не спасти. Тех, кто попал под атаки инфернального гостя разве что можно с почестями предать погребальному костру.
Всего окончательных потерь у нас пятеро бойцов, которых уже никак не спасти, а с остальными еще можно работать и привести в чувство. Вот только от пережитого многие из нас еще не скоро отойдут. С демонами никто до этого дел не имел, и все выглядели нервными и напуганными, пускай эмоций и не выдавали.
Далерон получил сильные ожоги в битве. Благо они были поверхностными, и Скверна не прокляла участки лица и глаз, потому восстановить все вполне мне по силам. Не сразу, конечно, но видеть обоими глазами он снова сможет. Так что пока я занимался рожей бледного эльфа, те, кто разбирался в магии изучали место, где недавно был портал в Круговерть Пустоты.
После некоторого времени к лейтенанту подошел Реллиан с докладом.
— Ну, нам повезло, — с усмешкой сказал тот.
— ПОВЕЗЛО?!!! — посмотрели на него все.
— Ага, ЭТО нам повезло, — кивнул он.
Народ побледнел от такой новости.
Если ЭТО везение, то мне страшно представить, что могло случиться.
— Эта ловушка питалась кровью и жизнью. Изначальный импульс призвал всего одну тварь, но чем больше крови будет пролито, тем больше демонов призвано. Осколки Рунного Камня были просто катализатором, благодаря которому всего пять жизней дали такой… — маг поморщился, — результат. Представьте, если бы тут были людские войска.
Вот теперь мы действительно поняли всю серьезность ситуации.
Орки опять устроили нам весьма коварную и опасную ловушку, из которой мы чудом сумели выпутаться. Какими бы злобными и мерзкими тварями они ни были, но хитрости ублюдкам не занимать.
— Если они всегда могли призывать демонов, чего раньше так не поступили? — спросил Талтрессар. — У них в Кель’Таласе было множество возможностей.
— Без понятия, — пожал плечами Реллиан. — Может Рунные камни, что еще работали, мешали им, а может еще какая причина. Эти демоны были просто вызваны без какого-либо контроля.
Эти слова напомнили мне о той выходке Джул в лагере кентавров.
Она вызвала толпу разъярённых огненных элементалей и просто бросила их гулять самим по себе. Видать тут Орда решила поступить примерно таким же образом, только более изобретательно и хитро.
— Хорошо, — кивнул наш командир. — Лечимся, дочищаем территорию и ждем Аллерию и остальных, а потом решим, как дальше. Пока обыщите крепость и округу. Нужно убедиться, что больше «сюрпризов» нет.
Все разбежались работать, а я продолжил лечение.
— Неплохо справился, малыш, — усмехнулся Далерон, которого вообще не волновала боль или повреждения. — Однако сражаешься ты паршиво.
— Ну, спасибо.
— Я серьезно, — покачал он головой. — Ты неплохой одиночный боец, однако, все эти твои рывки делают взаимодействие с тобой крайне сложным. Всех же орков ты в одиночку не убьешь. Так что-либо уменьшишь количество ненужных движений и научишься работать в команде, либо будешь сидеть в тылу, кроме экстренных случаев.
— Я всю жизнь так сражался, — невольно поморщился я. Перспектива откровенно не радовала.
— Ты за всю эту жизнь ни разу не дрался бок о бок с Тяжелыми Следопытами. Ладно. Я научу тебя как правильно сражаться.
— С чего бы это? — удивился я.
— Нам все равно зимовать где-то нужно, так что будет, чем заняться.
— Собрался убивать мной время, значит…
— И это тоже, — усмехнулся он. — Но вообще тебя приставили ко мне потому, что я люблю и умею учить. Поверь, даже без тактики группового боя тебе есть чему поучиться. Я научу тебя убивать орков куда эффективнее, чем сейчас.
Эти слова заставили меня напрячься и промолчать.
— Вот и не спорь, — рассмеялся Далерон. — Начнем завтра, ученик…
Клинки столкнулись, и приглушенный магией звон раздался вокруг. Местные жители практически не слышали его, но вот те, у кого был чувствительный слух, уже проснулись. Нет, никого это не разбудило и не помешало. Уж за более чем три месяца к этому звуку так привыкли, что по нему можно уже часы сверять.
Каждое раннее утро двое эльфов выходили на свою тренировку, что всегда начиналась со спарринга и продолжалась некоторое время, а после шли отработки ударов, перебирание ошибок и их исправление.
Немолодой эльф с парными тонкими мечами сражался с настоящим юнцом по эльфийским меркам, что владел одной зеленой саблей с красивыми узорами на ней. Каждый раз бой проходил весьма похожим образом, где молодой пытался одолеть старого, но каждый раз терпел поражение перед опытом и мастерством настоящего мастера фехтования.
Однако не все было так однозначно и с каждым днем уровень сноровки у «мальчишки» рос и бой, пускай заканчивался одинаково, поражением, но занимал все больше времени, становился сложнее и быстрее.
Еще три месяца назад Эйсиндаль Звездочет проигрывал в первые минуты и бессильно пытался преодолеть защиту противника. Он крутился вокруг него, нарезал круги и кувыркался в воздухе, но все оказывалось бесполезным, перед Далероном Двойным Клыком, что на каждую выдумку своего ученика показывал что-то новое. Все же семьсот лет опыта сражений, как в дуэлях, так и в составе армии давали о себе знать и один из лучших мечников Кель’Таласа не давал спуску сопляку.
Но если тогда битва была полностью односторонней, и в конце уставший Эйс уходил побитым и измучанным, чтобы повторить тот же сценарий и на следующий день, то сейчас все видели прогресс. Поначалу над попытками Звездочета посмеивались и все просто наслаждались каждодневным бесплатным шоу, но через какое-то время многие эльфы и люди сами начали практиковаться и стараться улучшить свои навыки. Вид этого неугомонного паренька вдохновлял многих и вместо того, чтобы всю зиму просиживать штаны и отдыхать после войны, солдаты Альянса сами тренировались.
Туралион смотрел на все это и лишь радовался такой сплоченности и целеустремленности своих воинов, а потому всячески поощрял это стремление, сам присоединялся к простым воякам и даже не стеснялся учиться у опытных воинов. Все же его рыцарская подготовка была закончена, когда он стал послушником, и пусть с благословения Света он восстановил и даже превзошел свои прошлые навыки, он все еще владел жреческими заклинаниями куда лучше, чем молотом. Настоящий же паладин должен быть мастером как священных, так и боевых искусств, и Туралион пытался достичь этого со всем возможным прилежанием.
В конце концов, его познаний в стратегии откровенно не хватало, все, что он мог делать, как генерал — это сражаться на острие атаки, прорывая вражеский строй и вдохновляя солдат. Но так его поражение повлияло бы на моральный дух всего войска, а значит, оно не было допустимо.
Все, кто мог, использовали вынужденную передышку
