Она еще не делала больше Пятых Талантов. Она хотела узнать, как это ощущалось. Она хотела понять, что создавала, а потом топить людей в том мутном кровавом зелье.
Но теперь она сама пережила это. У нее была скорость, сила, непробиваемость. Она хотела отдать это своим солдатам. А потом она отбросит обсидианцев на Каменный берег с такой силой, что они больше не посмеют угрожать ее землям.
Джессамин приказала Квинн сделать больше зелья Пятого Таланта. На ее земле лежало достаточно трупов Талантов, ей не нужно было забирать кости силой. Кровь была от желающих, которые видели полезность Пятых Талантов в бою. Им могло понадобиться больше, чем отдавали свободно, Джессамин понимала это. Но сначала нужно было победить. Она должна была спасти империю отца.
И в первый день лета она попросила еще двести солдат погрузиться в сияющую чашу. Двести солдат утонули, чтобы восстать, став сильнее. Только они могли одолеть новую угрозу.
Джессамин помнила, что Мика говорила, что будет сложно остановиться, когда она пойдет по этому пути. Она теперь это видела. Использовала Пятых Талантов. Попробовала формулу на себе. Сделала больше. Создала больше воинов. Она неслась по этому пути, и возврата не было.
— Ваше высочество?
— Что такое? — Джессамин быстро повернулась, сбила стол у зеркала.
— Новости с востока, — Эмир быстро поймал стол. — Что-то случилось в Каменном замке. Король Обсидиана должен был спускаться по реке Брим со своей армией, но он не покидал замка. Они разбираются с внутренним кризисом.
Джессамин теребила прядь волос, делая ее из темно-рыжей золотой, а потом орехово-каштановой. Внутренний кризис. Так можно было описать произошедшее в Виндфасте, когда ее отца убили. Ее враги планировали использовать ее проблемы. Она могла ответить тем же.
— Пятые Таланты готовы, лейтенант Грейсон?
— Некоторые еще неуверенно стоят на ногах, но у них есть новые способности.
Джессамин улыбнулась. Триста невероятно сильных солдат ждали ее приказов. И ее враг был уязвимым.
— Скажите им готовиться. Выступаем на рассвете.
— Уверены, что хотите присоединиться к ним? — сказал Эмир. — Похоже, появилась передышка, если вам нужно привыкнуть к Талантам.
Джессамин заставила шрамы кружиться на лице, сделала глаза золотыми. Она любила отца, ценила все, чем он ее научил, но он был слабым. Он сосредоточился на придворных интригах и забыл, в чем была настоящая сила. Она будет новым видом правителя. Императрица-воительница, такой мир еще не видел.
— Нет, — она поправила темно-красный камзол формы, где была недавно пришита ее новая метка. Она взяла короткий меч, который выбрал для нее Эмир. — Я готова биться.
Глава двадцать восьмая
Через пару дней после Резни мимиков Мика и Калеб прошли по мосту рано утром. Мастер Кив помог им сбежать на случай, если Оуэн или Вольфред передумают. Мика была рада, что они оставили настоящего короля, а не шпиона из Виндфаста, при Каменном дворе. Ее народ всегда посылал шпионов в Обсидиан, чтобы защитить свою родину. Но это задание принадлежало обсидианцам.
Они покинули Чистый город и спустились по реке Брим на зерновой барже, слушая истории и слухи о событиях, которые навеки изменят королевство Обсидиан. Некоторые мятежи рабов были успешными. Другие провалились. Земля страдала. Но Мика надеялась, что королевство исцелится.
Она ощущала странную отстраненность, пока мимо проносился каменистый берег, полный летних цветов. Она преуспела. Она уничтожила все копии формулы Пятого Таланта. Но она невольно ощущала, что работа не была завершена. Она все еще не знала, что делала Джессамин, сдержит ли она обещание, которое Мика дала Оуэну. Ее сон был беспокойным, и она просыпалась в холодном поту много раз во время пути.
Калеб тоже спал плохо, и Мика боялась спросить, почему. Многое произошло в последние дни при Каменном дворе, и они не смогли обсудить то, что произошло между ними и Тибером. Ее друг просил ее остаться с ним, быть его напарницей в жизни, и она не отказала ему. Ситуация сильно изменилась с тех пор, но это не отменяло факта, что Мика искренне думала о будущем с Тибером, а не Калебом.
Мика не знала, как объяснить ему, что это было бы жертвой, она отвернулась бы от себя, включая ту часть, которая любила Калеба, ради общего блага. Даже если он понимал, было больно, что она не отдала бы все на свете, чтобы быть с ним. Она не могла.
Их сон шел вместе с вежливым молчанием, которое затянулось так, что Мика боялась, что что-то между ними сломалось, и это не восстановит. Но утром, когда их баржа должна была попасть в Бримтаун, Калеб сам поднял тему.
Он подошел к Мике у перил, где она оставалась, чтобы не мешать Мышцам двигать весла. Ветер на реке Брим был теплым, пахло летом. Синие птицы гонялись друг за другом над водой, наполняя воздух щебетом. Было сложно поверить, что вокруг них велись сражения и мятежи.
— Я понимаю, — сказал он внезапно. — Насчет Тибера.
— Калеб…
— Прошу, дай мне закончить, — он улыбнулся, стал серьезнее, чем обычно. — Я несколько дней собирался с мыслями, и я хочу сделать это правильно.
— Но я… — Калеб приподнял бровь, и она замолкла. — Прости. Продолжай.
— Спасибо, — он прислонился к перилам рядом с ней, и Мика вспомнила, как они говорили на балконе в далеком замке, пока лорды и леди в шелках кружили внизу. — Понимаю, ты всегда планировала служить империи в Обсидиане. Работа на Джессамин и встреча с лордом, с которым ты сблизилась, не были частью плана. Тибер предложил все, чего ты хотела.
— Все, что я думала, что хотела, — сказала Мика. — Я была школьницей, мечтающей о приключениях. Настоящий мир куда сложнее, чем я думала.
— Разве не в этом правда? — Калеб провел ладонью по волосам, которые были все еще короткими, едва задевали чуть заостренные уши. — Но ты хотела исполнять самые опасные миссии ради своей родины. Я не могу расстраиваться, что ты думала о самой опасной миссии из всех, хоть меня в ней не было.
— Это очень благородно с твоей стороны.
Калеб пожал широкими плечами.
— Благородство в характере, а не социальном статусе, — он подмигнул. — Но пока ты не восхитилась, помни, что я несколько дней доходил до этого. Раньше мне просто хотелось сломать Тиберу нос.
— А теперь?
— Теперь я просто влюблен, как и раньше, — Калеб сжал ее ладонь и перевернул, обвел линии на коже. — Я не могу предложить тебе ничего, кроме своей одежды. Я не могу обещать тебе материальный комфорт, как моей леди, или приключения шпиона империи, — он посмотрел в ее глаза. — Я — опозоренный аристократ, изгнанный сын, Талант с изъяном. Я не знаю, что делать дальше, но я горжусь нашей работой тут. Если ты примешь меня, я буду рад узнать, какие шаги мы сделаем вместе.
Сердце Мики колотилось, большие ладони обхватили ее ладони. Она словно тонула, не понимая этого, и он давал ей воздух. Только тогда она поняла, что была уверена, что они не выберутся из Каменного замка живыми.
— Я не знаю, что произойдет с нами дальше, — сказала она, ее голос дрогнул. — Но я хочу встретить это с тобой. Я люблю тебя.
