- Что же, тогда, произошло? - поинтересовалась Герда, заинтригованная поворотом разговора.
- Это нам и предстоит выяснить, сударыня, - явно сдерживая рвущуюся наружу ярость, объяснил колдун. - И в этой связи, хотел бы задать вам вопрос, ваша светлость. Есть ли в вашей свите колдуны?
- Чем вызван ваш вопрос? - Снова вступил де Вален.
Похоже, никто, кроме Герды, не связал одно с другим, и немудрено.
- Человек на крыше вспыхнул от колдовского огня.
- Вот как... - Задумался де Вален.
- Но это же хорошо, разве нет? - поинтересовалась Шарлотта. - Верите вы в это, господин де Саган, или нет, я твердо знаю, что это было покушение и что покушались именно на меня.
- Так в вашей свите есть колдун? - подался вперед Настоятель.
- Отчего это вас так занимает? - Герда задала прямой вопрос, и она знала ответ, хотя вряд ли Настоятель скажет правду.
- Возможно, - сказал он в ответ на ее вопрос, - этот колдун совершил преступление, убив невинного человека, и мы хотели бы его допросить.
Абсурд происходящего живо напомнил Герде судилище, когда-то устроенное в Коллегиуме. И хотя сейчас она твердо знала, что тогда произошло на самом деле, она по-прежнему считала то разбирательство несправедливым. Теперь же Настоятель пытался провернуть тот же самый трюк: вывернуть ситуацию наизнанку и наказать того, кого он сочтет нужным. Но главное - де Саган знает, что в городе появился сильный колдун, склонный к магии огня, и хочет его найти. Зачем? Вот в чем вопрос.
- У меня, - объявила княгиня, завершая разговор, - нет на службе ни сильного, ни слабого колдуна, но теперь я буду настаивать на участии своего представителя в расследовании инцидента. Я знаю о том, что я знаю, и оповестила об этом своего венценосного брата. Это было покушение. Покушались на меня. И любой, кто усомнится в том, что это так, будет рассматриваться мной, как соучастник заговора. На этом прошу простить меня, господа, этот странный разговор утомил меня, и мне следует отдохнуть.
Герда отметила, как вытянулись лица братьев Саган и как побледнел Эуген. Вряд ли они действительно имели отношение к покушению, но манера трактовать события, как это выгодно ему в данный момент, на этот раз подвела Настоятеля и его родичей. Он получил отпор. Но не это главное. Он дал повод заподозрить себя в покушении на сестру императора. И все из-за глупой фанаберии, перебороть которую он, по-видимому, просто не мог.
***
Этот день тянулся и тянулся, и никак не мог закончится, хотя все уже устали от него и были бы рады, оставив позади, перейти в новый день, где уже не будет утреннего покушения, горящего человека, рушащегося с крыши дома вниз на улицу, и Настоятеля трижды проклятого Рогланского Коллегиума тоже не будет. Однако ничего не поделаешь, такова жизнь. Перелистывать страницы дней дано только, глядя назад. Двигаясь вперед, горизонта не достичь.
После семейки Саганов княгиню навестили еще несколько представителей высшей знати, а ближе к вечеру объявился принц Максимилиан, чтобы, как он изящно выразился "лично засвидетельствовать княгине и госпоже де Фиен свою неизменную дружескую симпатию", а также пригласить их в королевский дворец на завтрашний обед и лично передать подробности ведущегося расследования. Увы, передавать пока было нечего. "Подробности" были немногочисленны и ничего в этой истории, на самом деле, не проясняли. Как ни странно, стрелка удалось опознать, он был приезжим откуда-то с запада и жил на постоялом дворе. Обыск в его комнате, впрочем, ничего не дал, и на данный момент это было все, что удалось выяснить. Непонятно было даже то, откуда точно он приехал, но случилось это пять дней назад.
Принц пробыл во дворце Арнем почти полтора часа, развлекая дам историями из столичной жизни, и по впечатлениям Герды, смотрел на нее гораздо чаще, чем следовало, и с гораздо большим интересом, чем позволяли правила приличия. Впрочем, это был наследный принц, и никто из присутствующих не решился сделать ему замечание. Однако поведение Максимилиана явно разозлило графа де Валена и вызвало гнев ревности у княгини де Ла Тремуй. Саму же Герду занимал вопрос, узнал ее принц или нет? И, если все-таки узнал, то, как много других людей осведомлены о том, что дама де Фиен и эдле Маргерит ди Чента - одно и то же лицо? Она была так озабочена возможными осложнениями, связанными с ее весьма проблематичным прошлым, что даже не смогла получить должного удовольствия от фееричности момента. А случай и обстоятельства к этому более чем располагали, потому что, по всему выходило, что в нее влюблен наследный принц Эринора. Принц крови влюбился в "бедную сиротку", три года назад в буквальном смысле слова сбежавшую из этого города и этого королевства, а еще из почти затянувшейся на ее шее петли. Впрочем, волновалась она недолго. Ближе к ночи здравый смысл возобладал все-таки над "глупыми страхами" и "беспочвенными опасениями".
"Если бы меня действительно кто-нибудь узнал, - подвела Герда черту под небезупречной логикой своих рассуждений, - меня бы уже тащили на эшафот, а не на обед приглашали!"
И в самом деле, приглашая княгиню де Ла Тремуй на раут в королевский дворец, принц не забыл улыбнуться Герде особой, одной ей предназначенной улыбкой:
- Буду рад вас снова увидеть, госпожа де Фиен, - сказал он Герде, сопровождая недвусмысленное приглашение безупречным поклоном.
- Похоже, он на тебя глаз положил, - поморщилась Шарлотта, когда за Максимилианом закрылась дверь.
- Ревнуешь? - попробовала Герда свести возникшее между ними напряжение к незамысловатой шутке.
- Нет, пожалуй, - немного помолчав, серьезно ответила княгиня. - Но он меня раздражает.
- Значит, все-таки ревнуешь.
- Возможно, - нехотя согласилась Шарлотта. - Но, если так, то самую чуточку. Тут что-то другое. Он мне, знаешь ли, просто не нравится, как кавалер.
"Любопытное замечание", - отметила Герда, которой принц был совершенно безразличен. Ей были приятны, конечно, его ухаживания, он ведь и к Маргерит проявил в свое время не детский интерес, но, по большому счету, все это было избыточно. Отношения, а попросту любовная связь с наследником престола, по любому представлялись ей неприемлемыми. И это, не говоря уже о том, что, возможно, они с Максимилианом единокровные брат и сестра.
- Попахивает инцестом, как думаешь? - Усмехнулась внезапно появившаяся из ниоткуда Другая Она.
- Я с ним спать не собираюсь! - отмахнулась Герда.
- Ой-ли, - покачала головой Другая Она.
И Герда не без смущения вынуждена была признать, что инцест последнее, о чем она подумает, если вдруг решится залезть в самую "теплую" постель королевства. Во всяком случае, это не причина отказаться от удовольствия пожить в королевском замке на глазах у всех своих злейших врагов. А что касается родства, то история полна примеров кровосмесительных связей, и, в большинстве случаев, ничего страшного с нарушителями табу не произошло.
- Такое случается, - пожала она плечами, - разве нет?
- Даже так? - тяжело вздохнула Другая Она. - Ну, ну...
- А к де Валену ты меня тоже ревнуешь? - спросила Герда вслух.
Она впервые осмелилась заговорить с Шарлоттой на эту небезопасную, по ее мнению, тему. Но, с другой стороны, сколько можно делать вид, что ничего не происходит?
- Да, нет, - обдумав вопрос, ответила княгиня. - Но боюсь, он еще долго не созреет. Может быть, поторопить события?
- Ни в коем случае! - испугалась Герда. - Еще не хватало, самой напрашиваться!
- Наверное, ты права, - согласилась Шарлотта. - Если есть выбор, лучше так...
Но как раз у Шарлотты, - отчетливо поняла сейчас Герда, - выбора и не было. Ее будущим всецело распоряжался ее брат - император, и у Герды возникло вдруг странное чувство, которое она назвала бы предзнанием, если бы в каком-либо из известных ей языков имелось такое слово.
