Возможно, если бы я могла выбирать, я бы не пошла дальше. Я бы не пошла никуда. Но и не возвращалась в тело.
Смотря на себя, снизу вверх, я откуда-то знала, что если я вернусь туда, в свое тело, то это будет…больно. Боль будет везде, в каждой клеточке моего тела, в каждой клеточке моей души.
Боль… такое простое слово, а на самом деле, в нем таится столько оттенков! Сколько боли выпало на мою долю? Кстати, интересный факт. Моя боль… вес моего прошлого — исчезает рядом с этими людьми. Хотя… люди то они все наполовину.
А я? Я… я же… даже не наполовину…
Когда они узнают… когда меня не будет… простят ли мне они это? Простят? Поймут?
Эй! Эй! Мне же больно! Я не хочу обратно! Верните! Верните меня… верните мне… меня…
Тайфин вздохнул, сел слева от девушки, напротив кончиков пальцев ее ладони. Фил занял место справа от Иры.
Глаза в глаза…
Как уже было однажды, один единственный раз, после которого, оба поклялись родным, никогда и ни за что не обращаться к своим вторым половинам души…
За спиной Фила распахнулись золотые крылья, за спиной Тайфина черные. Над телом Иры протянулись два толстых жгута, сомкнулись в воздухе, тесно переплелись и выстрелили вверх, нацелившись на то, что не было видно остальным.
На какой-то момент в воздухе проявилось изумленное дымчатое привидение. Лицо Иры исказилось от боли, губы искривились.
— Не надо! — прошептала она.
Тайфин вскинул голову, вслед за ним медленно-медленно поднял голову Фил.
— У нас просто нет другого выбора, — сообщил осторожно полудемон.
— Ты нужна нам, — сказал Тайфин.
— Зачем? — Ира опускалась к своему же телу, но не сводила взгляда с полуангела. — Зачем я тебе? Кто я такая? Я…
— Ты совершенно необыкновенная. Ты не такая как другие, и такой как другие не будешь. В твоих глазах я вижу небо… далекое-далекое. Когда еще даже рассвет не обагряет его своими нежными касаниями. Когда я вижу тебя, мне кажется, что за моей спиной раскрываются крылья. Я могу взлететь к небесам, вернуться туда, откуда пришел, но каждый раз стоит мне представить, что я ушел, исчез… или ты исчезла из моей жизни, как в моей душе все умирает, чтобы возродиться от твоего взгляда.
— Тай…
— Я ведь не говорил тебе, что ты для меня уже гораздо больше, чем просто напарница? Я тебе не говорил, но ты должна это понимать сейчас.
Ира медленно склонила голову.
Да… я понимаю о чем он говорит… Здесь. Сейчас. Пока еще я над своим телом, я почему-то вижу. Вижу, ту нить, что связала меня с этим полуангелом и с этим полудемоном. Фил… считает меня кем-то вроде сестренки. Мелкой, взбалмошной, в чем-то опасной. Ему нравится мой непоседливый нрав, мои смеющиеся глаза. Ему нравится, как я отстаиваю свои права и свои мысли. Ему нравится… но при этом в его мыслях совсем другая девушка. Фил никогда не признается в этом даже себе, но он ценит ТУ девушку. Она в его мыслях, она в его мечтах, в его сердце. Но она же властвует над его… ненавистью? Пока еще эта медаль не разъединена. И ненависти. Недопонимания. Горечи — больше.
А Тайфин… в его мыслях — я. Меня нет в его сердце, меня нет в его душе. Но он хочет быть рядом со мной. Почему?
— Почему?
— Почему что? — полуангел внимательно смотрел на девушку, парящую над телом, и считал миллиметры. Еще чуть-чуть… еще чуть-чуть, и она попадет в ловушку своего же образа жизни, она не сможет покинуть ни его, ни Фила, ни Даная. Она останется с ним. Навсегда.
— Я в твоих мыслях. Но меня нет в твоем сердце. Ты думаешь обо мне, размышляешь. Ты взвешиваешь меня на своих весах. Словно пытаешься что-то найти во мне! Даже не что-то… Ты ищешь во мне кого-то другого! Ты смотришь сквозь меня… Но меня не видишь!
— Ты так думаешь?
— Думаю.
— Докажешь?
— Доказать? — Ира потеряла свой запал, замолчала. — О чем ты?
— Если ты хочешь узнать, как я к тебе отношусь на самом деле, что в моем сердце и что в моей душе… то тебе придется вернуться.
— А если я откажусь?
— Значит, я решу, что ты просто струсила, — усмехнулся полуангел. — Ну же.
— Я не хочу, — Ира рванулась вверх, но жгуты ее удержали. — Отпустите меня! Отпусти, Тайфин!
— Не могу, — в глазах полуангела промелькнула и исчезла тоска. — Ира… Послушай.
— Зачем? Зачем мне тебя слушать! Да отпустите же вы меня! Это вы держите меня у моего же тела! Я вижу! Отпустите!
Истерика подкатила незаметно и накатила с головой. Стены прижались ко мне… начали давить, и я начала вырываться. Еще какой-то частью своего сознания, я понимала, что причиняю себе напрасную боль и… при этом раню себя, но перестать рваться я не могла…
— Тайфин. Не надо! Не надо! — В глазах Фила промелькнул настоящий ужас, когда концы черных перьев начали стремительно светлеть. — Ты же знаешь, насколько это опасно! Ты же знаешь, что это означает! Тут нет никого, кто мог бы…
— Фил.
Полудемон замолчал.
— Я не могу без нее, — Тайфин поднял голову, посмотрел на брата. — Просто не могу. Она для меня все. Я люблю ее.
— Тогда почему она не прочитала это в твоей душе? В твоей ауре?
— Потому что, чтобы ее вернуть, этого было мало.
— Тай. Не делай этого, — Фил поднял голову. — Семья тебе этого не простит!
— У меня нет другого выбора.
Ослепительно белое сияние охватило черные крылья, чтобы сжечь их. Черный пепел рассыпался по полу, а вслед за пеплом тело Тайфина обмякло. Душа, дух, астральная проекция, как это не называй, а над телом встал уже не просто полукровка, полуангел.
Ира замерла в своих путах, заворожено глядя на прекрасного ангела. Золотые крылья, золотые глаза, золотые волосы. Золотой свет от этого неземного создания просто ослеплял и завораживал.
Крылья махнули раз, другой, и Тайфин завис рядом с девушкой, протянул ладонь, осторожно и трепетно касаясь нежной щеки.
— Ира.
— Зачем? — в глазах девушки задрожали слезы. — Зачем я тебе? Почему ты не хочешь меня отпустить?
— Ты нужна Данаю. Он только-только нашел себе старшую сестру, а ты хочешь его покинуть? Покинуть, когда ты ему так нужна? Ведь ты — его защита от Влада, который не отступится от своего. Ты видишь, ту тонкую алую нить, что связывает вас? Она означает, что вас связывает кровное родство. Неужели ты не хочешь узнать, что связывает тебя и его?
— Я… Я…
— А еще есть Фил, — голосом демона-искусителя продолжил Тайфин, осторожно обнимая Иру за талию, окутывая ее своими крыльями. — Неужели ты не понимаешь? Мой братец, полудемон, ненавидел людей, презирал их. А потом… неожиданно ты появилась в нашей с ним жизни. Впервые кто-то фыркнул в лицо моему изумительному братцу.
