Воздух наполнился странным, мертвенным шорохом. Повеяло холодом.
Лошади притихли и неуверенно попятились, дергая головами и явственно пытаясь увести хозяев с собой.
Окутывающий черепа туман медленно сгущался, скрывая кости белесым покрывалом, опутывая их, принимая странные очертания. На месте пустых глазниц, уже не видных под тенью воздуха, загорелись красные угольки.
Огромная, шаткая тень вдруг возникла по правую руку от путников, и Антон, взвизгнув, без особых церемоний спрятался под животом у пятящегося мерина. Мартын, покинутый друзьями, сидящий посреди всей этой фантасмагории, сжался, закрывая болящую после удара голову руками.
Огромный призрак, тень дерева нависала над ним, а со всех сторон выступали все новые и новые тени, угрожающие, неотвратимые, страшные… Послышался приглушенный клекот, и с ближайшего ствола — живого, оставленного духом, — сорвался призрак орла, бросаясь прямо на пирата.
— Мартын! — Фредо, сам не зная, почему беспокоится за предателя, рванулся, было, к нему, но сломанная нога подвела, и князь полетел на землю. Прямо перед ним вдруг оказались два красных уголька, и призрачный силуэт мыши метнулся вперед, вцепляясь ему в руку.
Призрачные зубки прорывали плоть не хуже живых и мертвящий холод уже начал расползаться от места укуса вверх.
Чернокнижник с криком тряхнул рукой, сбрасывая мелкую пакость.
— Кошки на тебя нет! — в сердцах рявкнул он и попытался встать, но вновь упал, на этот раз схваченный полупрозрачными ветвями деревьев. Он запрокинул голову, открыл, было, рот, чтобы позвать на помощь… но понял, что помощи ждать неоткуда.
Аркано яростно отбивался, отмахивался мечом от атакующих его призраков совы и волка; Антон прятался под животом коня, против чего тот уже не возражал, и вместе с ним пятился, надеясь уйти подальше. Мартын изо всех сил отбивался от прорывающегося к его глазам призрака орла.
На грудь что-то тяжело надавило, и чернокнижник, приподняв голову, с ужасом увидел, что на его груди стоит огромный призрачный бык с горящими глазами и вылетающими из ноздрей облачками пара.
Он понял, что это конец. Рифмы в голову не лезли, для магии стихий он был слишком ослаблен, а посоха, чтобы увеличить силу, у него не было. У него никогда его не было, хотя он давно думал, что ему, чернокнижнику, магу, ведающему темные строки, следует завести и посох. Но все было как-то недосуг, а теперь… Теперь уже, видимо, не заведет.
— Мерзавка! — яростно взревел Медведь, видя бедственное положение молочного брата и, распихивая, распинывая призраки животных, со всех ног рванул к нему. Пробежал два шага и упал — ноги его оплетала призрачная кобра, медленно поднимающая угрожающую голову с прозрачным капюшоном и горящими глазами.
— И меня ты называешь мерзавкой? — тот же звонкий голос, что недавно приказал духам восстать, неожиданно зазвучал прямо над головой мужчины.
Из одного из призрачных деревьев внезапно выступил темный силуэт человека, закрывающегося плащом.
— Проси пощады! — приказал голос, и плащ опустился.
Аркано приоткрыл рот. Направляясь к шаманке, слыша о ней от людей, он ожидал увидеть старуху в рваных обносках, с кривыми зубами и одним глазом. Перед ним же, над ним, стояла молодая девушка, стройная, смуглая, хрупкая, подтянутая, с длинными ножками и небольшой, но очень привлекательной, грудью. Одежда ее едва прикрывала юное тело, темные волосы змеями струились по шее, ниспадая на грудь. Мягкие даже на взгляд губки были упрямо сжаты, черные глаза, обведенные зачем-то углем, смотрели жестко и пристально. Подбородок ее рассекала темно-желтая полоса нанесенной краски, на щеках виднелись еще две полосы, на сей раз красные. Голову венчал меховой капюшон, украшенный черепом какой-то птицы с длинным клювом. В темных волосах то тут, то там виднелись перья.
— Умоляй пощадить тебя! — топнула босой ножкой красавица, — Проклятые мужчины! Стоит увидеть девушку — так у вас весь разум напрочь отшибает, глухими на оба уха становитесь! Проси!
— Пощади… — почти рефлекторно выдохнул Медведь, против воли прикидывая, как бы ему так изловчиться, чтобы заглянуть под длинную юбку шаманки. Разрез-то у нее ого-го, какой, до самого бедра! Пожалуй, если вот так…
Сильный удар стройной ножкой в челюсть дал мужчине понять, что, во-первых, попытки его незамеченными не остались, а во-вторых, девушка ими недовольна.
— Отпустите их! — шаманка повелительно вскинул тонкую руку. Звякнули во множестве опоясывающие ее браслеты. Духи, призраки, зашевелились, подчиняясь и медленно отползая обратно к своим вместилищам.
— Поднимайтесь, — девушка резко развернулась, отходя от потрясенного встречей Медведя и, переступив через ноги Фредо, хладнокровно направилась куда-то вперед. Подошла под изумленными мужскими взглядами к одному из больших деревьев, и неожиданно ловко, как кошка, вспрыгнула на низко нависающую над землей толстую ветку.
— А теперь говорите, что вам нужно! — приказала она, — И не вздумайте лгать — мужскую ложь я чую за версту! Стой! — заметив, что князь, прихрамывая, шагнул вперед, она вытянула вперед опоясанную браслетами руку, — Я хочу слышать не твои объяснения! Что от меня нужно жрецу Неблиса?
Повисло молчание. Аркано и Фредо растерянно переглядывались, периодически косясь на Мартына. Пират, которого, по-видимому, и можно было подозревать в предательстве, в том, что именно к нему обращается шаманка, выглядел нескрываемо ошеломленным и признаваться не спешил.
— Ты думал, что я не узнаю тебя, Дона́т, что ты сумеешь спрятаться от меня под брюхом лошади? — девушка негодующе сдвинул тонкие брови.
Чернокнижник, стоящий лишь благодаря тому, что цеплялся за ближайшее дерево, ощутил, что сломанная нога подкосилась и едва не упал. Спрятаться… под брюхом лошади?.. Но ведь это… Нет, не может быть!
Аркано, чувствуя, как липкая рука нехорошего предчувствия стискивает его горло, тяжело сглотнул, медленно поворачиваясь.
Только… только один из них прятался под брюхом лошади, только один!.. Но… но как же?.. А Мартын?..
Сам пират обернулся рывком, и теперь потрясенно смотрел, как его глупый слуга, милый деревенский мальчик Антон медленно выбирается из-под живота Гонора, и замирает рядом с ним, расправляя плечи.
Губы его кривила насмешливая, жестокая улыбка; синие глаза пылали злым торжеством — от облика глуповатого юноши не осталось практически ничего и, пожалуй, встреть Мартын его таким, он бы его не узнал. И с собой бы не взял…
— Так и думал, что эта лесная девка догадается, — холодно проговорил Антон, чуть приподнимая подбородок, — Что ж ты запрыгнула от меня на дерево, кошечка Карина? Слезай, потолкуем.
— Антон!.. — Медведь, выдохнув на этом слове весь воздух из легких, сжал рукой горло. Синие глаза метнулись к нему.
— Помолчи, дикий зверь, я говорю не с тобой. Слезай, девчонка! — парень, лицо которого, казалось, взрослело на глазах, внезапно вскинул руку и, растопырив пальцы в стороны, резко сжал их.
Послышался треск, и Карина, чувствуя, как ускользает у нее из-под ног ломающаяся ветвь, легко спрыгнула на землю, выпрямляясь, как натянутая тетива.
— Тебе меня не запугать, Донат.
— Ой ли? — Антон или, как его называла шаманка, Донат, издевательски прищурился, — А ведь были времена, когда ты трепетала предо мной, дикая лесная кошка, ты боялась меня, как и все! Не лги мне! Ты боялась Неблиса, когда он был…
— Я родилась после царствования Неблиса, — холодно отозвалась девушка, — Но тебя знаю и знаю, на что ты способен. Для чего ты пришел ко мне?
Донат презрительно дернул плечом, поправил сползшую холщовую рубаху и вдруг резко провел открытой ладонью вдоль своего тела, ничего не произнося, не шепча, но производя какую-то магию. Одежда его под этим еле заметным касанием заколыхалась, меняясь, темнея и обращаясь чем-то совершенно иным.
Простую холщовую рубаху сменил черный с золотом камзол с высоким воротником под горло. За плечами колыхнулся от легкого ветра плащ. Короткие штаны вытянулись, сами собой заправляясь в высокие черные сапоги со шпорами.
