Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

«Про троллий нрав его
Твердят недаром!
Завладею я златом,
Хоть заплачет Гудрун!»

Ушел Атли,
Умыслив недоброе;
Ведуны ж велели
Внять совету.
Страшась королевы,
К коварству прибегли:
Раба взяли,
Ввергли в узилище.

«Увы уверткам
Да войнам конунгов,
Коли смерть сулит мне
Смута злосчастная!
Рассвет рдяный,
Работа дневная,
Очаг вечерний —
Исчислены дни мои!»

«Свинопас Хьялли,
Сердце давай нам!»
Взвизгнул раб при виде
Вострого лезвия.
Обнажили грудь ему —
Горестно взвыл он,
Пищал пронзительно,
Почуяв железо.

Визгу внимая,
Вымолвил Хёгни:

«Нытье несносно,
Ножи — милее!
Коль надобно сердце вам,
Найдется получше:
Не дрожит — держите!
Все живее управитесь!»

Взрезали Хьялли,
Вынули сердце,
В златой посуде
Подали Гуннару:

«Смотри: вот сердце!
Скончался Хёгни!»
Рассмеялся раскатисто
Ратоборец Нифлунгов.

«Смотрю я на сердце
Слабого труса.
У смелого Хёгни
Сердце — не дрогнет.
Дрожит оно дробно:
Дрожало сильнее,
Под ребрами рабьими
Робости полное».

Рассмеялся раскатисто,
Расставаясь с жизнью,
Под вострым лезвием
Владыка Нифлунгов.
Взрезали Хёгни,
Вынули сердце,
В златой посуде
Подали Гуннару.

«Смотрю я на сердце
Смелого воина.
У славного Хёгни
Сердце — бестрепетно.
Не дрогнет днесь оно,
Не дрожало и прежде
Под ребрами ратника,
Рожденьем высокого.

Один лишь в живых
Остался из Нифлунгов:
Знаю я, где злато,
Завещано мне оно!
Ни в палатах, ни в поле,
Ни в подвалах сокрытых
Не сыщут сокровища
Ни соратник, ни недруг.

Кольца да кубки
Канули в Рейн,
Бледнеет блеск их
В бурливых водах.
Приняла пучина их,
Поглотила тьма:
Нет проку в них людям,
Как в прежние лета!

Проклят будь Атли,
Презренный конунг,
Злом запятнан,
Злата лишился,
Злата лишенный —
Златом истерзан;
Убийством замаран,
Убийцей ославлен!»

Безумным бликом
Блеснули, вспыхнув,
Очи Атли:
Обида жгла его.

«Пусть язвят его в яме
Ядовитые гады!
В ров роковой
Бросьте нагого!»

С горящим взором
Гудрун ждала там:
Стойкое сердце
Стыло злобою.
Гнев захлестнул
Гримхильдину дочерь:
Нещадная ненависть,
Неизбывная ярость.

Гуннар нагим
Гибели ждал там;
Сползались беззвучно
Скользкие змеи.
Ядовиты клыки,
Языки — раздвоены,
Безвекие очи
Блещут угольями.

Схватил он арфу,
Сестрой присланную;
Заиграл звучно:
Звенели струны.
Слова славы
Слышали люди:
Рвалась вверх песня
Над рвом змеиным.

Свившись в спирали
На склизком камне,
Замерли змеи,
Застыли недвижно;
Скованы сном,
Слегка колыхались:
О гордости Гуннара
Гуннар пел там.

Как весть в Вальгалле
Вольно разносится,
Так златых богов
Звал он поименно:
Об Одине пел он,
Об Одином избранных,
О мужах могучих
Мира былого.

Гадюка громадная,
Гнусно блестящая,
Из выемки в камне
Выползала неспешно.
Под струнный рокот
Слушали гунны
Слова страшные
О судьбе Гунланда.

Вековая гадюка
Со вздутым чревом
Жало в грудь ему
Жестоко вонзила.
Вскрикнул Гуннар
На вздохе последнем.
Смолкла арфа,
Сердце — не билось.

Крик тот короткий
Королева услышала,
Сидя в страхе
За стенами горницы.
Эрпа и Эйтиля
Эхом окликнула:
Темны их кудри
И темен взгляд их.

Костры сложили,
Статные, гордые,
Высоко вознесли
Воинов Гунланда.
Сложили костер
На серой равнине,
Нагими легли там
Нифлунгов витязи.

Полыхал пламень,
Пылали ветви,
Клубился дым
Под крики и гомон.
Пламя померкло,
Потухли угли,
Пылью остылой
Пепел развеялся.

Полны палаты:
Пили там гунны
На пиру погребальном —
За павших в битве.
Пожрало пламя
Побежденных недругов,
Ныне Атли — владыка
Востока и Запада.

Добро дарил он
Как дань за раны:
Виру великую
За воинов павших.
Хвалили владыку
На хмельной тризне,
Пили, пьянея,
В палатах шумных.

Вышла Гудрун,
Вынесла кубки: