Она не шелохнулась. Он ткнул в неё заострённым куском металла, и Нэт вздрогнула.
Ни одной мысли в голове. Она чувствовала меньше, чем человек, но сразу поняла намерения работорговцев.
— Я не умею, — сказала она. — Я не умею ничего такого.
Зазубренная улыбка работорговца исчезла. Он прищурился, его лицо исказилось ужасно. Он замахнулся на неё палкой, Нэт съёжилась, готовая к удару, но удара не последовало.
Она посмотрела вверх, чтобы увидеть краснеющего работорговца: его воротник сжался вокруг его шеи, его душили.
Она огляделась и увидела отмеченного парня, который глядел на работорговца с гневом.
Работорговец начал что-то бормотать, ткань продолжала сужаться, прорезав горло до крови.
Человек упал навзничь, разбив голову о жёсткую металлическую палубу.
Работорговцы посмеялись над своим падшим товарищем. Второй пират — высокий и крепкий, раздетый до пояса, чтобы показать его уродливые татуировки, пнул неосторожного в сторону.
— Вы должны быть ответственны за этих тварей! — прорычал он. — Им только дай шанс — сбросят вас в океан. Прочь в трюм, сделайте там что-нибудь полезное.
Он прошёл между рядов отмеченных и заключённых.
— Моя очередь веселиться.
— Вы хотели поиграть? — спросил он, указав на маленького мальчика, задушившего его товарища. Он указал на ряд клеток.
— Подними их для меня!
Мальчик не знал что делать.
— СДЕЛАЙ ЭТО! ИЛИ Я ПРОПУЩУ ИХ ЧЕРЕЗ ТВОЮ ГНИЮЩУЮ ШЕЙКУ!
Отмеченный раб закрыл глаза. У него был крошечный выступающий клочок кожи на виске, это означало, что у него есть дар телекинеза, то есть он мог перемещать вещи силой мысли. Медленно, очень медленно один ряд грузовых контейнеров поднялся с земли. Они проплыли несколько дюймов, фут, три фута, но напряжение оказалось слишком велико, раб упал на палубу вместе с клетками.
— ОЙИ! ПРОСНИСЬ! — кричал пират, пиная его ногами.
— Он мёртв. Ты убил еще одного. Слоб будет в ярости. Скоро придут трейдеры. Ты же знаешь, что они платят больше за отмеченных рабов.
— Все, чего они хотят, принадлежит мне. Через месяц они все будут мёртвыми.
— Между прочим, он не умер, — сказал другой, окатив бедного мальчика чёрной водой. — Но, уверен, хотел бы.
* * *
Они прошли обратно в клетки. Нэт была слишком слаба и напугана, чтобы говорить. Уэс попытался приободрить её, погладив по спине. Вот оно что, Эйво хотел использовать отмеченных для развлечений и состязаний, пока могут продать их. Работорговцы играют с ними, пока не продадут их, такая форма пыток, как оторвать мухе крылья.
Той ночью Нэт услышала слабый звук шелестящих крыльев за пределами клетки.
— Что это? — спросила она Уэса, который направился к двери и пригляделся в крохотную щёлку.
— Не беспокойся, это не стражи. — Смотри.
Нэт посмотрела в щель. Стаи разноцветных существ окружили их клетку. Они выглядели как большие бабочки или птицы, но не были ими — носились и летали. Их великолепные цвета: розовый, сиреневый, золотой и серебряный сияли в ночи как радуга.
— Вы их слышите? — спросила Лианнен, и её мелодичный голос эхом раздался в темноте.
— Да, я могу. Я даже могу понять, что они говорят, — удивлённо произнесла Нэт.
— О чем они говорят? — поинтересовался Уэс.
Нэт попыталась объяснить, немногое было понятно из их слов или предложений, но её переполнили их эмоции и дух.
— Они говорят… говорят… есть надежда. Для нас есть надежда. Надежда и радушный приём.
Что-то зашумело в окне, куда просовывали еду. Нэт вскрикнула от неожиданности — орехи, семена и плоды начали падать через отверстие. Она взяла платок Уэса, чтобы ловить их.
Надежда, подумала она. Мы выживем.
«Спасибо, — послала она птицам. — Спасибо. Умоляю, мы не единственные, кто здесь. Принесите еды для всех».
Когда они ели, Нэт слышала крики радости из других клеток рабов.
Нэт взяла ягоды и поделилась ими с Уэсом, их губы покраснели от сока. После Нэт обнаружила, что в кармане её куртки всё ещё лежит колода карт, и они начали играть, используя семена как фишки.
— Пас, — с отвращением произнёс Уэс и бросил карты. — Где ты научилась так играть?
— Одна из первых вещей, которой учат нас в МакАртуре — игра в карты. Так они оценивают наши способности. Видят, кто может использовать свои способности, чтобы читать мысли, — сказала Нэт, раздавая карты.
— Так вот как вы играете. Нечестно, — сказал он с кривой усмешкой.
Она посмотрела на него и покачала головой.
— Ни за что. Никогда не смогу сделать что-нибудь подобное. Я слишком хороша для этого, — сказала она немного раздражённо. — Неужели мне так трудно поверить?
Уэс хмыкнул. Он оценил раздачу.
— Пас!
Она засмеялась.
Он толкнул ей чашку с семенами, и она знала, что он отдал бы их в любом случае.
— Итак, значит, это является лишь частью обучения? — спросил он.
— Потом мы идём к покерным столам… — она взяла карту из стопки. — Что насчёт тебя? Ты никогда не говорил мне, как попал к наёмникам, почему оставил военных. Я знаю, ты говорил, что не хотел делать военную карьеру, но по-прежнему гораздо легче стать военным, да? Я имею ввиду… посмотри, где мы находимся.
— Честно говоря, будучи наёмником, я вёл более честную жизнь, нежели когда был в армии, — сказал Уэс, изучая расклад.
— Это как? — спросила она, положив пару карт рубашками вверх.
— Ты никогда не была на службе, так что не знаешь и половины вещей, которые они просят нас делать в Нижней Пангее, Нью-Родосе и Олимпии. Это их способ гарантировать верность солдат. Они делают нас соучастниками своих преступлений. Как только ты выполнишь приказ, в следующий раз, не задумываясь, скажешь да, пути назад нет, — он кинул несколько карт в отбой и взял еще две.
Она промолчала.
— Это было… в Техасе?
Он задумался.
— Да, — он не смотрел ей в глаза. — Повстанцы не сдавались, мы загнали их в угол, но они не стали бы махать нам белым флажком. Город был пуст, никто не знал, где техасцы прятали своих людей. Я узнал случайно. Я попал под разнос, участвовал в делёжке и пытал. Вот как я получил шрам. Эйво тоже. Но нас не сломали. Они думали, что мы мертвы. Нам удалось сбежать, мы даже прихватили одного из них… он был отмеченным, — Уэс шмыгнул.
— Ты не обязан был рассказывать мне, если это сложно.
— Я не хотел этого делать, не хотел быть частью этого. Но я не мог его остановить. Аво, он… — Уэс посмотрел на неё отчаянно.
— Его пытал.
— Да, — он закрыл глаза. — У него был знак на щеке, метка… змея. Эйво понял, что он мог… мог бы…
