Он бродил теперь по комнате, указывая то на одно место, то на другое. Слова захлестывали его. Тинкербелл смотрела на него, затаив дыхание, и восторг светился на ее личике, а в глазах отражалось восхищение.
Питер вдруг остановился. Он встал на колени, смел пепел и пыль и поднял потрепанного, наполовину обгоревшего одноглазого плюшевого мишку.
— Мишка. Мой мишка, — прошептал он и поднял глаза. Казалось, они устремились куда-то очень далеко. — Мишка всегда составлял мне компанию, когда я лежал в коляске. Моя мама... — Он судорожно глотнул слюну. — Я вспоминаю мою маму...
Тинк подлетела к нему, искрясь светом. Она зависла над его ухом:
— Что же ты помнишь о своей маме, Питер? Расскажи мне.
Питер прижал к груди мишку и, медленно покачивая головой, произнес:
— Я помню ее... мою маму... и моего папу... как они смотрели на меня и говорили о том, как я вырасту и буду учиться в самых лучших школах...
Эти слова вдруг разбудили в нем старые, давно забытые воспоминания, и они опять ожили, яркие и образные.
ОН, СОВСЕМ КРОХОТНЫЙ, ЛЕЖАЛ В СВОЕЙ КОЛЯСКЕ, ЗАБОТЛИВО УКРЫТЫЙ ГОЛУБЫМ ОДЕЯЛОМ, И СМОТРЕЛ В НЕБО НА ПРОПЛЫВАВШИЕ ОБЛАКА И КРИЧАЩИХ ПТИЦ.
«...МОЖЕШЬ БЫТЬ УВЕРЕН, ЭТО БУДУТ САМЫЕ ЛУЧШИЕ ШКОЛЫ, — СЛЫШАЛ ОН НАСТОЙЧИВЫЙ ТОН МАМЫ. — СНАЧАЛА ОН ПОЙДЕТ В УАЙТХОЛЛ, ПОТОМ В ОКСФОРД. КОНЕЧНО ЖЕ, ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ УЧЕБЫ ОН ПОЙДЕТ В ЮРИСПРУДЕНЦИЮ, А ПОТОМ, ВОЗМОЖНО, БУДЕТ ИЗБРАН В ПАРЛАМЕНТ...
— Но этого все взрослые желают своим детям, — серьезно сказала Тинк. Ее мягкий голос звенел у него в ушах, словно колокольчик.
— Да, но это так напугало меня тогда, — ответил Питер. — Я вовсе не хотел вырасти ... чтобы однажды умереть.
РЕБЕНОК В КОЛЯСКЕ СТАЛ СИЛЬНО СУЧИТЬ РУКАМИ И НОГАМИ, И ТОРМОЗА СОСКОЧИЛИ С ПРЕДОХРАНИТЕЛЯ. КОЛЯСКА ПОЕХАЛА ПО ДОРОЖКЕ, НАБИРАЯ СКОРОСТЬ, ПРЯМО К ПРУДУ. МАМА ПИТЕРА БРОСИЛАСЬ ЗА НЕЙ, СТАРАЯСЬ ПОЙМАТЬ. У САМОГО БЕРЕГА КОЛЯСКА ВДРУГ ОСТАНОВИЛАСЬ САМА.
НО РЕБЕНКА В НЕЙ УЖЕ НЕ БЫЛО. ОН ИСЧЕЗ...
...СТОЯЛА НОЧЬ. НЕБО ЗАСТИЛАЛИ ТУЧИ, И ЛИЛ ДОЖДЬ. ГРЕМЕЛ ГРОМ, И СВЕРКАЛА МОЛНИЯ. НА ОСТРОВКЕ ПОСЕРЕДИНЕ ПРУДА ЛЕЖАЛ КРОШЕЧНЫЙ РЕБЕНОК. ОН ВЕСЬ ПРОМОК И ОТЧАЯННО КРИЧАЛ. ВДРУГ НАД НИМ ЗАЖЕГСЯ КРОШЕЧНЫЙ ОГОНЕК. ЭТО БЫЛА ТИНКЕРБЕЛЛ. ОНА СТОЯЛА И СМОТРЕЛА НА НЕГО, ПОТОМ ПОДНЯЛА ЛИСТОЧЕК, ЧТОБЫ ПРИКРЫТЬ ЕГО ЛИЦО ОТ ДОЖДЯ. СВОИМ ВОРКОВАВНИЕМ И ШЕПОТОМ ОНА УБАЮКАЛА РЕБЕНКА. ОН ЗАГУЛИЛ, И ОНА ЗАМУРЛЫКАЛА В ОТВЕТ. ПОТОМ ОНА БРОСИЛА НА НЕГО ПРИГОРШНЮ СВЕРКАЮЩЕЙ ВОЛШЕБНОЙ ПЫЛИ, ВЗЯЛА ЕГО ЗА РУЧОНКУ, И ОНИ ВДВОЕМ ПОЛЕТЕЛИ В НОЧЬ.
— Я привела тебя в Страну Никогда, — прошептала Тинк.
ПОТОМ ПИТЕРУ БЫЛО ТРИ ГОДА. ПО НОЧАМ ОН ЛЕТАЛ В КЕНСИНГТОН ГАРДЕНС. ЛУНА И ЗВЕЗДЫ СТАНОВИЛИСЬ БЛЕДНЫМИ И ДАЛЕКИМИ. ОН ПОДЛЕТАЛ К ОКНУ НА ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ И СТАРАЛСЯ ОТКРЫТЬ ЕГО. НО ОНО ВСЕГДА БЫЛО ЗАПЕРТО НА ЗАДВИЖКУ. МАЛЬЧИК В СМЯТЕНИИ СМОТРЕЛ В НЕГО, И ЕГО ГЛАЗА НАПОЛНЯЛИСЬ ОТЧАЯНИЕМ, КОГДА ОН ВИДЕЛ, ЧТО ВНУТРИ СПИТ ЕГО МАМА, ПРИЖИМАЯ К СЕБЕ УЖЕ ДРУГОГО РЕБЕНКА.
— Она совсем забыла меня, — тихо сказал Питер. — Она нашла... другого.
ПОТОМ ЕМУ БЫЛО ДВЕНАДЦАТЬ, И ОН УЖЕ ДЕРЗКО ВЛЕТАЛ В ОКНО ДЕТСКОЙ КОМНАТЫ НА КЕНСИНГТОН ГАРДЕНС, 14. В ДОМЕ ДАРЛИНГОВ БЫЛО ТЕМНО И ТИХО, И В ДЕТСКОЙ УЖЕ НЕ БЫЛО ПРЕЖНЕЙ МЕБЕЛИ. ОСТАЛИСЬ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКО ИГРУШЕК, КОТОРЫЕ КАЗАЛИСЬ ЯРЧЕ И НОВЕЕ. С ТЕХ ПОР, КАК ЗАКРЫЛИ ЕГО СОБСТВЕННОЕ ОКНО, ОН НАШЕЛ ДРУГИЕ ОКНА, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЕ МОЖНО БЫЛО ПОПАСТЬ В ДОМ. ОН НЕСКОЛЬКО РАЗ ПРОБИРАЛСЯ ТУДА ЗА СВОЕЙ ГЛУПОЙ И УПРЯМОЙ ТЕНЬЮ, ПОКА НАКОНЕЦ НАНА НЕ ПОЙМАЛА ЕЕ, А МИССИС ДАРЛИНГ НЕ ЗАПЕРЛА В ЯЩИК БЮРО. ОН СНОВА ПРИЛЕТЕЛ, НАШЕЛ ЕЕ, НО НЕ СМОГ ОПЯТЬ ПРИДЕЛАТЬ К СЕБЕ. ОНИ ДОЛГО БОРОЛИСЬ В ТЕМНОТЕ. ОН ПЫТАЛСЯ ПРИКЛЕИТЬ ЕЕ МЫЛОМ, НО ЕМУ ЭТО НЕ УДАЛОСЬ, И ТОГДА, РАСПЛАКАВШИСЬ, ОН РАЗБУДИЛ СПАВШУЮ В КОМНАТЕ ДЕВОЧКУ.
— МАЛЬЧИК, ПОЧЕМУ ТЫ ПЛАЧЕШЬ? — СПРОСИЛА ОНА ЕГО.
ОНИ ПОКЛОНИЛИСЬ ДРУГ ДРУГУ, И ОН СПРОСИЛ:
— КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?
— УЭНДИ АНДЖЕЛА МОЙРА ДАРЛИНГ. А ТЕБЯ?
— ПИТЕР ПЭН.
Глаза Питера были широко открыты, и он учащенно дышал. Сколько раз он возвращался лотом за ней! Всегда весной. Он хотел полететь с ней в Страну Никогда, а потом однажды забрать ее туда навсегда...
ОН ВИДЕЛ, КАК ОНА СТАНОВИЛАСЬ СТАРШЕ И ВЗРОСЛЕЕ В ТО ВРЕМЯ, КАК ОН ОСТАВАЛСЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ РЕБЕНКОМ. ОНА ПОКИДАЛА СВОЕ ДЕТСТВО, А ОН НЕТ. ЕЙ БЫЛО ТРИНАДЦАТЬ... ПЯТНАДЦАТЬ... СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ...
И ТОГДА ОДНАЖДЫ ОН ЗАБЫЛ ПРИЛЕТЕТЬ ЗА НЕЙ И НЕ ПОЯВЛЯЛСЯ В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ. КОГДА НАКОНЕЦ ОН ВСПОМНИЛ О НЕЙ И ПРИЛЕТЕЛ, ТО УВИДЕЛ ЕЕ СТОЯЩЕЙ НА КОЛЕНЯХ У ОЧАГА. НА ЛИЦО ЕЙ ЛЕГЛИ ТЕНИ. А КОМНАТА ОПЯТЬ ИЗМЕНИЛАСЬ.
— ПРИВЕТ, УЭНДИ, — СКАЗАЛ ОН.
— ПРИВЕТ, ПИТЕР, — ОТВЕТИЛА ОНА И, ПОМОЛЧАВ, ДОБАВИЛА, — ЗНАЕШЬ, ПИТЕР, Я НЕ МОГУ ПОЙТИ С ТОБОЙ. Я ЗАБЫЛА, КАК НАДО ЛЕТАТЬ. Я УЖЕ ДАВНО ВЫРОСЛА.
— НЕТ, НЕТ! ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛА НЕ ДЕЛАТЬ ЭТОГО!
НО, КОНЕЧНО ЖЕ, НЕСМОТРЯ НА СВОЕ ОБЕЩАНИЕ, ОНА ДОЛЖНА БЫЛА СДЕЛАТЬ ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ЗА ПРЕДЕЛАМИ НЕВЕРЛЭНДА ТЫ ВСЕГДА ВЫРАСТАЕШЬ. ПОЭТОМУ ПИТЕР ПОДРУЖИЛСЯ С ЕЕ ДОЧКОЙ ДЖЕЙН, И В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ ОНИ ВМЕСТЕ ЛЕТАЛИ В СТРАНУ НИКОГДА.
НО ДЖЕЙН ТОЖЕ ВЫРОСЛА, И ОДНАЖДЫ ПИТЕР, ПРИЛЕТЕВ В ДЕТСКУЮ ДАРЛИНГОВ, ОБНАРУЖИЛ, ЧТО УЭНДИ СТАЛА БАБУШКОЙ, И ТЕПЕРЬ ДОЧКА ЕГО ПОДРУЖКИ ДЖЕЙН СПАЛА В ЕЕ МАЛЕНЬКОЙ КРОВАТКЕ. ПИТЕР, БЕЗРАССУДНО СМЕЛЫЙ, ВСКОЧИЛ НА СТОЙКУ КРОВАТКИ, ЧТОБЫ ПОСМОТРЕТЬ НА СПЯЩЕГО РЕБЕНКА, И ОКАЗАЛСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С МОЙРОЙ. ЧТО-ТО ПОХОЖЕЕ НА УЛЫБКУ НА ЕЕ УСТАХ СОВЕРШЕННО ПОКОРИЛО И ОБВОРОЖИЛО ЕГО, И ЕМУ СТРАШНО НЕ ЗАХОТЕЛОСЬ УЛЕТАТЬ. ВСЯКИЙ РАЗ, КАК ОН УЖЕ СОБИРАЛСЯ УЙТИ, ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЛО ЕГО ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД. ДЮЖИНУ РАЗ ОН ПОДБЕГАЛ К ОКНУ И ГОТОВ БЫЛ УЖЕ УЛЕТЕТЬ ВМЕСТЕ С ТИНК, КОТОРАЯ МАНИЛА ЕГО СНАРУЖИ. НО КАЖДЫЙ РАЗ ОН ОСТАНАВЛИВАЛСЯ В РАЗДУМЬЕ И ШЕЛ НАЗАД, ЧТОБЫ ЕЩЕ РАЗ ВЗГЛЯНУТЬ НА СПЯЩУЮ ДЕВОЧКУ.
ПОТОМ ПОЯВИЛАСЬ УЭНДИ. ПРОСКОЛЬЗНУВ В ДВЕРЬ ДЕТСКОЙ, ОНА ПОДБЕЖАЛА, ЧТОБЫ НАКОНЕЦ ПРЕКРАТИТЬ ЭТИ ЕГО МЕТАНИЯ. ОНА СЛИШКОМ БОЯЛАСЬ ТЕПЕРЬ ВИДЕТЬ ЕГО. НО ПИТЕРУ НЕ СЛЕДОВАЛО ТАК ДОЛГО ОСТАВАТЬСЯ В ДОМЕ ДАРЛИНГОВ В ЭТУ НОЧЬ. ОН ЧЕРЕСЧУР УВЛЕКСЯ ТЕМ, ЧТО УВИДЕЛ В ЛИЦЕ МОЙРЫ, И ПОПАЛСЯ В СИЛКИ, КОТОРЫХ НЕ МОГ ИЗБЕЖАТЬ ДАЖЕ ОН.
— Я ПОЦЕЛУЮ ЕЕ, — СКАЗАЛ ОН НАКОНЕЦ. НО УЭНДИ РЕЗКИМ ДВИЖЕНИЕМ ОСТАНОВИЛА ЕГО.
— НЕТ, ПИТЕР, НИКАКИХ ФОКУСОВ ПО ОТНОШЕНИЮ К НЕЙ. МОЙРА — МОЯ ВНУЧКА, И Я НЕ ВЫНЕСУ, ЕСЛИ УВИЖУ ЕЕ ДОРОГОЕ МНЕ СЕРДЦЕ РАЗБИТЫМ, КОГДА ОНА ПОЧУВСТВУЕТ, ЧТО НЕ СМОЖЕТ УДЕРЖАТЬ ТЕБЯ. ТАК ЖЕ КАК ОДНАЖДЫ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ СО МНОЙ.
ПОТОМ ОНА РАСПЛАКАЛАСЬ, ПРЕДВИДЯ, КАК ВСЕ ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ. ПИТЕР СЕЛ РЯДОМ СО СПЯЩЕЙ МОЙРОЙ, КРУТЯ В РУКАХ НАПЕРСТОК. НО В СЛЕДУЮЩИЙ МОМЕНТ ОН ИЗМЕНИЛ СВОЕ РЕШЕНИЕ ПО ПРИЧИНАМ, КОТОРЫЕ, ВЕРОЯТНО, НИКТО И НИКОГДА УЖЕ НЕ УЗНАЕТ. ОЧАРОВАННЫЙ ДЕВОЧКОЙ, ОН НАКЛОНИЛСЯ И ПОЦЕЛОВАЛ ЕЕ, И КОГДА ЕГО ГУБЫ ПРИТРОНУЛИСЬ К НЕЙ, НАПЕРСТОК ВЫПАЛ У НЕГО ИЗ РУК И УКАТИЛСЯ.
