— Отойди от женщины! — крикнул Васен, замедлив шаг и приближаясь.
Голова мужчины резко повернулась, и его взгляд уставился на Васена с Орсином. Его губы скривились от ярости. Он встал.
— Шадовар! Вы навлекли это на мой дом!
Прежде чем Васен смог ответить, мужчина с пугающей скоростью выхватил стрелу и выстрелил. Почти в тот самый миг, когда он спустил тетиву, Орсин прыгнул перед Васеном и перекатился. Васен испугался, что стрела вонзилась в него, но дэва встал на корточки, сжимая стрелу в кулаке.
— Он не шадовар, — сказал Орсин мужчине, который уже достал и наложил новую стрелу, прицелившись в грудь Васену.
Васен поднял свой щит с солнцем и розой в подтверждение этих слов. Он видел, что мужчина — жертва случившегося в деревне, а не виновник.
Мужчина шагнул к Васену, стрела по–прежнему была нацелена ему в грудь. Под глазами темнели круги. На лбу виднелся крупный фиолетовый синяк, из волос торчали стебельки травы. Его нос был сломан, а на бороде и усах запеклась кровь. Его губы были растянуты в оскале, обнажая зубы.
Орсин напрягся, как будто готовясь броситься на мужчину, но Васен просигналил ему не двигаться.
Медленно, как будто пытаясь успокоить встревоженное животное, Васен опустил свой меч и щит. Их мерцание угасло. Гнев Васена рассеялся, и тени, клубившиеся вокруг его тела, исчезли. Он стоял перед мужчиной обнажённый, уязвимый.
Не отрывая взгляда от лица Васена, мужчина подошёл к нему, пока остриё стрелы не коснулось нагрудника Васена. Слезы прочертили дрожки по грязи и крови на лице мужчины.
— Я не шадовар, — сказал Васен. — Мы пришли помочь.
Мужчина изучал его лицо, и Васен представил, как он должен выглядеть со стороны — со своей тёмной кожей и жёлтыми глазами.
— Ты не шадовар, — сказал мужчина пустым голосом. Натянутый лук заскрипел от напряжения.
— Мы здесь, чтобы помочь, — повторил Васен.
— Помочь, — повторил вслед за ним мужчина. Казалось, он оглушён. В его глазах выступили слёзы, и он громко сглотнул.
Глядя ему в глаза, Васен медленно потянулся и сомкнул пальцы на наконечнике стрелы.
— Чтобы помочь.
Слова, наконец, пробились через пелену. Мужчина посмотрел вниз на солнце и розу на щите Васена.
— Ты жрец?
— Я служу Амонатору, — ответил Васен.
Глаза мужчины переполнились слезами, но он, казалось, не обратил на это внимания. Отчаянная, болезненная надежда заменила слёзы и стала искать подтверждения в глазах Васена. Он ослабил тетиву, опустил лук, схватил Васена за плечи и принялся его отчаянно трясти.
— Помоги ей. Пожалуйста.
Прежде чем Васен смог ответить, мужчина рухнул ему на руки и принялся всхлипывать, как будто напряжение, державшее его на ногах, наконец пропало.
— Пожалуйста, помоги моей жене. Помоги ей.
Васен позволил эмоциям мужчины свободно изливаться. Орсин с сочувствием в глазах посмотрел на него. Через какое–то время мужчина отстранился, встал на своих двоих, вытер лицо и нос, заметно пристыженный.
— Простите. Просто я. Мне нужно. Просто помогите ей.
Он потащил Васена к вязу, к своей жене.
— Как её зовут? — спросил Васен, опускаясь на колено, чтобы осмотреть бесчувственную женщину.
— Элли.
— А тебя?
— Герак.
— Я Васен. Это Орсин.
Длинные рыжие волосы женщины закрывали белую, как снег, кожу. Васен нагнулся, чтобы проверить её дыхание, и отдёрнулся от смрада из её рта.
— Что такое? — спросил Герак. — Что?
Васен покачал головой. Он снял свои рукавицы и взял её лицо в ладони. Она была горячей, лихорадила. Её глаза были открыты, но закатились. Он открыл её рот, заморгав от вони, и увидел остатки чёрной пленки, прилипшие к зубам и языку. В животе заворочалось беспокойство.
Он взял её за руку, направил силу Амонатора, оценивая её душу. Он немедленно оборвал связь, когда почувствовал там распространяющуюся порчу. Он попытался не выдать этого.
— Что ты делаешь? — спросил Герак.
— Пытаюсь помочь ей, — сказал Васен. Используя свой щит, как фокус, он поднёс ладонь к Элли и взмолился Амонатору. Когда щит засиял и его ладонь согрелась, он взял Элли за руку и позволил энергии потечь сквозь тело женщины, но увидел, что это ничего не изменило. Когда он закончил, её по–прежнему лихорадило. Он решил, что знает, почему. Тут не в силах был помочь даже более сложный ритуал. Это было за гранью возможностей Васена. Может быть, ей мог помочь Оракул. Может быть.
— Как долго она в таком состоянии? — спросил он Герака.
Герак прочистил горло.
— Не знаю точно. Несколько часов. Это сработало? Что ты сделал?
Он опустился на колени и взял руку жены.
— Элли? Очнись, милая.
— Давайте занесём её внутрь, — сказал Васен, обменявшись многозначительным взглядом с Орсином. Дэва понял, что он хочет сказать, и вздохнул.
— Да, конечно, — сказал Герак и указал рукой. — Наш дом там. Пойдёмте.
Отводя взгляд от мертвецов, Герак провёл их в дом с одним помещением, где слабо пахло овощным рагу. Пол был устлан большим ковром, в качестве сидений выступала самодельная мебель.
Пока Орсин разводил огонь, Васен и Герак уложили Элли на кровать и укрыли её одеялом.
— Ты дома, Элли, — сказал Герак, погладив её по волосам. Он опустился и поцеловал её в лоб.
Герак подтащил к кровати кресло и сел. Васен остался стоять, чувствуя свою тень, которую бросил на стену огонь в очаге.
— Что здесь произошло, Герак? — спросил он.
Не отпуская руки Элли, Герак рассказал ему всё: как он покинул Фэйрелм на несколько дней, чтобы поохотиться, как на него напало существо, которое раньше было Лани Рабб.
— Ты говоришь, что её превратили? — спросил Васен, глядя на Элли и делая выводы.
Герак сглотнул, кивнул.
— В ужасное, искажённое существо. Бедная девочка.
— Продолжай.
Герак объяснил, как он поспешил в деревню и обнаружил, что почти все здесь за исключением его жены мертвы. Он рассказал им о двух мужчинах, одном уродливом и покалеченном, втором — массивном и неопрятном. Рассказал им про Минсера и про кошек.
— Кошки?
— Да. Множество кошек крутились вокруг него. Они были не из деревни. Они казались дикими, крупнее обычных. Я навёл стрелу на тощего, но массивный застал меня врасплох и оставил это.
Он указал на фиолетовый синяк у себя на лбу и на сломанный нос.
Васен выслушал это, обдумывая полученную информацию.
— Почему? — спросил Орсин. Он сидел в кресле, сложив руки на коленях.
Герак посмотрел на него так, будто дэва заговорил на чужом языке.
— Почему что? Почему они это сделали. Не знаю. Откуда мне знать?
— У людей всегда есть причины, — сказал Орсин.
— Сотворить такое с деревней люди не смогли бы, — заметил Васен.
— Не в одиночку, — согласился Орсин.
— Её лихорадка не прекращается, — сказал Герак, указывая на Элли. — Когда она поправится?
Васен посмотрел на него — не говоря ничего и в то же время говоря всё.
— Она… поправится? — настороженно спросил Герак.
— Не думаю, что причина её болезни — в теле. Это в её душе, — тихо сказал Васен.
— Душе? О чём ты?
— Герак, я думаю, они что–то поместили в неё.
— Нет, нет, нет, — замотал головой Герак.
— Я чувствую это. И… оно растёт…
— Нет, нет.
— …и боюсь, именно то, что произошло с Лани…
Голос Герака стал громче, и он стукнул ладонью по рукоятке кресла.
— Нет!
— …случится и с твоей женой. Я не могу это остановить.
Наступила тишина, нарушаемая лишь треском огня и звуком тяжёлого дыхания Герака. Какое–то время он смотрел на Васена, широко раскрыв глаза, как будто отупев от его слов. Он не плакал. Наверное, уже потратил все слёзы, что у него были. Он сложил ладони под подбородком, будто в мольбе.
— Только не моя Элли, — сказал он мягким, как шёлк, голосом.
— Если превращение пойдёт своим чередом… — начал Васен.
Герак поднял руку.
— Не смей говорить то, о чём ты думаешь, в моём доме, в её доме. Не смей.
— Я думал не об этом, — сказал Васен.
Глаза Герака распахнулись, как будто он удивился тому, что на самом деле сам об этом думал.
— Что сможет её исцелить? Другой из твоего ордена?
— На это нет времени…
— Ты этого не знаешь! — сказал Герак, наполовину встав с кресла. Потом, уже тише:
— Ты этого не знаешь.
Васен признал его правоту, склонив голову. Он не знал.
— Она носит нашего ребёнка, — сказал Герак дрожащим голосом. Он посмотрел на Васена так, будто эти слова были обвинением.
Васен не собирался сдаваться. Он знал, что не повернётся спиной к Гераку, к Элли, к их ребёнку. Возможно, Элли и ребёнок смогут продержаться достаточно, чтобы успеть попасть в аббатство.
