В первую очередь нужно посоветоваться с Арландом. Он должен хоть в чем-то разбираться, раз сам какая-то невероятной крутости нечисть, умеющая воскрешать. Да, именно, нужно посоветоваться с ним, а потом уже загружать свою голову и вешать лапшу на уши нашим нанимателям!
— …Сегодня надо бы лошадей проверить. Хога, поедешь с нами? — на кухне я застала какой-то семейный разговор.
— Валлен, ты что, последний ум потерял!? — возмутилась Эргея, взмахнув половником. — Он же только что выздоровел, а она еще сказала, что не уверена! Ему нельзя напрягаться.
— Мам, но я хочу поехать! — заканючил пацаненок.
— Не перечь матери, Хога! — осек его отец.
— Все, все за стол и молчать, а не то получите ложкой по лбу! — пригрозила Эргея.
Эргея удивительно быстро приготовила завтрак, от печки уже пахло чем-то съедобным. У меня в животе заурчало.
— Вот скажи, можно ему на пастбище или рано еще? А то этот вон чего удумал! — тут же затараторила хозяйка, когда заметила, что я вернулась.
— Лучше оставьте его здесь, — неуверенно решаю, посмотрев на Хогу, уплетающего кашу из миски со скоростью и жадностью оголодавшего ребенка из Сибири.
Кинув взгляд на лавку, замечаю, что Арланд все еще спит. Сейчас с ним ничего не обсудить… жаль.
— Присаживайся, я и кашки уже наложила! — гостеприимно улыбнулась мне Эргея, указывая на место напротив себя.
Сев, я робко взяла ложку и посмотрела на всех вокруг. Есть уже начали, значит, никаких особых традиций, таких как «без отца за стол не садимся», «без гостей есть не начинаем», «мужчины отдельно, женщины отдельно» и прочие не соблюдаются. Это успокаивает, потому как я этих местных традиций почти не знаю.
Во время завтрака никто не разговаривал, потому поели все быстро. Арланд соизволил пробудиться только тогда, когда я начала помогать Эргее убирать грязные тарелки.
Сладко потянувшись, инквизитор грохнулся с лавки, вскочил, как ошалелый, и начал озираться вокруг бешеными глазами. Поняв, где находится, Арланд опустился на лавку и тяжело вздохнул.
Все, кто остался на кухне, громко засмеялись, в том числе и я. Инквизитор виновато улыбнулся, встал и подошел к нам.
— Простите, если напугал, — извинился он.
— Садись, сейчас завтракать будешь, — улыбнулась Эргея и отправилась к горшку, стоящему на печке. В нем были остатки каши, которые она выскребла в миску и подала инквизитору.
Пока Арланд ходил умываться и завтракал, я помогала Эргее мыть посуду у колонки на заднем дворе. Грязных тарелок и горшков там скопилось удивительно много. Видимо, это еще со вчерашнего дня, а то и с позавчерашнего… Наверняка всем было не до посуды, когда младший член семьи был в таком состоянии.
За этим якобы исключительно женским занятием мы с Эргеей разговорились, я постаралась узнать у нее что-нибудь важное.
— А ты, мне муж сказал, та самая Бэйр? — начала она.
— Да, — нехотя признаюсь.
— Я не много о тебе слышала, но судя по тому, что ты вылечила моего мальчика, добра в тебе не меньше, чем зла, — рассудила она. — И среди ведьм ведь бывают исключения, как и среди людей, не так ли?
— Бывают, наверное, — пожимаю плечами. Уж вряд ли я отношусь к тем исключениям, которые претендуют на звание добрых волшебниц. — Вы о сыне лучше расскажите, чем больше я буду знать, тем быстрее окончательно избавлю его от… болезни.
— А что же рассказать?
— Происходило ли что-нибудь необычное перед тем, как он заболел?
— Да нет, ничего такого… То есть, происходило конечно, но к моему мальчику это никак не относится.
— Может, расскажете?
— Это… это касается другого моего сына и, может, меня. Но вряд ли как-то относится к ребенку, — продолжала упрямиться женщина.
— Но что же именно произошло?
— Да обычно все. Обычно, как не знаю что! — она раздраженно всплеснула руками, разбрызгав воду в деревянном тазике. Видимо, эти воспоминания были не самые приятные. — Муж мой умница, красавец, работяга, детей любит, к лошадям так подойти умеет, как никто не сможет, животные его любят и слушаются, они — кормильцы наши, вот мы и живем богато. Конечно, всем вокруг завидно! — усердно вытерев тарелку полотенцем и положив ее в корзину, Эргея продолжила. — Дети у нас все парни, старшие — мужики уже здоровые, крепкие, ладные все в отца. Самые завидные женихи в деревне, за них все девки чуть ли не косы друг другу дерут. А Хогу мы в академию учиться отправим на следующий год, сбережения-то у нас есть, а если и не хватит, так есть три жеребца, за них и графья наши по двести тысяч золотых отдать не пожалеют за каждого… Мы хорошо живем, всех соседей зависть аж на части разбирает! Нам то забор дегтем обмажут, то кур напугают, те нестись перестанут, еще как-нибудь нам навредить пытаются, у самих-то нет ничего! — теперь она говорила, уже не таясь, распалялась все больше и больше. — Как дети малые! Как я отвернусь, так давай обо мне небылицы рассказывать, а как что понадобится, так «соседушка, милая!». Вечно со своими проблемами ко мне ходят, а я, дуреха, и помогаю обычно зачем-то, как будто своих забот мало… Недавно пришла тут одна, противная такая, мерзкая! И как я ее за забор-то пустила? Молодая девка, ладная такая, да не замужняя, говорит, значит, нахалка: я, мол, вашего сына люблю до смерти, жить без него не могу, да он, упрямец, все не смотрит на меня, образумьте уж его или дайте родительское наставление, велите меня в жены взять. А сама злая такая, колючая, холодная, как не знаю кто! Как я могу свое дитя родное такой отдать? Если бы еще девушка хорошая была, то еще можно бы, мне и самой уж внуков хочется… да вот хорошая бы не пришла проситься. Уж хорошую мои сыновья не проглядят, сами под венец потащат. Я ей так и сказала, иди, говорю, подобру-поздорову, и чтоб у ворот наших я тебя больше не видела. Она и ушла вся разобиженная…
— А не могла это быть ведьма или ведунья, скажем? Может, это она что-то навела на Хогу из-за обиды?
— Да брось! — отмахнулась Эргея. — Ведьмы они с головой дружат, это же не простые девицы. Ведьма она любить не умеет и унижаться ради мужика никогда не станет, приворожит его скорее. А это какая ведьма? Так, девка простая…
— По себе знаю, ведьмы очень даже с головой не дружат, — возражаю. — А любовь может каждому крышу снести, да так, что деревни выжигать начнешь, не то что проклятиями на право и на лево кидаться… Кто эта девушка? Откуда она? Думаю, мне нужно с ней поговорить.
— Да откуда ж я знаю, кто она такая? — удивилась Эргея, вытирая мокрые руки о фартук. — Не из нашей деревни, это уж точно. У меня из дома-то уезжают только муж, да сыновья, я сама и за забор не каждый день выйду, так, до конюшни иногда дойду только и обратно.
