Оуэн молчал, соображая так быстро, как только мог. Он никак не мог дать безумному учёному последний ключ, в котором тот нуждался. Чего бы ему это ни стоило, он не мог позволить доктору Верити использовать бомбу, чтобы уничтожить всех, кто когда-либо использовал магию! Это было бы не только всё население Магистерии, но и Киль, Магистр, сам Оуэн, возможно, даже Бетани!
Но как он мог скрыть Седьмой ключ от доктора? Если бы всё, что для этого требовалось, было самоотверженное сердце…
Подождите секунду.
Доктор Верити нетерпеливо посмотрел на него сверху вниз.
— Ну?
— Что ну? — спросил Оуэн, запинаясь, так как он продумывал план.
— ГДЕ ПОСЛЕДНИЙ КЛЮЧ?
Оуэн глубоко вздохнул, скрестив пальцы рук, ног и всё остальное.
— Я знаю, где он. И я отдам его вам, при одном условии.
Доктор Верити ухмыльнулся.
— Смотрите, кто хочет заключить сделку! — Он подошёл на два шага ближе и навис над мальчиком, как горгулья. Верити медленно поднял и направил лучевой пистолет прямо в лицо Оуэна. — Однако, учитывая все обстоятельства, ты похоже, находишься не в лучшем положении для ведения переговоров.
Оуэн с трудом сглотнул.
— Давайте. Пристрелите меня…
— Как прикажешь! — Лучевой пистолет начал заряжаться, и доктор ухмыльнулся ещё шире.
— Но если я умру, вы никогда не получите ключ! — быстро закончил Оуэн.
— Если ты умрёшь, у тебя не будет права голоса в том, что произойдёт с ключом, — произнёс доктор Верити. — Честно говоря, на данный момент это начинает казаться мне предпочтительным вариантом. По крайней мере, мне больше никогда не придётся смотреть на тебя.
— КЛЮЧ В МОЁМ СЕРДЦЕ, — выкрикнул Оуэн, отворачивая голову от лучевого пистолета. — Если вы выстрелите в меня и моё сердце остановится, ключ никогда не сработает!
Доктор Верити отступил назад и внимательно посмотрел на Оуэна.
— Ты не лжёшь, — сказал он, постукивая всё ещё включённым лучевым пистолетом по своим очкам. — Я могу сказать, что частота сердечных сокращений не увеличилась. И если ты не лжёшь, это представляет собой очень досадную проблему. Видишь ли, ты не можешь жить. Ты доставил мне слишком много проблем. Но мне нужен Источник, Киль. Я не люблю незавершённых дел, и это сводит на нет практически всё до единого. Включая тебя, кстати. Так что же мне делать?
— Оставьте меня в живых! — прокричал Оуэн. — Должен быть способ убедиться, что бомба не убьёт и меня тоже. Тогда вы получите своё оружие, а я уйду. Вы меня больше никогда не увидите!
— Прости, конечно, но если я выну ключ из твоего сердца, разве это не остановит его работу? И, следовательно, не сведёт ли это на нет мою часть этой сделки?
Оуэн кивнул и сделал ещё один глубокий вдох.
— Но вы можете спасти меня, — сказал он, идя ва-банк. — Чарм подарила мне сердце робота, точно такое же, как у неё. Вставьте его, сделайте всё, что нужно, чтобы сохранить мне жизнь, и Седьмой ключ ваш.
Глаза доктора Верити расширились, и он поднял амулет с роботизированным сердцем, который Оуэн получил в башне Магистра.
— Ну, это объясняет, почему оно было у тебя при себе. — Он начал смеяться, всё сильнее и сильнее, пока Оуэн не задумался, не случится ли у него самого сердечный приступ. — Ты… хочешь, чтобы я спас тебя… с помощью науки? — наконец выдохнул доктор. — ТЫ, Киль Гноменфут, станешь творением технологии? Мне даже не нужна причина. Я с радостью сделаю это, просто чтобы сделать всё, за что ты боролся, совершенно бесполезным!
— Вы должны пообещать, что со мной всё будет в порядке, — произнёс Оуэн. — В противном случае никакой сделки не будет.
— Или я мог бы просто сам вынуть ключ из твоего сердца, пока оно ещё бьётся, — сказал доктор, приподняв бровь.
— Это не сработает. Согласно Зомби Первого мага, единственный способ создать Седьмой ключ — это если я добровольно отдам своё сердце. — И самоотверженно.
Доктор Верити начал ругаться.
— Я действительно, всерьёз ненавижу магию, — вздохнул он. — Я действительно очень хочу убить тебя. Учитывая все обстоятельства, это оказывается очень разочаровывающий день.
— Поверьте, всё идёт совсем не так, как я надеялся.
Доктор Верити фыркнул на это, затем пожал плечами.
— Хорошо, одно роботизированное сердце за один сердечный ключ. По рукам. Идёт. — Он протянул руку, и Оуэн двинулся, чтобы пожать её, но тут же вспомнил, что он всё ещё связан. Доктор ухмыльнулся. — Попался!
Оуэн вздохнул.
— Просто… просто сделайте это уже.
— Солдаты! — Доктор Верити щёлкнул пальцами, и два солдата Науки встали рядом с Оуэном. — Нам понадобится небольшая операция. Возьмите у мальчика сердце робота и поменяйте его на то, что у него в груди, ясно?
Один из солдат Науки удерживал Оуэна, в то время как пальцы другого изогнулись, превращаясь в ножи.
— Подождите, они будут это делать? — крикнул Оуэн. — Я хочу настоящего врача!
— Они содержат все знания из наших медицинских библиотек, — рассеянно произнёс доктор Верити, затем бросил на него злобный взгляд. — Но если ты хочешь, я могу сам сделать это.
Оуэн вздрогнул и покачал головой.
— Многое теряешь. Вперёд, солдаты! Подарите нашему мальчику новое сердце!
Солдат Науки, держащий роботизированное сердце, прикоснулся к руке Оуэна, уколов её какой-то иглой, и внезапно комната начала качаться и всё заволокло туманом. Мальчик боролся, чтобы не заснуть, но что бы это ни было, то, что робот ввёл ему, было слишком сильным.
— Не забудьте, вы обещали сохранить мне жизнь, — проговорил он так чётко, как только мог.
— Посмотрим! — сказал доктор Верити.
— Бетани, — пробормотал Оуэн, когда всё вокруг погрузилось во тьму. — Я… Мне так жаль…
И когда Оуэн потерял сознание, доктор Верити повернулся к Солдатам Науки.
— Кто такая Бетани? — спросил он.
Глава 43
Оуэн сидел за стойкой регистрации в библиотеке, проверяя книги. По какой-то причине было много книг о Киле Гноменфуте. Мальчик пролистал одну, и тот факт, что все страницы были пусты, показался ему странным, но не настолько, чтобы беспокоиться.
Кто-то положил книгу на стол, чтобы полистать, и он поднял глаза. Это была Бетани, сделанная из шоколада.
— Не могу поверить, что ты сделал всё это, — сказала она ему, и в кои-то веки это прозвучало не так, как будто она кричала на него. На самом деле, её голос звучал почти восхищённо. — Ты прожил историю Киля на протяжении всей книги, Оуэн. Весь путь до конца.
По какой-то причине было немного трудно говорить, как будто его голова была затуманена чем-то вроде заклинания лжи.
— Мне так жаль, Бетани, — сказал ей Оуэн. — Я никогда не должен был делать ничего из этого. Это всё моя вина. Я не виню тебя за то, что ты оставила меня там умирать. Я это заслужил.
Бетани, которая теперь была сделана из слов вместо шоколада, чуть не рассмеялась.
— Оставила тебя умирать? О чём ты говоришь?
— Киль Гноменфут умирает в конце книги, — печально сказал ей Оуэн. — И прямо сейчас я — Киль Гноменфут. Если бы я не прошёл через это, многие другие люди в книге пострадали бы из-за этого. Я не мог так поступить с ними. Потому что это была моя вина, что Киля там не было. Это всё моя вина. Вымысел слишком опасен. С этого момента я собираюсь предоставить это тебе. — Он нахмурился. — Хотя я не могу, потому что скоро умру. Оууу.
— Оуэн, как думаешь, где ты находишься? — Бетани начала что-то говорить, но её прервал мальчик с табличкой «КИЛЬ ГНОМЕНФУТ».
И он носил этот знак, потому что он был Килем Гноменфутом! Иногда сны были по настоящему прекрасными.
— Я действительно горжусь тобой, — произнёс вымышленный Киль Оуэну. — Я не настолько хорошо знаю тебя, Боумэн…
— Оуэн, — поправила Бетани.
— Но посмотри на себя. Ты больший герой, чем я!
— Будь скромнее, — прошептала ему Бетани.
— Ни за что, — прошептал он в ответ, подмигнув.
Девочка вздохнула и снова превратилась из слов в почти нормально выглядящую Бетани.
