Однако доктор услышал эти слова. И потому отдал приказ своему лакею принести и бутылку вина из бузины, а также «порошки и все прочее». Наконец слуга повернулся и вышел.
– Ну вот и чудненько! – вновь задребезжал доктор, поворачиваясь к гостям. – Не стоит напрягаться, расслабьтесь! Фуксия, дорогая, представь каждую из своих рук этакой медузой – ты ведь видела в книжке медуз, да? – представь, что твои руки желеобразны, что они не хотят двигаться. Все будет хорошо – неожиданно ты ощутишь в себе такой заряд бодрости, что сможешь добежать до Дремучего леса, не переводя дух.
Прервав поток обещаний, доктор вновь белозубо улыбнулся и теперь перенес внимание на няньку:
– Ну, а вы что скажете, уважаемая госпожа Слэгг? Чем прикажете угощать вас? Может, немного портвейна?
Нянька чувствовала себя ужасно неловко – напористость доктора была столь неожиданной, что у старухи даже язык словно прилип к гортани. Само собой, ее молчание было воспринято как согласие, и Прунскваллер тут же повернулся к буфету и зазвенел посудой с новой силой.
Через минуту эскулап поднес няньке пузатую рюмку на серебряном подносе. Она неловко приняла ее, больше всего на свете боясь расплескать содержимое и выглядеть неловкой дурой в глазах окружающих.
Прунскваллер тут же подскочил к Фуксии:
– Дорогая, у меня есть для вас кое-что.
Он тут же возвел глаза к потолку, давая понять, что приготовил очень ценный подарок.
Фуксия вся подалась вперед, вцепившись руками в подлокотники кресла:
– Доктор, прошу, не томите душу! Выкладывайте, что там такое?
– Ха-ха-ха! Я так и думал! Ладно, намекну – носимая вещь, ха-ха-ха! Она будет твоей при соблюдении двух, ха-ха, условий: если она тебе понравится и если не покажется слишком тяжелой. Предупреждаю – я, как доктор, обязан заботиться о твоем здоровье, в том числе и о твоих шейных позвонках, а потому… В общем, надеюсь, что ты всегда будешь осторожна!
– Да, да, разумеется! – поспешила пообещать Фуксия.
Прунскваллер наклонился к девочке:
– Я знаю, что твой братец действует тебе на нервы. Знаю-знаю, не отрицай! Я приготовил для тебя камешек – не простой… Я видел, как ты плакала горючими слезами. Слезы твои были похожи на бриллианты, но чтобы они не казались большой ценностью, я подарю тебе камень – он будет покоиться на твоей груди. Слезы будут выглядеть на его фоне неброско, и ты сама поймешь, что огорчаться по любому поводу стыдно! Ха-ха!
Доктор замолчал и внимательно посмотрел Фуксии в глаза.
Девочка подняла взор на эскулапа и задумчиво сказала:
– Да, доктор, большое вам спасибо!
– Ха-ха! – взревел лекарь восторженно. – Я так и полагал! В общем, я решил преподнести тебе в подарок камень, доставленный из одной очень далекой страны.
Прунскваллеру запустил правую руку в карман, но, внезапно взглянув через плечо, застыл от удивления на месте.
– Фуксия, послушай, – заговорил наконец эскулап, – кто этот твой новый друг? Ты хорошо знакома с ним?
В ответ девчонка только отчаянно завертела головой и издала нечленораздельное мычание.
Доктор удивленно посмотрел на Фуксию и прикрыл глаза:
– В таком случае придется действовать чуть позже, ха-ха. Потянем немножко время, а там все встанет на свои места.
Госпожа Слэгг не понимала, что происходит. Прунскваллер говорил какими-то загадками. Зачем он все-таки позвал их сюда на ночь глядя?
Теперь внимание лекаря переключилось на Стирпайка:
– А скажите-ка мне, молодой человек, во что это вы облачились? Что за странное одеяние на вас?
Паренек тут же вскочил на ноги:
– Я не могу похвастаться большим гардеробом – ношу то, что мне выдают. Я понимаю, что за время скитаний моя и без того жалкая одежда вообще превратилась в жалкие лохмотья. Господин! Если бы вы были бы так добры предложить и мне чего-нибудь выпить, я попросил бы немного бренди.
Кажется, многословие доктора шокировало всех – Стирпайк ожидал ответа эскулапа на свою скромную просьбу, госпожа Слэгг обдумывала, как бы побыстрее выбраться из дома врача под благовидным предлогом, а Фуксия старалась догадаться, что за подарок приготовил ей Прунскваллер. Врач всегда относился к дочери герцога так, как она того сама желала – без излишнего раболепия, но и без наигранного панибратства. Однако подарков до сих пор он не дарил. Кажется, он обещал преподнести ей какой-то камень. Вроде бы даже тяжелый. Интересно, какого цвета? Может, даже лечебный?
Сам доктор Прунскваллер был несколько озадачен самоуверенностью юноши, но виду не показал. Однако решил осадить нахала:
– А скажите мне, милостивый государь, что за одежда-то на вас? Я задал вопрос с самого начала, а вы так и не пожелали на него ответить? По-моему, это некое подобие кухонного халата. Разумеется, только по покрою можно определить, потому что с белым цветом не все благополучно…
– Верно, – не моргнув глазом, зачастил Стирпайк, который решил играть ва-банк, – и не только кухонный халат. На мне вы можете лицезреть также и кухонные брюки, когда-то снежно-белые, кухонные носки и кухонные башмаки. Только вот колпака нет – с ним неудобно передвигаться вне пределов кухни. Так что, сударь, ваше зрение и опыт нисколько вас не подвели, смею заметить.
– Да, кстати, – не отставал Прунскваллер, – вы-то сами кто будете? Ваша поварская одежда выглядит несколько… э-э-э… негигиенично даже для кухни Свелтера. Итак, вопрос ребром – кто вы такой? А? Аферист? Прохиндей, каких мало? Или просто молодой хлыщ без цели в жизни и с ветром в ушах? Отвечайте, ха-ха!
– С вашего позволения, уважаемый доктор, я бы сказал, что не отношусь ни к одной из перечисленных вами категорий. Целей у меня много, но, к сожалению, много и проблем.
– Неужто? – живо поинтересовался лекарь. – Красиво излагаете, молодой человек! В таком случае, я действительно предложу вам стаканчик бренди – может, некоторые проблемы улетят от вас вместе с парами этого божественного напитка. Знаете, как я именую спиртное? Нет? Ха-ха, откуда вам это знать? Так вот, я называю это – живительный яд! Ну, как? – С этими словами эскулап потянулся за бутылкой. И тут раздался стук в дверь.
– Да входите, входите! – раздраженно закричал Прунскваллер. – Входите, только не стучите, а то высадите мне дверь. А потом мне бежать, будить плотника!
Дверь распахнулась, и на пороге возник слуга с подносом, на котором стоял стеклянный графин с вином из бузины и белая шкатулка. Лакей поставил принесенное на стол и удалился. Стирпайк отметил про себя странную напыщенность движений слуги – как в театре. Вот дверь он не просто закрыл, а захлопнул за собой. И тут же юноша поймал на себе изучающий взгляд доктора. «А он не такой дурак, каким старается выглядеть», – подумал Стирпайк про себя.
