и ноги ее рядом не будет, — расплывшийся в облегченной улыбке, человек глубоко поклонился и оставив на полу звякнувший мешок, буквально испарился из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
