Она еще некоторое время продолжала плакать.
* * *
Прекратившая рыдать Луиза с опухшими до красноты глазами хранила молчание.
Когда он уложил ее спать, она послушно легла. Однако девочка, вцепившись в рукав его куртки, не отпускала его. И тогда, закусив губу, она настойчиво потянула к себе. Волей-неволей Сайто лег рядом с ней. Луиза немедленно положила голову на его плечо.
От ее волос исходил дорогой сердцу аромат.
Девочка тихонько приблизила свои губы к уху Сайто.
— Ч-что такое? — ощутив в ее глазах какой-то огонь, мальчик перепугался.
— Пожалуйста.
— Д-да?
— До рассвета еще далеко, будь со мною нежным.
Если бы это было сказано слегка иначе… и в такой рискованной обстановке, мальчик обнял ее голову.
Луиза застонала.
От такого поведения своей хозяйки, Сайто был близок к смерти.
Так или иначе, я хочу этого, тем не менее, ничего не могу. Что ни говори, в соседних комнатах находятся все остальные.
Когда мальчик таким образом отчаянно боролся с внутренними противоречиями… Луиза сказала таким тоном, словно она гневалась:
— Ты, жестокий…
— Что?
— Использовал свой язык, когда целовался со служанкой?
"К слову сказать, тем, кто использовал язык, был не я, а Сиеста, и все же…
Полагаю, если твой собеседник — Луиза, то не стоит и начинать объяснение.
Опасность, меня будут бить! Или лучше сказать, меня будут пинать ногами!
Охрана! Позовите охрану!" — когда, путаясь в своих мыслях, Сайто зажал свой пах, Луиза заговорила таким тоном, словно бы сердилась. Не последовало ни пинка, ни пощечин.
Тем, что последовало и сразило мальчика наповал, был убийственный снаряд светло-розового цвета.
У хозяйки покраснело все лицо, она подняла на него свои влажные от слез глаза и пробурчала таким тоном, словно собиралась расплакаться: "И со мной сделай то же самое".
Можно?
Разве можно?
В мозгу щелкнул выключатель.
— Хорошо.
Сайто, нежно взял руками ее за щеки, после чего в беспамятстве прижался губами к ее губам.
Девочка закрыла глаза и застонала.
Можно сказать, что это было случайностью, однако фамильяр положил руку на ее грудь поверх блузки. Однако, что касается Луизы Франсуазы, то она не продемонстрировала сопротивления, как это было однажды в маленькой лодке.
Что это с ней случилось?
Не сон ли это?
Что надо сделать, когда хочешь это проверить?
А, точно. Если произойдет что-то, вызывающее боль, и станет больно, значит это — не сон!
Ладненько, чтобы стало больно, было бы замечательно, если бы Луиза меня ударила.
Так, а что лучше сделать, чтобы она меня ударила?
Ага, разве же не существует для этого отличных слов?!
Сайто, пребывая в смятении от возбуждения, произнес эти слова.
Все так же держа руку на ее груди, он спросил:
— Это — грудь?
Сладкая атмосфера в одно мгновение улетучилась.
Совсем как если бы было применено заклинание Аннулирования, облако завораживающего волшебства рассеялось…
— Ты виноват.
Бац! Со стороны Луизы последовала пощечина.
— Ай…
— Ты виноват из-за моей груди.
Бац-бац!
Пощечины посыпались непрерывно.
Бац-бац-бац!
— Ты виноват из-за того, что обозвал ее плоской, — бормоча это вполголоса, Луиза отвешивала ему множество пощечин.
— Ааай…
Из-за такой боли мальчик смог осознать, что это — реальность.
Значит. Это — не сон.
…И все-таки.
— Право, ты действительно виноват.
Бац-бац-бац-бац!
Разве не было еще и других методов, чтобы проверить, сон это или нет?
Когда мальчик опомнился, было уже поздно.
— Постой. М-маленькая грудь тоже имеет свой шарм, она к тому же…
— Умолкни!
От Луизы последовал удар коленом.
По счастливой случайности она попала в живот, и Сайто потерял сознание.
* * *
В спальне хозяйки дома на кровати спала Сиеста. Рядом с ней валялась бутылка из-под вина.
Тифания, которая составляла служанке компанию, взяла арфу, после чего покинула комнату.
Сев во внутреннем дворике на стул, девочка-эльф начала играть на своем музыкальном инструменте.
Мелодия, олицетворяющая тоску Основателя по родине… растворившись в ночном ветре, окутала деревню Вествуд.
* * *
Аньес сидела на стуле в гостиной и пила вино.
Из внутреннего дворика донеслись звуки арфы.
Девушка-мушкетер, закрыв глаза, внимательно вслушивалась в мелодию, исполняемую Тифанией.
— Что-то случилось, мисс капитан?
Дерфлингер, которого Аньес вынудила быть своим собеседником за выпивкой, задал этот вопрос, и она открыла глаза.
В них вместо твердости, обычно присущей подобному стальному слитку капитану Полка Мушкетеров, угнездилась печаль, словно у девочки.
— Нет… я вспомнила свою родину. Прискорбно… я вспоминаю, и при этом не знаю, что мне с этим поделать.
— Разве не было бы лучше туда вернуться?
Словно выражая презрение к себе, Аньес пробормотала:
— Ее больше нет. Она существует только в моих воспоминаниях[20].
Через некоторое время Дерфлингер сказал:
— Что же? В сущности, родина — пристанище для сердца. Было бы лучше, если бы ты нашла себе новую родину.
Сохраняя молчание, Аньес вслушивалась в мелодию, однако в то же время, словно расслабившись, девушка с добротой улыбнулась и кивнула в знак согласия.
* * *
Уставившись на все еще пребывающего без сознания Сайто, который отправился в мир снов, Луиза пылала от ярости: "Полагаю, сейчас — не та ситуация, чтобы выражать недовольство по поводу моей груди", однако…
— …Музыка?
Девочка обратила внимание на мелодию арфы, которая доносилась снаружи через окно.
Кто же это?
Играет Тифания?
Это была в некотором отношении дорогая сердцу мелодия. Когда Луиза слушала эту музыку… она вспомнила о своей стихии — о Пустоте.
"То, что вызывает беспокойство…
Недавний Мьедвитнир.
Непонятно по какой причине, однако его целью была я.
Существо-фамильяр Пустоты, которое не является союзником…
Раз существовал фамильяр Пустоты кроме Сайто… то и маг, управляющий Пустотой, тоже…
Хотя война закончилась, еще нет причин, чтобы мы могли успокоиться.
