Эудженио надел кольцо на палец ританы — и приник горячим поцелуем к маленькой ладошке.
Паулина ахнула и уронила книгу.
Тони потянулась поднять ее — и едва не нос к носу столкнулась с Амадо.
— Простите, тан…
— Простите, ритана.
Их глаза оказались близко-близко. Совсем рядом. И на миг Антонии показалось… бывает такое. Словно искра между двумя людьми проскакивает. И ты отчетливо понимаешь, что понравилась человеку.
Ты — ему.
А он тебе?
Не обязательно. Но это уже детали. Главное, что искра была. Тони подобрала книгу и опять спряталась в укромном уголке гостиной. Там было спокойнее.
***
Амадо откровенно скучал.
Вот ведь еще, приспичило матери! Его раздражало все! И в первую очередь сам Эудженио.
Явился, понимаешь! Невесть кто, из невесть откуда, к матери, с рекомендательным письмом… конечно, мать не отказала. Умеет этот подлиза в душу влезть! И в доме поселился, и отец его принял более-менее радушно…
Амадо этот типчик не нравился. Почему?
Потому! Липкий он какой-то! Противный и гадкий…
Но — кто ему давал выбор? Приходилось терпеть, встречаться за столом, общаться, проявлять вежливость… а тут еще сватовство.
Мать была довольна, как обожравшаяся сметаны кошка! Только что не мурлыкала. И на отца она же насела, мол, надо помочь мальчику! Надо сходить, надо произвести хорошее впечатление, мы же семья…
Отец спорить не стал и только махнул рукой. Мол, делай, что пожелаешь. Схожу, если нужно. И матушка развила бурную деятельность. Даже Амадо из библиотеки вытащила. Он бы лучше про времена завоеваний почитал, ему интересную статью прислали, но куда там!
Мать была неумолима. Надо одеться! Надо сходить! И только посмей меня позорить, заговоров про своих идиотских индейцев! Я тебе этого век не прощу!
Амадо закатил глаза и повиновался.
По дороге мать постоянно наставляла Эудженио, и как ему себя вести, и что делать, и что говорить… Амадо только что зубами не скрипел. Отцу было проще. Он медитировал.
Как он объяснил сыну, маги могут так поступать. Словно бы отключаться от реальности и собирать разлитую вокруг силу. Поэтому он может не слышать супругу.
Отцу повезло, а вот у сына так не получалось…
Так что к дому Араконов Амадо подъехал в отвратительном настроении. И потом оно не улучшилось.
Что за дурацкое гадкое лицемерие?! Как вы все надоели! Сколько можно изображать… вот это все!? Ведь всем известно, что сейчас будет! Понятно, что Валеранса сделает предложение этой дурехе, что та его примет, что дальше будут деловые переговоры, вроде приданого и прочей ахинеи… вот нельзя это сделать, не устраивая спектакль?
Тьфу, идиоты!
Амадо думал так, пока с колен девушки в желтом не упала на пол книга. А на книги юноша реагировал одинаково. Книгу надо было взять, прочесть название, пролистать… он и сейчас поступил бы так же. Но…
К книге скользнула серая тень.
Амадо поднял глаза, посмотрел…
И утонул в светло-серых озерах.
Какая же она красивая!
Прыщи? Невзрачное платье? Прическа? Амадо этого и не заметил. Он смотрел — и смотрел бы, только бы девушка не отвела взгляд! Только бы…
Но она опустила ресницы, и юноше показалось, что солнце скрылось за тучами. Кто это такая? Кажется, родственница Араконов?
Амадо понял что не уйдет из этого дома просто так. Ему надо хотя бы поговорить с этой девушкой. Ее зовут… Антония Даэлис Лассара.
Антония!
Тони…
Какое чудесное имя!
***
— Я так счастлива! ТАК счастлива!
Ритана Розалия выглядела сейчас совсем молодой. И словно светилась изнутри.
— Да, мама, — отозвалась Паулина.
Альбы не было рядом — сбежала в свою комнату, приводить себя в порядок. Вечером Эудженио обещал заехать и повезти юную ритану на прогулку по вечернему Римату. Разве это не восхитительно?
Помолвка, свадьба, а там и внуки пойдут! И замуж ее доченька выходит не за какого-то нищеброда, нет! За молодого тана, с достатком, умного, красивого, со связями… разве мало поводов для радости?
Много!
И от Романа избавились, и никаких убытков не понесли… почаще бы такие удачные дни выпадали!
— Паулина, а ты не стой столбиком. Иди, помоги сестре, и не завидуй. Придет и твой черед. Как тебе нравится Амадо?
— Не нравится. Скучный он!
— Ладно, поищем другого, — легко согласилась ритана. — Иди, помоги сестре.
Паулина вздохнула — и сбежала. Антония и тан Адан уже уехали. В полицейский участок.
От Антонии требовались подписи и показания. А тан Адан…
Ему позарез нужно было переговорить со следователем.
***
В полицейском участке Аракона встретили, как родного. Даже заулыбались, предложили чая, кофе, пирожки… тан Адан вежливо отказался. Тони отправилась к сержанту Кастильо, заполнять бумаги. Все же именно она была дома. Именно она привела помощь.
Именно она…
Надо будет в больницу заехать. К Рите и Хулио.
А сам Адан Аракон сидел в кабинете следователя. Синьор Серхио Мария Вальдес радушно принял потерпевшего, показывая, что он, конечно, ни в чем не виноват.
— Тан Адан, я вам очень сочувствую. Но прошу понять меня. Это наша обязанность.
— Конечно-конечно. Спрашивайте, я отвечу на все вопросы.
Собственно, для начала синьора Серхио интересовал вопрос чисто практический.
— Синьор Роман Игнасио Монт — ваш родственник, тан?
Адан поморщился.
— Внебрачный сын отца моей супруги. Фактически, ее сводный брат.
— Сочувствую, тан.
— Не стоит. Этот человек — язва на теле нашей семьи, и семьи Мондиго. Мой тесть буквально впихнул его в наш дом. Но поверьте, я не был от этого в восторге.
Серхио верил.
— Ваша супруга к этому отнеслась… гмммм… положительно?
— У Розалии не было выбора. Этот идиот везде прогорал, везде влезал в неприятности, наш дом был единственным местом, в котором его можно было более-менее контролировать.
— Почему именно ваш?
— Потому что больше некуда. У моего тестя трое детей, два сына и дочка. Старший сын женат, но живет вместе с родителями. А теща не пожелала видеть ублюдка в своем доме.
— А средний сын?
— Пока еще не женат. Ездит по всему континенту… подозреваю, он никогда и не женится. И он не средний, а младший. Он поздний ребенок, лет на десять младше моей супруги, кстати, как и Роман. Теща родила сына, когда тесть начал гулять… думала, его это привяжет.
Серхио сочувственно улыбнулся. Прощупывал он почву не просто так. Бывает в жизни всякое…
Вот ты следователь! Ты стараешься, сажаешь всякую нечисть, доказательства собираешь, дело заводишь, а потом приходят их родственники… Тьфу! И пакостят!
И дела разваливают, и к начальству ходят, и нервы мотают…
Ах, мой мальчик не мог так поступить! Он в детстве подавал большие надежды, он замечательный, умный, красивый…
А что человека убил…. Так тот сам напросился! Точно-точно! Или это происки врагов…
Но здесь, похоже, такого ждать не стоит?
— Нам нужно известить вашего тестя, тан?
Адан подумал пару минут.
— Я сам его извещу. После слушания дела… это будет скоро?
— На днях. Дело ясное, тянуть незачем.
— И что ждет этих негодяев?
— Каторга, конечно, тан! Грабеж, изнасилования, причинение вреда… тут целый букет собрать можно.
— Вот и собирайте. Рано или поздно нарыв бы прорвался. Могли бы пострадать мои близкие… так что — делайте. Подонка каторга исправит! Могу я, кстати, поговорить с Романом?
Следователь охотно выдал тану Аракону разрешение на вход в тюрьму. Разовое. Он свое получил, его работу не испортят. А это — главное.
Теперь быстро компонуем дело — и в суд.
***
Роман сидел в общей камере, и похоже, там ему приходилось несладко. Но тан Адан ему не посочувствовал.
Подумаешь — минус четыре зуба, синяки и кажется, сломанная рука! А ты что с людьми хотел сделать, сволочь!?
