Я была готова услышать, что Князь меня не любит. Была готова попытаться сделать всё возможное и невозможное, чтобы он изменил своё к этому отношение. Но я не была готова услышать, что лучшая ночь в моей жизни, что все те страстные поцелуи и нежные объятия, для Константина всего лишь необходимость. Необходимость подпитать мою демоническую сущность и привести меня в чувства. Именно это и стало для меня настоящим ударом.
Резкая боль отвлекла от созерцания разрушений собственной картины мира, это Фёдор, уставший привлекать моё внимание, меня укусил. А после случилось невероятное. Для меня невероятное, а для моей охраны незаметное, но от этого не менее удивительное.
За спиной моей охраны открылся пространственный карман, и из него на всей скорости вылетела Лидия Прохоровна. Моя метёлка со всего размаха опустилась на голову ничего не подозревающего вампира. И после того, как первый из охранников рухнул на пол, а второй развернулся, чтобы предотвратить угрозу, метёлка, недолго думая, со всего размаха обрушилась на его голову и переломилась надвое.
Федька спрыгнул с моих рук, деловито добежал до сломанной метлы, забросил её в пространственный карман, и всё это пока я соображала, что мой фамильяр тогда не шутил, когда говорил, что в случае чего Лидию Прохоровну на вампиров натравит. Метлой! Вампира! По голове! Я была просто в шоке, но это я, а Федька, он...
Он снова запрыгнул ко мне на руки, стёр мохнатой лапой мои слёзы и проникновенно так:
— Линяем?
И в этой ситуации мне показалось такое решение единственным выходом. За дверью всё так же раздавались голоса, правда уже не только Кристофер кричал, но и Константин. Видимо младший брат окончательно довёл Князя, а я бежала... Бежала из-за всех сил, петляя по коридору и строго следуя указаниям моего пронырливого кота. Распугала появившуюся на моём пути прислугу. Выбежала на улицу, увидев парк. В другой момент я бы его рассмотрела, но не сейчас, когда я чувствовала, что время для моего побега утекает сквозь пальцы. Свернула на неприметную тропинку и, пробежав по ней, заметила небольшой озеро.
— Стой. — Скомандовал Федька, важно подходя к воде и снова открывая пространственный карман. Он засунул туда голову, что-то бормоча себе под нос.
Его радостное «нашёл» было сопровождено звуком откупоривания крышки и, сделав один глоток, он передал небольшой пузырёк с мутной жидкостью мне.
— До дна. — Не сказал, приказал. И уже повернувшись к воде, быстро произнёс. — Дорожкой обернись, к водяному возвратись, к дяде Лёше в заповедный лес.
— Фе-едь... — Протянула я, не совсем понимая, что именно он сейчас делает.
— Будем надеяться, что твоё приворотное зелье ему помогло, и он встретит нас с распростёртыми объятиями. Прыгай быстрей!
В этот момент в начале тропинки появился Князь, в глаза которому я так и не смогла посмотреть, и да... я прыгнула.
Вода распахнула свои объятия, подхватила, стремительно закрутив, и накрыла меня с головой. Я только и успела, что дыхание задержать и глаза зажмурить, потому что сейчас было страшно. Действительно страшно. Только боль в груди отчего-то была сильнее. Ледяной поток обжигал, тело сковало от холода, но хуже всего было то, что спиралевидное течение продолжало меня куда-то нести, а мне уже стало не хватать воздуха. Все мысли вылетели из головы. Я уже не думала не о Константине, успевшим метнуться смазанной тенью к озеру, не о его словах, не о причинах, побудивших его отказаться от собственных чувств, хотя вчера эти чувства были явно заметны. И в них было не только возбуждение и страсть. Сейчас, все мои мысли сконцентрировались на одном единственном желании. Желания сделать глоток воздуха. Мне показалось, что у меня начала кружиться голова и в глазах потемнело сильнее, но спорить на эту тему не решилась бы, потому что открывать зажмуренные глаза было ещё и жутко. И я даже успела почти пожалеть о таком способе побега, как я скорее поняла, чем почувствовала, что моё сердце замедляет свой ритм. Течение стало казаться умиротворяющим, мне безумно захотелось спать и воздух уже казался не таким уж и необходимым.
***
Темно. Холодно. И такое чувство, что меня пробирает нервная дрожь. Но это было не главное. Главным раздражающим фактором были всхлипы и какие-то завывания прямо мне на ухо. Гневно распахнула глаза и встретилась взглядом с заплаканной и взволнованной мордочкой фамильяра. Несколько секунд мы недоумённо смотрели друг на друга, а потом...
— Викуля! — Закричал он мне прямо на ухо и принялся вылизывать моё лицо своим шершавым языком. — Я уже думал, что погубил тебя.
А я взглянула на синее небо, что пробивалось сквозь кроны деревьев, на водяного, что как-то алчно стал на меня поглядывать. Удивилась русалке, той самой, что была водяным приворожена и сейчас сияла ослепительной улыбкой из остреньких зубов. Но больше всего меня удивило то, что русалка была в воде. Чистой родниковой воде! Приподнялась на локтях и язвительно заметила, пряча свою растерянность.
— Испугался, что перед мамой оправдаться не сможешь?
— Да Светлана Михайловна меня бы... — Начал Фёдор, но осёкся. — Я же, правда, за тебя переживал.
— Федь, а что вообще это было?
— Зелье это было прабабки твоей, просроченное слегка. Осталось после прошлого её побега. Кратковременную смерть вызывает. Долго же она над ним думала и готовила, чтоб при переходе не захлебнуться.
Я так подумала немного, прикинула, как давно прабабушки на этом свете нет и гневно так:
— Убить меня решил?!
Фёдор попятился, открывая меня взору водяного. Его алчные глазки заблестели ещё сильнее, и он решил начать издалека.
— Как же я рад, что вы, уважаемая ведьма, в себя пришли! Мы же так все за вас переживали!
Я скептически приподняла бровь, но Лев, тот который Алексей, ничуть не смутившись, продолжил:
— А как же мы рады, что вы решили нас навестить! — И тут же без перехода, — а можно вас на минутку?
Кряхтя приподнялась, передёргивая плечами, потому что мокрая одежда противно липла к телу и махнула рукой в сторону.
Пока мы с водяным отходили вглубь леса, я не переставала удивляться произошедшим переменам. На деревьях распускались новые листочки. Болотная жижа, которую я имела честь лицезреть при прошлом посещении заповедного леса, исчезла, а на её месте появилась пусть небольшая, но речка с кристально чистой водой. Кое-где из-под земли пробивались редкие цветочки. И вид у водяного был печальный-препечальный.
— Понимаете, Виктория, тут такое дело... — Начал он, опасливо оглядываясь назад, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.
Какое у него тут дело я догадалась с первого раза, демонстративно сложив руки на груди. Водяной запнулся и быстро затараторил.
— Нет, что вы! Ваше приворотное замечательное! Подействовало сразу же! Мартиша моя этим же днём ко мне согласилась переехать! И всё было прекрасно... в первую неделю.
— И?
— А потом она порядок наводить стала! — В сердцах пожаловался он.
— Хозяйственная, — произнесла с восхищением, делая вид, что не понимаю, куда он клонит.
И этот немного зеленоватый мужчина с косой саженью в плечах, всем своим видом демонстрирующий мужественность и непоколебимость, вдруг плечи так опустил, печально вздохнул и ещё печальнее начал перечислять:
— Семнадцать видов болотных червей, три вида речных лиан, пять редких видов пиявок — всех извела! А грязь мою лечебную, на которой мох лучше всего рос, пикси раздала, чтоб посетителям леса передали.
Я на миг представила, как именно пикси могли грязь посетителям передать и искренне пожалела несчастных. А водяной всё не переставал говорить.
— Завал у заброшенного водопада разобрала, там теперь такой поток, что вода и не застаивается. А болота мои! Болота! Всё подчистить заставила. Меня к делу благородному приневолила. И ладно я! Я-то за любовь страдаю! Но леший... — дядя Лёша неожиданно замолчал, растеряв весь свой запал.
— А что с лешим? — заинтересованно приподняла брови.
