Строптивая Цветочница

Я замялась. Ненадолго выйти, прогуляться в парке и попозировать пошло бы мне только на пользу. Можно было бы подумать об оформлении отбора на свежем воздухе и даже вдохновиться природой.

С другой стороны, возникло ощущение, что Ладислао Шторм больше не интересует меня так как раньше.

Он стоял передо мной, все такой же идеально красивый, белокурый, с открытой улыбкой и блестящими глазами. А где-то в доме был лорд Гилдвен. Почему-то захотелось обратно к нему. Рядом с ним тепло и надежно.

Я помотала головой, чтобы сбросить наваждение. Милорд коварен и знает, как сбивать с толку женщин. Вот этой своей обманчивой простотой и воздействует на их сердца.

– С удовольствием пройдусь, господин Шторм, – сказала я.

Оставалось только надеть шляпку и отнять у Карлиса мой зонт. А то повадился гонять им наглых котов, орущих под дверью. Все Патрис виновата, прикормила хвостатых. А Кристиана эти наглые кошаки не боятся.

В парке Ладислао установил мольберт у озера, как и обещал, а я присела на пенек в тени дерева. Ладислао меня рисовал, а я думала. Какие цветы идеально подойдут к шляпке и полосатому платью графини? Тут нужно что-то сдержанное. Ромашки? Ромашки вперемежку с васильками! Из такой композиции получится прекрасный артефакт – я даже знаю, какой силой поделюсь с ним. Да! ромашково-васильковый букет с иллюзией омоложения меня прославит. Точно!

– Как думаете, госпожа Хорн? – оказывается, Ладислао что-то говорил мне, а я так углубилась в свои мысли, что не слушала его.

– Что, простите? – встрепенулась я.

– Я заметил, у вас нет вывески. Если вы не против, я мог бы нарисовать ее для вас, – он отошел от мольберта и оценивающе вгляделся в холст. – Освещение поменялось. Нам придется встретиться еще несколько раз, а потом я доработаю в мастерской.

Предложение по поводу вывески звучало заманчиво. Я даже хотела уже радостно согласиться, но остановилась.

Что-то зловещее вдруг проскользнуло по его лицу. И тут же исчезло в глубине глаз. Я встала и распрямила юбку. Наверное, показалось. Милорд совсем задурил мне голову и отпугивает соперников на расстоянии. Сердце обдало теплой волной и я опустила голову, чтобы Ладислао не увидел моей улыбки. Потому что это была очень личная улыбка.

Так я всегда улыбалась, когда думала об этом бесстыжем милорде.

– Благодарю, господин Шторм. Но я успела заказать вывеску и заплатила аванс, – ненавижу лгать, но слова сами собой слетели с языка, так сильно не хотелось принимать помощь от этого человека.

Мы погрузились в экипаж. Я украдкой присмотрелась к Ладислао, но он выглядел совершенно как прежде. Что же это за муть вдруг всколыхнула его черты? Никогда такого не видела.

Нет, померещилось. Определенно.

– А как ваши дела? Я помню Себастьян представил вас, как своего делового товарища.

Он махнул рукой.

– Идут тихо-тихо. Если бы картины могли кормить, я бы давно забросил мануфактуру.

Романтичный молодой человек. В другое время я была бы в восторге, но сейчас со мной что-то происходило. Словно за последний небольшой период я резко повзрослела. Откинула восторженные заблуждения.

Вот что творят с невинными девицами поцелуи в портовых трактирах. И я снова улыбнулась. И снова наклонила голову, чтобы спрятать эту предательскую улыбку. Она не для чужих людей.

Когда я подняла глаза, Ладислао смотрел на меня с подозрением сощурившись.

– Вы влюблены, госпожа Хорн? В лорда Йорда? По городу ползут слухи и я... Я не хотел бы думать о вас плохо.

– Мне все равно, что вы обо мне думаете, господин Шторм, – покачала я головой.

На сердце стало легко, и я поняла, что больше не хочу видеть этого человека.

Ладислао проводил меня до дверей лавки и я из вежливости опять пригласила его на чай. Он был задумчив, но приглашение принял.

Возможно, считал, что покорил меня в нашу последнюю встречу. Но я ведь правда смотрела на него как дурочка, и краснела. Теперь, после закалки голым милордом, краснеть при виде жеманного господина Шторма больше не получалось.

Мы вошли в торговый зал и остановились. У прилавка стоял лорд Гилдвен. Очень недовольный лорд Гилдвен, к слову.