- Входите, мальчики!
Мы уселись по бокам. Все было очень естественно и как-то даже по-семейному. Прямо-таки папа и мама привели попариться великовозрастного балбеса-сыночка. Справившись с первым шоком горячего тепла, я расслабился и начал усиленно потеть. В голове у меня слегка шумело от выпитого самогона. Мне было хорошо и даже радостно. Я закрыл глаза. И вот тут я одновременно ощутил, как мой корешок все так же по-семейному оприходовала женская рука и услышал голос Хельги:
- Мальчики, только глаза не открывайте. Я так, поиграюсь немного.
Я понял, что Хельга точно так же обратала и Зифгрида. Еще некоторое время мы оба молча сидели и пыхтели, а Хельга разве что бантиками наших маленьких друзей не завязала. Вдруг она засмеялась:
- Зигги, Зигги, не надо так торопиться! Побежали в снег!
Я подумал, что в таком состоянии я смело смогу пахать снежную целину и борозда получится прямой и глубокой. Когда я распахнул глаза, Зигфрид и Хельга уже выскакивали из дверей парной. Я метнулся за ними. Но вот когда Хельга распахнула дверь на улицу, я замер в нерешительности.
- Ну, что же вы стоите, парни! - выкрикнула наша специалистка по связи и распахнув дверь, выпрыгнула в сугроб.
Свежий снег плавился под жаром ее обнаженного тела. Она перекатилась по снежной куче со спины на грудь, зачерпнула две пригоршни сияющего в лунном свете белого пуха и обтерла ими свое лицо.
- Ну идите же сюда!
Я нерешительно шагнул к двери. И тут из-за моей спины с утробным вздохом наслаждения и страха выскользнул Зигфрид.
- Иду! - воскликнул он.
И пошел. Вдвоем они взрыли снег, как огромные медведи. Наш командир черпал огромными ладонями снег и рычал, втирая его в раскрасневшуюся кожу. А Хельга словно прошла через дождь из драгоценных камней. Капли воды и нерастаявшие льдинки блестели в ее длинных светлых волосах и на потаенном месте… Я закрыл глаза и шагнул в сугроб. И не почувствовал холода! Я понял, отчего так хохочет Хельга и радостно улыбается Зигфрид.
Я уже не помню, как я купался в сугробе, но второй заход в парную помню хорошо. Зигфрид яростно лупил веником меня и требовал той же меры наказания и к себе. Хельга, поглядев на нас, вызвалась похлестаться сама. Потом мы снова рухнули в сугроб.
И на этот раз я на несколько мгновений растянулся на спине и застыл в снегу лицом вверх глядя на усыпанное звездами небо. Мне показалось, что я растворился в русинской бесконечности лесов и небес, в этом белом безмолвии…
Это был острейший приступ счастья. Я не знал, чем его еще можно дополнить. Но Хельга превзошла саму себя. Наша прекрасная спутница знала чем можно угодить мужчинам. Она устроила нам настоящий концерт. Сначала она сыграла вступление на двух флейтах, потом - мощную интерлюдию на двух смычках, а под конец, командуя нами хриплым грудным голосом, соорудила нечто типа волынки, где мне была поручена верхняя свирель, а Зигфриду досталась тяжелая работа снизу.
Заключительные аккорды наших к Зигфридом партий совпали и, когда мы с ним уже отдыхали после содеянного, Хельга еще долго втирала себе в кожу следы наших подвигов. Наконец, совершенно счастливые, мы прошествовали к дому. Я выпил еще одну чашку самогона и утонул в мягчайших перинах.
Утром я проснулся от того, что в кухне Зигфрид мурлыкал себе под нос какой-то боевой марш. Я вышел к нему и обнаружил там и Хельгу. В них на лицах были совершенно идиотские улыбки.
- Ну, практикант, хорошо спалось? - участливо спросил командир.
- Как у мамы за печкой! - ответил я.
И после этого глупого ответа настроение мое резко испортилось. Я был сиротой. В Академию Фатерлянда в принципе набирали тех, у кого не было родителей. Таково было распоряжение Сента. Так что ни мамы, ни печки, я конечно же не помнил.
- Шамтор, а ты в курсе, что у нас нет связи? - каким-то будничным голосом поинтересовалась Хельга.
- Как нет связи? - изумился я.
- А вот так. Впервые за свою жизнь я не могу выйти на связь. Такое впечатление, что я в прозрачном коконе. Я его вижу - но докричаться до него не могу.
- И давно это? - спросил я.
- Еще вчера связь была. - сообщила Хельга.
- Что делать будем? - робко спросил я.
Зигфрид почесал свою практически безволосую грудь и изрек:
- Пойдем на свой страх и риск. У меня есть приказ: найти и уничтожить схроны. Рано или поздно связь восстановится. Не исключено, что Сент сейчас в Зале Великой Игры. А там связи быть не может по определению. Нашим ничего не говорить. Ясно?
- Ясно, - ответила Хельга. - Паршиво только одно. Связь то ладно, но мы лишены и возможности определять и сообщать свое местонахождение. А вести нас собралась Любава. Ох, не верю я этой стерве! Не верю!
- Ладно. За все отвечу я. Если там, в Ратуше что-то не так, то Сент может и несколько дней на связь не выйти. А у меня от таких банных упражнений мужской корень за это время отвалится. - заключил он и громко заржал.
- Все, Шамтор, иди, поднимай наших следопытов.
Завтрак и сборы прошли без приключений. Мы распрощались с гостеприимным хозяином и отправились на север.
Я проснулся оттого, что кто-то толкал меня в бок. Причем делал это очень нудно и методично. Я привстал и оглядевшись, открыл от удивления рот. Передо мной сидел Мойша собственной персоной. Леший приложил волосатый палец к губам, показывая всем видом, что шуметь не надо. Я покосился на Зигфрида. Наш герой сопел, причмокивая во сне, словно ребенок. Да уж, нервы у нашего командора были что надо. Я даже позавидовал ему.
- Ты чего? - осведомился я шепотом у Мойши, оторвавшись от размышлений по поводу начальника.
- Поговорить, тово, надо! - кратко заметил леший.
- Интересно, - протянул я, - о чем это?
Я вдруг вспомнил о брате Мойши и подумал, что было бы рискованно выходить в холодную ночь с этим лесным пнем. Черт его знает, что он в своих родных лесах может надумать. Свиснет своего родственника любимого. С двумя я не справлюсь, а что как надругаются над бедным Шамтором почем зря? Нет уж, дудки.
- На улицу пошли, практикант! Там я все и расскажу, - произнес тем временем Мойша тоном учителя, разъясняющего неразумному ученику очевидные истины. - Нам лишние свидетели без надобности. Даже спящие! - он покосился на Зигфрида.
Я покачал головой. Леший совершенно не понимал моих сомнений.
- Ну ты чего, пойдем, - пробубнил он, - не понятно что ли?
- Понятно. Только вот уходить мне отсюда не хочется…а твой брат там по близости не гуляет? - ляпнул я, и вогнал этой фразой своего собеседника в легкий ступор.
- А… - надо отдать должное лешему, через пару минут он пришел в себя, - А причем здесь мой брат? Он сейчас на своем болоте? Причем он-то здесь?
