— Может, пока достойных не встречала, — пожимаю плечами.
— Сердце у тебя, может, и честное, но холодное. Сама ты это знаешь, вот и злишься, — объяснил он. — Жалко мне тебя. Тяжело это, с холодным сердцем.
— Но…
Завязался разговор о том, кто такие ведьмы. К моему большому удивлению Нольг привел мне столько примеров ведьм, что я невольно про себя предположила, что он состоит в каком-нибудь кружке по встрече с ними. Но, как выяснилось, просто он с отцом и братом часто ездит в город, а там этих ведьмовских лавок очень много, они часто туда заходят за лекарствами и травами для животных, вот оттуда и пошли знакомства, на основании которых Нольг сделал такие выводы.
В нашем разговоре я пыталась хоть как-нибудь отстоять честь своих сестер, но то, что Нольг приводил в качестве примеров в основном неоспоримые факты, здорово осложняло дело.
За этой увлекательной беседой мы дошли по тропинке до леса, а там, пробираясь через кусты, за час или чуть меньше добрались до дома старухи, обсуждая и сравнивая по пути жизнь ведьмы и жизнь коневодов. Нольг оказался хорошим собеседником, достаточно умным и рассудительным человеком, чего от жителя деревни я никак не ожидала. Почему-то они все здесь казались мне чуть ли не умственно отсталыми. Возможно, это мнение во мне укрепила зарождавшаяся на почве магических возможностей мании величия.
Домик этой старушки Агапы был похож скорее на землянку, чем на нормальную избу. Он был очень маленьким. Окон вообще не было, а дверь была такой, что сложно было представить того, кто сможет пройти через нее, не наклоняясь.
Судя по состоянию бревен и крыши, заросшей густой травой, домик построили давно.
Нольг постучался в дверь и громко спросил, есть ли кто дома.
Изнутри землянки послышалось какое-то шуршание, какие-то постукивания и тихие переговоры. Спустя минуту дверь отворилась и нам показалась подозреваемая девушка. На ней было невзрачное коричневое платье, потертая и явно видавшая ни одно поколение рубашка, и шерстяной платок на плечах.
— Нольг! — улыбнулась она. — Заходи! А кто это с тобой?
— Ведьма, — невозмутимо ответил он, складываясь пополам и с даже так с трудом проходя через дверь.
Сразу после двери шли ступеньки, ведущие вниз на целый метра. Я оказалась права, это и вправду была землянка.
Удивительно, но внутри было достаточно просторно.
В «прихожей» были расставлены нужные по хозяйству вещи, висела на стене на оленьих рогах одежда, а на специальной скамеечке ютился набор разноразмерных лаптей, старых башмаков и даже была одна пара сапог. Из своеобразной прихожей проход вел в большую кухню, она же была и гостинной. Там было еще две двери, но они были закрыты, потому я не увидела, что там.
За столом, почти полностью заваленным пучками сушеных трав, грибов и еще чего-то, сидела старушка. Увидев Нольга, она улыбнулась.
— Здравствуй-здравствуй! А кто это с тобой?
— Ведьма Бэйр. Она хочет поговорить с тобой и с Ежевикой.
— Бэйр!? — испугалась девушка по имени Ежевика. И почему мне хочется долго и самозабвенно смеяться?…
— Что тебе здесь надо? — нахмурилась старушка, вставая из-за стола.
— Поговорить и только, — поднимаю руки, в знак полной безоружности и мирных намерений. — На самом деле мне нужна только… гхм… Ежевика.
— Нольг? — испуганно поглядела на Добрыню Никитича девица. — Зачем ты ее сюда привел?
— Я вам принес сметаны и молока. Пирожков, уж извините нас, не получилось у матери к сроку испечь, — невозмутимо, как и всегда, сказал он, подходя к столу и ставя на него свою корзину.
— Спасибо, век тебе счастья, — улыбнулась старушка. — Но откуда же у тебя с этой прохвосткой знакомства? — она недобро зыркнула в мою сторону.
— У меня брат заболел сильно, мы уж думали, не вылечить. Отец с матерью сколько не лечили, сколько по лекарям не ходили, ничего не помогало. А вот вчера уехали в город, за священником, остановились на постоялом дворе и там встретили инквизитора, а с ним Бэйр. Инквизитор согласился помочь, ну они и вернулись с ним и с ведьмой. Она что-то наколдовала и Хога тут же выздоровел, с кровати встал, есть начал, — на лице Нольга появилась улыбка. — Теперь Бэйр зачем-то захотела с Ежевикой поговорить. Я перечить ей не могу, вот и привел ее к вам. У нее добрые помыслы, ее нечего бояться. Головой ручаюсь.
— Как это, Хога заболел!? А что же мы не знали? Что же вы нам не сказали? Мы бы вылечили! — разволновалась старушка.
— Мои родители ведунам не верят, вы же знаете, — развел руками богатырь. — Они ни во что не верят. Я бы к вам первым пришел, да не я в семье голова.
— А инквизиторам они верят, значит! — возмутилась Ежевика.
— Инквизиторы они все умеют одинаково, их всему по науке учили, а у ведунов и силы, и знания от души идут, — возразил Нольг. — Это разные занятия, кто-то больше верит одним, а кто-то другим.
— Но с Хогой ведь все в порядке сейчас? — настороженно посмотрела на меня девица.
— Не знаю, — отвечаю ей честно. Не похожа она на злобную ведьму, все-таки. Даже Миша из Верегеи, и ты больше была похожа. — Ну так… поговорить где можно? Без лишних ушей.
— Тут лишних ушей нет, — заметила старушка.
— Мне нужно поговорить с ней наедине, я настаиваю.
— Идите тогда на улицу, а я пока тут с Нольгом посижу, напою его чем-нибудь, — нехотя разрешила старуха. — И корзиночку, Ежевика, возьми, пойдите на полянку с малиной, наберите ягод. Поговорите заодно.
— Хорошо.
Мы с Ежевикой выбрались из землянки на улицу. Было видно, что девушка сильно нервничает и, кажется, боится меня.
— Зачем тебе со мной говорить? — спросила она, когда мы оказались на улице и отошли подальше от дома в лес.
— Ты приходила к матери Нольга? — решаю сразу в лоб.
— А это тебе зачем? — насторожилась девушка.
— Так ходила?
— Ну да… — неуверенно ответила она, потеребив подол платья.
— И просила, чтобы он тебя в жены взял?
— Что? — удивилась она. — Это тебя на касается!
— Отвечай на вопросы и не спорь, а не то хуже будет, — угрожающе говорю, сделав суровую мину. Девица посмотрела на меня и почему-то поверила.
— Ну, просила, — тихо призналась она.
— Отлично, — произношу, разглядывая Ежевику и пытаясь понять, насколько она «злая, холодная и колючая».
Девушка не то чтобы красивая, но необычная. У нее была очень светлая кожа, голубые глаза и роскошные кудри черного цвета с отливом в лиловый, которые она, в отличии от деревенских, не убирала ни в косы, ни под платок. К глазам я присмотрелась внимательнее, чем-то они у нее отличались. То ли взгляд какой-то особенный, то ли цвет радужки… В итоге я так и не смогла ничего понять, только смутила девушку своим пристальным рассматриванием.
