«Куда вы уносите меня? — хотел спросить он. — Отпустите! Мне нужно вернуться…»
Его рот раскрылся в безмолвном крике. Фигуры остановились, опустили его и склонились над ним. Он увидел, что среди них был и покрытый шерстью великан.
«Кто ты?» — хотел спросить Элгар.
— Я это ты, — сказало чудовище. — Мы родились вместе и никогда надолго не разлучались. Я голодал, потому что ты не давал мне крови, но не бросал тебя. Но потом пришла она, и я стал тебе больше не нужен. Тогда я ушел, нашел кита и захотел насытиться, но ты снова помешал мне.
Черные руки протянулись к нему, растопыривая кривые пальцы, каждый из которых оканчивался длинным когтем. Удар! Когти вспороли его грудь, разрывая мышцы и ломая кости. Юноша взвыл, выгнулся дугой, но не смог оторвать от себя хищную, безжалостную руку. Ледяная ладонь легла на его отчаянно бьющееся сердце…
— Сердце человека, — прозвучал хриплый голос. — Источник его боли и печали.
— Без него тебе будет лучше, — вторил другой, мягкий и заискивающий.
— Отдай.
— Подари нам всю свою боль и печаль.
Ледяная ладонь сжалась. Перед глазами Элгара промелькнуло все, что он видел, все что чувствовал и о чем думал за жизнь. Он увидел метель, увидел, как Умка тогда нашел его, завернутого в белые шкуры, совсем еще ребенка. Вспомнил свое детство и строгие испытания, которым подвергал его воспитатель. Дни, проведенные в одиночестве, месяцы странствия по тундре и побережью. Промелькнул остров Имегелин и первая встреча с молодым вождем. Большой сбор и нападение на инук, и Инира, Инира, Инира… Испуганная, прижимающаяся к нему. Вооруженная ножом в попытке забрать его жизнь. Слушающая песнь кокатко. Собирающая цветы. Ее лицо было последним, что он видел.
Элгар умер.
***
Инук гнали собак без всякой жалости.
«Все равно их бросим, — распорядился Амарок. — Нужно только добраться до места высадки».
От каяков, оставшихся южнее мыса Пок’ыткын и сожженного селения Улык, их отделял трехдневный переход. Инира узнала о нападении на селение и о походе коряков, которые теперь хозяйничали на этих землях. Ее брат ликовал:
— Теперь до самой зимы оленеводы друг другу в глотку вцепились, — рассмеялся он. — Мы спокойно лето пересидим, соберемся с силами и…
Инира поняла, что месть, которую он обрушил на морян из Улык, не стала завершением вражды.
— Когда же война закончится?
— Скоро, — пообещал Амарок. — Когда никто больше в моей силе не усомнится.
«Я объединю инук, — решил для себя вождь. — Соберу все роды и племена под своим началом. Мы покорим север».
— Как Ахна? — спросила Инира. — Уцелела во время нападения?
В последний раз она видела названную мать возле иглу. Старуха сидела, прикрыв лицо руками. Она не сопротивлялась чавчу. Может быть, те пощадили или не заметили ее.
— Она мертва, — Амарок не стал вдаваться в подробности.
Инира надолго замолчала. Девушка пыталась ненавидеть чавчу, которые убили Ахну, но не могла вызвать в себе это чувство. Ненависть исчезла, ее смыли волны соленого моря, она отзвучала, как песнь кокатко, ее унес ветер вместе с разноцветными цветочными лепестками. Ахна погибла, но погиб и Умка. Остались только она и Амарок, и Элгар. Куда он ушел? Собирался ли он возвращаться? Что бы она сказала, если бы он вернулся?
— Чавчу еще не расплатились за то горе, которое принесли нам, — сказал Амарок.
«Чавчу тоже люди», — хотела возразить Инира.
Откуда ее брату было знать, что обычаи чавчу почти не отличаются от инук, что, как и инук, они могли чувствовать и любить?
Гонка закончилась к вечеру. Уставшие собаки едва находили в себе силы лаять. Мальчик Имагми бросил им мясо из захваченных в кладовой Умки припасов. Расположившись вокруг костра, инук стали громко обсуждать удачное предприятие. В Катаюк их посчитали безумцами, но они доказали, что храбрецам всегда сопутствует удача. Их путешествие вшестером к враждебному берегу и встреча с коряками станут легендой. О поединке Амарока и седого гиганта Умки сложат песни, он сохранится вне времени.
— Великая победа, — кричали хором мужчины.
Амарок улыбался и принимал похвалы. Инира впервые заметила, как сильно ее брат любит славу. Инира вспомнила Элгара. Оба юноши были сильными и красивыми, но каждый по-своему. Амарок был солнцем, Элгар — луной. Темная и светлая красота человека, день и ночь, огонь и лед.
Они стали считать трофеи, взятые в жилище великана. В его доме оказалась богатая кладовая, где хранилось много диковинок. Особенно хороши были железный чайник и длинная красивая трубка. Оки достал деревянные сосуды и озадаченно встряхнул их.
— Что там? — спросил молодой вождь.
— Не знаю, — Оки открыл бутылку и принюхался. — Фу-у-у…
— Инира?
— Я не знаю, мне они ничего не показывали, — ответила девушка.
Амарок взял сосуд и бесстрашно отпил. Его лицо скривилось, на глаза выступили слезы.
— Аххх! — воскликнул вождь. — Жидкий огонь!
— Мне! Мне! — заволновались люди.
Бутылка пошла по кругу, каждый мужчина прикладывался к ней и делал несколько жадных глотков. Инире выпить никто не предлагал. Вскоре все, кроме Амарока, который больше не пил, покатывались со смеху. Странное зелье оказывало на них свое влияние.
— Оки, — сказал Амарок. — Ты хорошо послужил мне, я дам тебе достойную награду. Ты можешь стать мужем моей сестры.
Мужчина перестал смеяться, он недоуменно посмотрел на Иниру, как будто впервые ее увидел.
— Вождь, я… — смущенно начал Оки.
— Довольно, — отмахнулся Амарок, — поблагодаришь позже.
Инира почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
