— Вся в пыли и в жопе ветка, тихо движется разведка!
Красться не крался, но старался не шуметь и на глаза не попадаться. За час с хвостиком обшарил крыло этажа со скрупулезностью МУРовского следователя. Ничего полезного не узнал, но набрел на лестницу, выведшую на крышу дома.
Прогулявшись за спинами мордастых каменных тварей, охранявших перила и карнизы, осмотрев угловые башенки предлагавших уединенное созерцание парковых окрестностей, помочившись в цветник с приторно пахнувшими белыми розами, я задержался в уютной мансарде оценить коллекцию вин в глиняных кувшинах опечатанных сургучом. Налил с "горкой" пряной густой малаги, распахнул окно и, взгромоздившись на подоконник, обратил взор на караул внутреннего двора. Ребяток в кирасах шатало, они сбивались с шага, часто останавливались, а остановившись, тотчас пускали по кругу сальманазара.37
Внизу, подо мной, скрипнуло, распахнувшись, окно.
Я глянул, оценивая возможность подсмотреть. С подглядыванием не получилось, все-таки не жираф, а вот слышимость идеальная. Стук в дверь расслышал отчетливо.
— Кого там несет? — спросила Бона. (Уже интересно!) — Войдите!…Ты с ума сошел Ханс!
Интересно, что за Ханс, шастает к графской любовнице.
— Маленькая аудиенция старому другу, — попросил гость.
Неизвестный Ханс оказался капитаном Хедерлейном.
— Я устала и хочу отдохнуть, — отказала просителю Бона.
— Это не причина, — масленый голосок Хедерлейна противен до дрожи в кишках.
Я поклясться в том могу, он готовит мне рагу*, - морщась, заволновался я. Капитанишка гадил мне, графу, где только мог. Пакость!
— Вдруг Гонзаго нагрянет, — постращала гостя Бона.
— Не нагрянет. Ты видела, какую бутылку он прихватил с собой? Ваш избранник дует вино с дружками и ему не до визитов к истомившейся любовнице.
— Откуда ты знаешь, чем он занят?
— У меня тоже есть в доме преданные люди.
— Не Карло ли?
— Все тебе нужно знать, — почти пропел искуситель.
— Уходи Ханс! У меня голова идет кругом. Мне необходимо отдохнуть и привести себя в порядок.
— Я не задержусь, — пообещал Хедерлейн.
Кажется, звякнула пряжка ремня…, легкая возня…, выдох затяжного поцелуя…
— Ты не догадаешься, где пропадал Гонзаго, — постаралась перевести в деловое русло встречу Бона.
— Где? — невнятно (подвязки чулок жевал что ли?) спросил Хедерлейн.
— У Ксавьеры дель Ри Буа.
— Что? — встревожился капитан, на миг, позабыв о своих поползновениях.
— Что слышал! Напрямую, конечно он не сознался. Проговорился, будучи по обыкновению пьян.
— И как он объясняет пребывание в чертогах опальной императорской любовницы?
— Не знаешь Гонзаго? Ни как не объясняет.
— Не поверю, что ты не затащила нашего гуляку в постель и не выпытала правды.
— Поверь, не затащила и не выпытала. Скотина пил все дни напролет.
Врет стерва, — обиделся я. Никогда не сопротивлялся женщинам затаскивать себя под одеяло и совращать. У меня, даже у безбожно-нетрезвого, обязательно находилась минутка-другая для подержания чести называться мужчиной.
— Завтра отряжу доверенного человека в Дель Оро, — поделилась планами Бона с хахалем.
— К аббату?
— Да. У него есть связи, он сумеет разнюхать, для чего Ксавьере тупица Гонзаго. Заодно копнет, с чего лектуровский альгвасил гнался за ним и его дружками сломя голову. Думаешь, я его обыкновенно выловила на дороге? Отбила у императорского законника.
— Что мог натворить твой благоверный?
— Вот именно… натворить…
— Ксавьера метит вернуться в Хейм? — высказал догадку Хедерлейн.
— Подожду проверенных сведений.
— Хорошо оставим интриганку в покое и вернемся к Его Светлости. Он собирается инспектировать гарнизон.
Снова возня и вздохи…
— Он все равно ничего не понимает, — голос у Боны предательски мягчел.
— Но какая муха его укусила?
— Укусит! Треть лучших земель захвачена. И кем!? Фанфароном Бергом и попрошайкой Ренескюром!
— Я сделал все что мог, — обиделся Хедерлейн.
— Сделал бы больше, не присвой половину из тех денег, что я раздобыла.
— Подарки вам обходятся дорого, — Хедерлейн явно насмехался. — А ваша благосклонность еще дороже.
— Надеюсь, у тебя хватило ума вернуть печать? — справилась Бона, зашелестев платьем.
Любопытно сняла или поправила?
— Само собой, она на месте, — заверил её Хедерлейн.
— А из библиотеки?
— Как раз туда нес, но решил на минутку заглянуть к тебе.
— Ханс. Ты дурак. Ты забыл поговорку! Меньше кусаешь, на дольше хватит. Лех выплатил бы уворованные тобой деньги сам, частями. А теперь ты явился с видом портняжки-недоучки испортившего дорогую ткань и ждешь совета как поступить.
— Бона, Бона! Да мне нужен совет. Совет, а не упреки! Ведь за мной можешь последовать и ты. Обратила внимание, как он увивался вокруг маркизы? Фавориток менять легче, чем жен.
— Флирт с сеньорой из столицы меня не волнует. Птичка не его полета. Таких как Гонзаго в Хейме полным полно. К тому же, Югоне подруга и кузина нашей Валери, что несколько усложняет жизнь нашему волоките.
— И ты так спокойно рассуждаешь?
— Я же сказала, флирт с Югоне меня не волнует.
— А что волнует?
— Сам Лех.
Я весь обратился в слух. Госпожа Эберж как раз из тех особ, к мнению которых стоило прислушиваться.
— Сам Лех? Гм! Тут ты права…
— Он стал совсем неуправляем и не предсказуем, — пожаловалась Бона.
— Значит, ты теряешь на него свое влияние? Стоит поторопить его с разводом.
— С разводом все обстоит прекрасно. Он согласен.
— Тогда что?
— Предоставь мне самой разобраться!
— Ах, Бона, — голос Хедерлейна наполнился елеем. — Ты так обворожительна в своей решительности и целеустремленности… Я просто теряю голову…
— Прекрати, Ханс!
— Один поцелуй!
— Ханс!
