— А кроме прихода этой девушки ничего больше не случалось?
— Да нет… — пожала плечами Эргея. — Кобыла вон рожать собирается, цыпленка кот задушил, дурак эдакий, соседки мне кости перемывают, зла на них нет, на собак бессовестных… Да как обычно все. А девок к нам таких на недели по пять штук заглядывают, все за сыновьями следят, да хихикают… Эх, да что с них возьмешь, с девок-то? Эта вот только особо наглая оказалась!
— Ясно. Значит, я пойду, поговорю с вашими сыновьями. К которому она в невесты просилась?
— К Нольгу, вроде… или к Яру? Не помню уже. Ты тогда поторопись, они уедут скоро, а тут я сама все домою.
— А где они?
— На конюшню уже должны были отправиться. Вон калитка, за ней тропинка до самой конюшни, — она махнула мне на поле за домом.
Покивав, я отправилась туда.
На заднем дворе действительно была калитка, ведущая на узенькую дорожку посреди огромного поля. Дорожка вела к конюшне, которая была не так уж и далеко от деревни.
В голове мелькнула мысль о том, что если они уже сейчас уезжают проверять лошадей на пастбище, то я их не застану и мне придется провести здесь еще один лишний день. Лишний день не пойми где в компании Арланда… Нет уж.
Я побежала по дороге со всей возможной скоростью.
— Эй, стоп! Не уезжайте! — останавливаю мужчин, которые уже сели на лошадей и отъехали от конюшни. Я все же успела! — Стоять!
— Что такое? — удивленно спросил Валлен, останавливая и разворачивая свою лошадь.
— Мне нужно поговорить с одним из твоих сыновей, — дыхание было прерывистым, легкие покалывало… нет, так я себя точно загоняю!
— С каким именно? — уточнил он.
— Мужики, на прошлой неделе к вашей матери приходила одна девушка и просилась за кого-то из вас замуж… — объясняю, хватаясь за грудь и садясь на ближайшее бревно. — За кого?… — смотрю на троих богатырей, возвышающихся надо мной на могучих конях.
— Это, наверное, к Нольгу. Он сам с девицами не разговаривает. Боится! — засмеялся черненький. Кажется, Яр.
— Мать что-то говорила об этом… Да, это из-за меня та девушка приходила, — припомнил Нольг, неуверенно почесав рыжую бороду.
— Вот ты мне и нужен.
— Зачем это? — не понял детина.
— Поговорить о полюбовнице твоей.
— Так, подождите! — прервал нас Валлен. — Это какая-такая деваха просилась замуж за моего сына и почему ведьма уже знает, а я еще нет!? — возмутился он.
— Батьк, вы езжайте! Я тут останусь, матери помогу, с этой вот поговорю! — махнул Нольг в сторону, куда вела дорога. Там, видимо, и находилось пастбище.
— Ну, как знаешь, как знаешь. За Манькой последи, она уже на сносях, да за Хогой приглядывай, а то еще озорничать начнет, пострел! — велел Валлен и пустил свою лошадь вперед по дороге.
— Ну давай, пошли, — вздыхаю, направляясь обратно к дому. Дыхание после бега уже пришло в норму, но сердце еще бешено колотилось. Не смотря на все прелести этого мира, подвижный образ жизни заканчивается для меня ездой на лошади и спортивной подготовки по-прежнему никакой… оно, наверное, плохо, но сил работать над мышцами у меня просто нет.
— Куда ты? Коня надо отвести, — буркнул Нольг и побрел к конюшне. Я последовала за ним.
Пока он расседлывал лошадь, я осматривала конюшню. Она была просто огромная! Всего я насчитала где-то сорок стойл, в одном из тех, которые были чуть ли не на две лошади, я увидела толстую кобылу… Манька, видимо. Кроме нее здесь было еще десять лошадей.
— А сколько у вас всего?
— Тридцать семь, вот, тридцать восьмая должна скоро появиться, — объяснил Нольг, заводя своего коня в стойло.
На прощание он потрепал ему пушистую челку, погладил по морде и шепнул что-то на ухо. Только после этого подошел ко мне.
— А твой конь, — он кивнул на Черта, затесавшегося в свободном стойле. — Странный какой-то. Сколько лошадей видел, такого — ни разу. Совсем он не лошадиный… проверила бы ты его: вдруг нечисть?
— Тут и проверять не надо, — фыркаю. — Его и зовут Чертом.
— Ладно, пойдем, — буркнул и вышел из конюшни.
На пути к дому Нольг говорить отказался, только когда вошел в дом, только когда вернулся на крыльцо, только когда вспомнил и принес две кружки кваса, только помолчав еще пять минут и еще десять задумчиво посмотрев на цыплят… И никак иначе.
— Ну а теперь мы можем поговорить? — раздраженно спрашиваю. — Или есть какой-то еще незыблемый обряд, который мы пропустили!?
— Не раздражайся. Понаблюдай за цыплятами, соберись с мыслями, — ответил своим низким зычным голосом. Ни дать, ни взять, деревенский Будда… — Раздражение и злость ничего хорошего в мир не принесут. Покой и дружелюбие куда лучше…
— Хиппарь… — возмущенно ворчу, запивая раздражение квасом. — Заросший бородой, с косичками, с цветочками на рубашке хиппарь!
— Кто?
— Мммм… человек, учащий всех нести в этот мир любовь. Они едят ромашки, какают радугой и играют на гитарах.
— Ведьма, — просто объяснил смысл моих слов Нольг. — Вам все это чуждо, вы умеете видеть только плохое.
— Нет, не чуждо, — возражаю. Поспал бы он шесть часов за двое суток, я бы на него посмотрела! — Но ты, я смотрю, созрел для разговора! Итак, кто та девица, которая к твоей матери приходила?
— Они все к ней иногда приходят, я не знаю, о которой ты говоришь, — невозмутимо ответил здоровяк.
— Ты, значит, бабник? Это осложняет дело…
— Я нравлюсь многим девушкам, но я не знаком и с половиной из них, — возразил Нольг.
— Мать описывала ту как «злую, холодную и колючую». Есть предположения? Мне очень нужно с ней поговорить, возможно, это из-за нее твой брат заболел.
— Как это? — Нольг удивленно повернулся ко мне. — Как он мог заболеть от того, что меня полюбила какая-то девушка?
— Просто. Девушка оказалась ведьмой, а ты не принял ее любви, тогда в отместку тебе она прокляла твоего брата.
— Но ни одна из девушек в дерене не может проклинать… Хотя я знаю одну ведунью, помощницу старухи, живущей в лесу. Девушка появилась недавно, около года назад, никто не знает, откуда она пришла. Они со старухой лечат детей, животных и никогда за работу денег не просят. Я часто хожу к ним, приношу гостинцы от матери и по хозяйству помогаю. Двум женщинам одним жить сложно, вот я и хожу… Но не стала бы та девушка приходить к мне в дом, чтобы попросить меня взять ее в жены, и ни за что не стала бы вредить моей семье!
— Уверен?
— Да.
— Все равно отведи меня к ней.
— Прямо сейчас?
— А когда еще?
— Хорошо. Подожди, я спрошу у матери, что им отнести можно. Соберись пока, если тебе нужно.
