слабостях: как дочери и как волчицы.
— А ты, случаем, не слышал, откуда у нас с Кайлом это притяжение?
Вот тут Эндрю неожиданно улыбнулся.
— А это и не притяжение. Точнее не совсем оно.
— В смысле?
— В прямом. Твоя мать не особо вдавалась в подробности со своей ассистенткой, упомянула лишь что-то про феромоны в тебе, которые должны были вас притянуть в начале друг к другу, а вот потом… Потом вы уже сами всё сделали. Как я понял, твоя мать на такое даже не рассчитывала.
— Значит, Кайл прав… — протянула хмуро.
— Смотря, в чём.
— Он считает, что наше притяжение вызвано эмпатией детей. Что они вызывают у нас такое сильное притяжение. Что так проявляет себя их тяга быть ближе к отцу.
— Может быть. Тут я точно утверждать ничего не могу.
— Ну да…
Между нами воцарилось затяжное молчание. Не знаю, о чём размышлял Эндрю, лично я перекручивала про себя его слова о маме.
Алекс спрашивал, способна ли моя мать на нечто подобное. До сегодняшнего дня я уверенно могла сказать «нет». Но теперь, после всего, что узнала о себе и окружающих…
Я снова и снова перекручивала в памяти последние недели в обществе мамы, и с каждым новым воспоминанием находила кучу нестыковок. То, на что раньше не обращала внимания в слепой вере родной матери, многое теперь виделось в ином свете. Начиная с моих детских лет, заканчивая нашей беседой в деканате и её маниакальным стремлением заполучить живых и здоровых внуков. Даже моя сонливость из-за витаминных капельниц, и та теперь виделась в дурном свете.
— А папа? Как думаешь, папа тоже с ней заодно? — посмотрела на белого волка, в изумрудном взоре которого вновь светилось море сочувствия.
— По собранным данным он в курсе о существовании оборотней, но в отношении тебя… спорно. На первый взгляд он действительно не причём. Но сама понимаешь…
— Да, понимаю, — прошептала, отворачиваясь.
— Хочешь ему позвонить? — предложил оборотень внезапно.
Тут же повернулась обратно к нему лицом.
— А можно?
— Со мной всё можно, — подмигнул. — Подожди, я за телефоном схожу.
Я не успела ответить, а он уже исчез среди деревьев. И всю ту минуту, что его не было, во мне рос страх того, что папа тоже, как и мама, повязан с «Sunrise Biotech” крепче, чем мне думалось. Так что телефон от вернувшегося Эндрю я принимала откровенно дрожащими руками.
И, видимо, моё нервозное состояние оказалось слишком заметно, потому что белый волк не выдержал и накрыл мои руки сразу обеими своими ладонями, крепко, но аккуратно сдав их.
— Всё хорошо, Крис, просто дыши. Чему быть, того не миновать. В любом случае помни, ты не одна. У тебя есть Кайл, есть друг, хочется надеяться, что не один, — улыбнулся задорно.
И я не могла не улыбнуться ему в ответ, хоть и вышло достаточно вяло.
— Спасибо, — поблагодарила.
Он убрал руки, но я всё равно далеко не сразу набрала нужный номер. Сперва несколько раз вдохнула и выдохнула успокаиваясь.
В динамике раздались длинные гудки. Один, второй, третий… а следом за ними — родной голос, полный мрака.
— Слушаю.
— Это я.
И ничего. Тишина. Пришлось прикусить палец свободной руки, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Особенно, когда в динамике на мгновение даже дыхание папы пропало. Я и трубку от уха отняла, чтобы проверить соединение. Но нет, звонок числился активным.
— Кристал? — наконец, произнёс папа взволнованным тоном. — Это правда ты?
— Я. Прости, пожалуйста, но, похоже, в последнее время нам с тобой не дано увидеться.
— Господи, — выдохнул папа облегчённо. — Жива. Ты жива, слава богу.
— Жива и абсолютно здорова, — заверила я его.
И замолчала, не зная, как сказать про маму. Хотя ему наверняка и без меня обо всём доложили. Раз уж он меня уже успел похоронить…
— Я рад. Как я рад, малышка, если б ты только знала. Я ж тебя ведь почти уже похоронил…
Не договорил. Не смог. Это чувствовалось в тяжёлом дыхании и сорванном голосе.
— Со мной всё хорошо, — заверила я его повторно, стремясь успокоить. — Меня не было в тот момент в здании.
— Это он забрал тебя снова, да? Твой этот Кайл?
— Да. Он. Прости меня…
— За что? Разве ты сама ушла от меня?
— За то, что не дала о себе раньше знать. Только сейчас добралась до телефона.
— Ничего, главное, что ты позвонила. И что с тобой всё хорошо. А уж где ты находишься и с кем, не так важно.
А вот это уже совсем неожиданно.
— Кто ты и куда дел моего папу? — не удержалась от того, чтобы не подколоть его.
Так и самой было проще сдерживать эмоции. Хотя слёзы всё равно почти сразу пролились на щёки.
— Как оказалось, мне достаточно знать, что с тобой всё хорошо. Всё остальное — ерунда полнейшая. Хотя я всё же надеюсь на скорую встречу.
— Я тоже. Очень по тебе соскучилась.
Ну, и что, что мы виделись чуть ли не каждый день по видео, пока я жила в лаборатории? Это всё никогда не заменит живого общения.
— И я, Белоснежка, и я. Мама, кстати, тоже в порядке, если ты не знала.
Я села, где стояла, прямо на влажную землю, с ужасом глядя на опустившегося рядом на корточки Эндрю.
Жива. Моя мама. Жива. Жива…
— Где она сейчас? — уточнила слабым голосом.
На большее сил не осталось. Их из меня будто выкачали все в одночасье. В груди вместо сердца кувалда била по рёбрам. И если бы не Эндрю, взявший меня за руку, я бы, наверное, так и не собрала эмоции в кулак.
— Не знаю. Мы с ней… ммм… поругались, — не особо уверенно отозвался папа.
— Почему? — искренне удивилась я.
Просто за все годы я вообще не помню такого между ними.
— Да так, не бери в голову. Ерунда полнейшая.
Врал. Причём очень неумело. Но настаивать не стала. Захочет, сам потом расскажет. К тому же, на фоне послышался голос его помощника.
— Тебе пора, да? — уточнила я грустно.
— К сожалению, — подтвердил папа. — Крис, можно я тебя попрошу кое о чём?
— Конечно. Что угодно.
— Будь осторожна там. И не возвращайся пока в Америку.
— Почему?
— Просто не надо. Где бы ты ни была, оставайся там. Я вижу, что твой канал перекрыт, и это хорошо.
— Пап, что случилось? Ты меня пугаешь.
— Скажем так, твой парень перешёл дорогу важным людям, и раз уж ты теперь с ним… сама понимаешь.
— Важным людям — это «Sunrise Biotech”?
