-- Лучники и арбалетчики, приготовить оружие!
Воины забегали, готовясь к залпу. Каждый старался найти для себя удобное, не заслоненное другими место, свой собственный сектор для ведения огня. Неожиданно движение и шум стихли, все ждали команды.
-- Товсь! - что есть мочи выкрикнул Ярослав.
Воины не шелохнулись. Тишина гробовая, никто не движется, не звякнет ни один меч или щит, только потрескивают догорающие на земле факелы.
В конце концов, страх неминуемой смерти пересилил, и энолы опустили луки. Немедленно из рядов выскочили люди вязать лазутчиков, и через десять минут пленники сидели в погребе под охраной.
* * *
Чрезвычайное происшествие вызвало немалые споры и пересуды. Никто не мог взять в толк, с какой стати энолы забрались в крепость и, вообще, чего им здесь нужно. Все точно знали, что этот народ не обитает в долине даже в малом числе, а это значит лазутчики пришлые и сколько их, предположить трудно. Энолы никак не могли прийти в долину в малом числе, потому как это было бы безрассудно по причине племени войо, проживающего здесь, их старых, вечных врагов. Конечно, энолы могли прийти с моря, но тогда где-то в устье их должен ждать корабль и их товарищи. Подчиняясь голосу разума, Ярослав решил не торопить события. Пойманные лазутчики становились заложниками и давали ему в руки определенный козырь. Всем известное трепетное отношение энолов к собственным, весьма продолжительным жизням, а также жизням соплеменников, внушало надежду, что энолы не станут атаковать сразу или, во всяком случае, будут более покладисты в своих действиях.
Раннее утро не развеяло неопределенности в сложившемся положении. Остававшиеся на опушке энолы исчезли бесследно, а вернувшийся в мегарон Шестопер сообщил, что пленники держатся стойко и даже несколько надменно, не желая говорить с людьми, и, похоже, собственные разбитые носы не стимулируют к откровенному общению. Ярослава несколько озадачила подобная скрытность лазутчиков, наводя на недобрые мысли, что естественно заставило принимать превентивные меры.
-- Всем группам! - ясно выразился он, давая понять командным тоном, что не потерпит возражений. -- Немедленно собрать всех людей в крепости! Повторяю, всех! Каждому подразделению выделить воинов для возвращения людей из поместий. Захват пленников может вызвать ответные меры, поэтому надо провести операцию чрезвычайно быстро, в течение получаса-часа, а лучше пятнадцати минут. Пусть все посыльные возьмут лошадей и повозки. Приступить к исполнению немедленно!
Грозный тон командира и нехорошие предчувствия вселили народу желание исполнить приказания как можно быстрее. Послышались команды, отдаваемые на разных языках, побежалиназначенные люди. Немедленно запрягались повозки, в рассветный туман умчались всадники. Крепость в который уже раз становилась на осадное положение.
* * *
"Белокрылый Драгеон" -- один из немногочисленных кораблей рассветного леса энола -- сейчас стоял, причаленный кормой к берегу в одном из нескольких заливов, окружающих древний город Ласу. Это был еще нестарый корабль с высоким носом, украшенным резной головой дракона и многочисленными веслами, которые сейчас лежали вдоль бортов. Большая частькоманды отсутствовала, уйдя с принцем к городу людей. Те, что остались, напряженно вслушивались в тишину джунглей, ожидая развития событий и добрых вестей.
Осенний дождь закончился, и Нур-ниса, покинув укрытие в центре корабля, перешла на корму, поддаваясь напряженному чувству ожидания. Она оперлась рукой о балясины загнутой кормы, вглядываясь во мглу ночи, как бы ожидая от джунглей ответа. Тяжелые, противоречивые чувства теснили грудь молодой энолы, старший брат Клодоальд, рискуя бесценной жизнью,ушел с группой охотников в укрепленный лагерь людей, чтобы найти и вернуть похищенный несколько месяцев назад крайншен, называемый "наследие темной эпохи", -- очень опасную вещь, способную стать в руках врагов губительным орудием борьбы с ее народом. Принцесса, как и любой другой ее соплеменник, понимала, насколько важно не допустить нахождение в руках людей крайншена. Понимала то, что ее Клодоальд может быть вынужден вступить в схватку с человеком, которого сама энола за несколько коротких встреч успела полюбить и которому обязан своей жизнью Расьюмон, их младший брат.
Будучи Нур-нисой, она не раз встречала людей и считала себя хорошо знакомой с нравом и природой этой расы, но встреченный человек поразил ее до глубины души своей естественной простотой, отсутствием предвзятости в отношении энолов и прямолинейной откровенностью. Его слова, сказанные без фальши, свойственной ее собственному народу, и без простоватой животной грубости, столь отвратительной среди людей, тронули самые сокровенные, самые тонкие струны ее души. Теперь она не могла без содрогания думать о столкновении самых дорогих для нее людей. Брат, будучи Принцем и будучи повинным сразу в двух ошибках, совершенных на посту главного стража крайншена, был вынужден поклясться собственной кровью и жизнью, что вернет предмет во чтобы то ни стало.
В свою очередь, человек, который стал для принцессы чем-то вроде божества третьего уровня, наряду с дриадами и нимфами, будет вынужден защищать своих близких, что неизбежно приведет к столкновению. Оба, облеченные властью и грузом ответственности, невольно вступят в бой не на жизнь, а на смерть.
Понимая ситуацию, принцесса просила брата и первых воинов на корабле дать ей возможность поговорить с вождем людей и, возможно, уладить дело миром. Она была уверена, что уже сейчас имеет некоторое влияние на человека и может попытаться вернуть крайншен без крови. Однако ее призыв к разуму не был услышан, в первую очередь, старшими родов. Природная гордость и презрение к жалким людишкам не могла позволить унижение их принцессы и госпожи.
Брат запретил покидать корабль, и теперь она мучилась от неизвестности на его борту. Казалось, прошла вечность с момента ухода охотников, но никаких известий не поступало. Не в силах оставаться в неведении, она умолила листе Региэло, молодого воина команды, пойти узнать для нее, что происходит в лагере людей, где ушедшие охотники, и был ли бой. Добрый юноша ушел, как в воду канул. Принцесса нервничала еще больше и просила кормчего корабля пустить ее на берег, в чем получила категорический отказ, никто из команды не смел ослушаться приказа принца Клодоальда. Энола вынуждена была стоять на корме, страдая от горя и неизвестности.
Наконец посланец вернулся, и энола была готова растерзать юношу за нерасторопность, но природная воспитанность и боязнь показаться невежливой сдержали естественный порыв, она лишь молвила:
