- Предлагаю поесть где-нибудь подальше отсюда. На Манхэттене, например.
Рассмеявшись, она наконец завелась и стала сдавать задом.
- Не ближний свет. Может, махнем в Тарритаун?
- Согласна.
Всю дорогу до ресторана мы проболтали. Ресторан на самом деле был всего лишь крошечной забегаловкой с умопомрачительной едой. Мы нашли его совершенно случайно, когда ездили покупать босоножки. По снегу.
Внезапно Куки посерьезнела:
- Ты расскажешь мне, что там произошло, или как?
Ужасно хотелось провести с ней весь вечер и выложить как на духу все свои грязные секреты, но разве могла я так поступить с Куки? Как можно познакомить кого-то с миром, который вижу только я, и ждать, что человек не изменится? Что это никак на нем не отразится? Не говоря уже о том, что Куки вряд ли мне поверит.
К тому же у меня имелись кое-какие подозрения. Пусть я купилась на историю о подруге Чарли, которая внезапно исчезла, но все равно оставалось ощущение, что Куки чего-то не договаривает. Что знает больше, чем делает вид. Если мои подозрения не беспочвенны, то я, ей-богу, получу все ответы.
Существует один верный способ вытащить из кого-то нужную информацию. Угроза физической расправы.
Однако я решила начать с переговоров. Если не сработает, тогда уже и расправой не побрезгую.
- В общем, я тебе все расскажу, если ты отплатишь мне тем же.
Куки сразу занервничала, а потом изобразила фальшивую широченную улыбку:
- В смысле?
Я подалась ближе:
- Ты что-то знаешь. Обо мне. Даже не отпирайся.
- Чего? – Она расправила на столе салфетку. – Понятия не имею, о чем ты.
- А я думаю, очень даже имеешь. – Я подняла нож и угрожающе процедила сквозь зубы: - Не играй со мной, зараза, иначе порежу на мелкие кусочки.
Куки ахнула, прижала к груди руку и глубоко задышала.
- Нет, пожалуйста! Клянусь, я ничего не знаю!
Вот гадство. Я разочарованно вздохнула:
- Ты даже не испугалась.
- Еще как испугалась, - кивнув, заверила меня Куки.
- Господи, да не ври ты! – Я бросила нож на стол. – И близко не испугалась.
Подруга помолчала, пожевала губу.
- Испугалась, правда.
- Ты самая худшая на свете актриса.
Она стыдливо опустила голову.
- Это точно. Всегда играла ужасно. А однажды меня даже прогнали со сцены.
- На Бродвее?
- В детском саду.
- Блин, это… жестоко.
- Да нет. Все не так плохо. Мой агент разрешил мне уйти из шоу-бизнеса.
- У тебя был агент? В детском саду?!
- Ну, сама она в садик не ходила. Это была моя мама. Много лет она работала агентом по поиску талантов в Голливуде.
- Твоя мама работала с актерами?!
- Ага.
- И позволила тебе уйти?
- Из профессии, а не из дома.
- Кук, мне очень жаль.
- Не стоит. – Она погладила меня по руке, чтобы успокоить. – Поверь мне, это к лучшему.
- И все-таки, почему ты не испугалась? Я же вполне могу оказаться серийным убийцей.
- Уверяю тебя, никакой ты не серийный убийца.
- Тебе-то откуда знать? Даже я, черт возьми, этого не знаю.
- А я знаю.
Эти слова вернули меня к тому, с чего я начала. Я опять наклонилась вперед, несколько секунд помолчала, чтобы сгустилось напряжение вокруг нас, а потом спросила:
- Ты знаешь, кто я?
Губы Куки рефлекторно сложились в тонкую линию, а потом как будто расслабились.
- Да, - сказала она, словно смирившись, и по моей спине пронесся ток. – Ты моя лучшая подруга.
Она не соврала, но я не об этом спрашивала.
- Как меня зовут?
- Сегодня тебя зовут Джейни Доэрр. Но я не знаю, кем ты будешь завтра или на следующей неделе. Одно могу сказать точно: кем бы ты ни была и кем бы ни оказалась, я всегда буду тебя любить.
И снова она сказала правду. Я поникла под весом рухнувшей надежды.
- Солнце, ты думаешь, я знаю, кто ты такая на самом деле?
Я пожала одним плечом, потому что пожать двумя не было сил.
- Знаешь?
- Я знаю, что ты очень добрая. Знаю, что ты хороший человек. Не важно, кем ты была в прошлом или кем станешь в будущем, ты невероятная. Ты особенная, Джейни. Бог не создает таких, как ты, просто так. Ты здесь по определенной причине, ради какой-то удивительной, прекрасной цели. И однажды ты обязательно все вспомнишь.
От стыда загорелись щеки, и я опустила глаза. Я сомневалась в замечательнейшем человеке! В единственном человеке, которому доверяла. Еще и обвинила ее во лжи. Она так легко дарит себя людям, а я позорно прячусь, сбегаю и втягиваю голову в плечи, когда прохожу мимо того, кто нуждается в помощи. Господи, да я просто отстой, а не человек!
Тяжело сглотнув, я опять посмотрела на подругу:
- Прости меня, Кук.
Она сжала мою ладонь.
- За что?
- За то, что устроила тебе допрос. Я думала…
- О чем, солнце?
- Да так, ерунда.
- Джейни, что бы ты мне ни сказала, вряд ли я удивлюсь.
- Ну ладно, - шепотом проговорила я, - скажу как есть. Ты ясновидящая?
Шок на красивом лице ясно дал понять, что такого Куки точно не ожидала. Но почему, если она и правда ясновидящая? Разве не должна она знать все на свете? Хотя, может быть, ее дар работает как-то иначе.
Глотнув мускатного вина, Куки немножко поперхнулась, а потом спросила:
- Солнышко, с чего ты взяла, что я ясновидящая?
- С того, что ты работаешь с полицией, но у тебя нет заметных навыков, которые для этого нужны.
Куки честно старалась не улыбнуться, но битву с улыбкой проиграла.
- Ну, спасибо.
- Я не в плохом смысле. Я к тому, что тебя ничего не удивляет. Как будто ты знаешь больше, чем все остальные. И наперед видишь, что должно произойти.
- Или меня просто не так уж легко удивить.
- Но ведь это неправда! Я постоянно замечаю, как ты удивляешься.
- Когда, например?
- Ну, однажды мужик предложил тебе полтора доллара за свидание. Ты сильно удивилась.
- Я не удивилась, а оскорбилась. Полтора бакса? Серьезно?
- Ладно, ты права. Но ты удивляешься каждый раз, когда проливаешь кому-то на колени воду.
- Есть такое дело.
- А когда какой-то парень пытается ограбить кафе и палит из пушки, ты спокойна, как напичканный анестезией пациент.
- А-а, ты об этом… Ну… - Тут ей пришлось подумать. – У меня всего-навсего высокий… порог опасности.
Это точно.
- Так значит, ты все-таки не экстрасенс?
Куки накрыла своими ладонями мои.
- Нет. Я помогаю полиции, хотя скорее Боберту, собирать информацию.
- А-а. – Пришла моя очередь удивляться. – То есть ты консультант по сбору данных?
- Ага. Хотя все же жаль, что я не экстрасенс.
Все эмоции подруги окрасились грустью.
- Почему?
