Лучшую часть собранного в Эгенеле войска составляли ванетские воины. Шесть сеньоров с вассалами-рыцарями, с латниками, стрелками и собственным обозом. Хорошие бойцы, привыкшие драться с сантлакцами. Жаль, что их так мало.
Едва дороги в восточной части Ванета стали проходимы, Алекиан во главе небольшого войска явился в Эгенель. Сэр Войс устроил смотр собранных у подножия Эгенельского холма вояк.
Отряды — каждый под собственным знаменем — выстроились на равнине перед лагерем, император поехал вдоль замерших шеренг кавалеристов. Он оглядывал ряды скверно вооруженных латников и молчал. Конечно, в первый ряд командиры поставили тех, кто выглядел получше, но картина была ясной. Сэр Войс вздыхал, сопел и несколько раз принимался оправдываться, что в его распоряжении не было ни времени, ни средств, чтобы добыть оружие. Император молчал. Наконец, после очередной порции жалоб Войса, Алекиан тихо, чтобы не слышали солдаты в шеренгах, ответил:
— Мы вас не виним, сэр. Вы справились уже в том, что эти люди подчиняются приказам. И они достаточно хороши, чтобы пасть с честью. Большего от них не потребуется.
Войс не стал говорить, что лучше бы не потребовалось и этого. Подобные слова говорить его величеству нынче не следует.
* * *
После смотра Алекиан удалился в город — переночевать в графском отеле. Людям позволили возвратиться в лагерь, напоследок сэр Войс предупредил: с рассветом — сниматься с лагеря. Его величество не желает ждать, пока дороги просохнут окончательно, завтра начнется марш.
Императору угодно самолично проводить короля Метриена в Энгру, а им, солдатам и рыцарям, выпала высокая честь — сопровождать его величество. Это не военный поход, а почетная миссия. Подобное объяснение воины слышали не впервые и не слишком ему доверяли. Буйный нрав сантлакских рыцарей был хорошо известен, с ними без драки никогда не обходилось…
Так что теперь спокойно выслушали снова насчет миссии — и разбрелись по палаткам и шатрам, ждать сигнала к ужину. Пожалуй, ужин занимал вояк не меньше, чем приезд императора. Хотя император приезжает реже, чем раздают ужин, зато без его величества куда легче обойтись!
Алекиан расположился в отеле, прежде принадлежавшем графу Ирсу. Равнодушно прошел, куда пригласил сэр Войс, равнодушно поел то, что предложили. Коклос самовольно сел за стол напротив Алекиана и попытался завести разговор, император не обращал на него внимания. Поел, велел всем удалиться и позвал отца Когера — помолиться совместно.
Коклос, ворча, что не наелся впрок, остался за столом. Он считал, что сегодня — последняя возможность покушать по-человечески, и растягивал удовольствие. Прошло не меньше часа, прежде чем Когер покинул покои императора.
С рассветом войско подняли, люди стали собирать палатки и седлать коней. Солдаты снялись с обжитых мест… В городе прозвонили колокола, потом отперли ворота. Воинам передали, что его величество молится, а после протрубят к выступлению. В лагерь явился сэр Войс и велел командирам отрядов собраться.
Спустя еще час появился наконец император, выслушал доклады и велел выступать. Герцог Тилы получил приказ — идти в авангарде. Затем двинулись ванетские конные солдаты и их прислуга, потом — Алекиан под знаменем и в сопровождении отряда гвардейцев, Изумруды, бароны, и, наконец — обоз. В арьергарде снова ванетские латники. Колонна получилась большая, неуклюжая, но издали войско выглядело многочисленным и смотрелось, так сказать, довольно внушительно. Наверняка на местных дворянчиков подобное шествие должно было произвести сильное впечатление. Вряд ли им доводилось видеть сразу столько вооруженных людей на конях… разве что на турнире в Энгре.
Коклос Полгнома, как обычно, забрался в обозный фургон, там его разыскали и передали — его императорское величество желает, чтобы благородный сэр Коклос следовал в свите. Пришлось садиться в седло. Коклос взгромоздился на небольшого смирного коня, тоскуя по верному Дрымвеннилю, и последовал за посыльным.
— Что, братец, не можешь без меня? — осведомился карлик.
Алекиан оглядел Полгнома — от шапки до копыт коня и медленно ответил:
— Нам желательно, чтоб ты был под рукой. Почему ты не надел боевых доспехов? Почему не при оружии? Разве не собираешься исполнять своего долга, прекрасный сэр?
Сам Алекиан был в привычных тяжелых латах алого цвета, рубин на шлеме искрился и испускал алые лучи.
— Я никогда не отказывался от исполнения долга, — откликнулся Коклос, оправляя пеструю курточку, надетую поверх тонкой эльфийской кольчуги. Эта деталь снаряжения на его округлой фигуре не была заметна, и факт сей карлика вполне устраивал. — И мое оружие при мне!
С этим словами сэр Коклос показал его величеству язык.
* * *
Алекиан с минуту созерцал оружие шута. Затем кивнул:
— Мы довольны. Можешь спрятать. Это слишком страшное оружие, чтобы обнажать его без дела. Мы прибережем его до решительного часа.
Разбрызгивая грязь, подскакал латник в цветах герцога Тилы. Гвардейцы, следовавшие за Алекианом, тут же будто невзначай подъехали поближе, так что оказались между императором и неизвестным солдатом. Гонец поклонился.
— Ваше императорское величество, я из головного дозора. Мы пересекли границу. Во всяком случае, миновали какой-то столб.
Алекиан оглядел окрестности. Пустоши и лесочки, перемежающиеся широкими пространствами, покрытыми талой водой. Здесь совсем недавно сошел снег…
— Следуйте дальше, — кивнул император. — И держитесь настороже.
Солдат ускакал.
— Последнее приказание ты ему дал напрасно, братец, — заметил Коклос. — Они и так держатся настороже, потому что неизвестно, чего нам ждать от вассалов кума Метриена.
— Да, ты напомнил, — Алекиан, брякнув доспехами, обернулся в седле, — Метриена сюда, поближе. И Гиптис пусть следует за ним неотступно.
Получасом позже император миновал пограничный столб, о котором говорил тильский всадник из дозора. Трухлявое бревно с выщербленной резьбой и давно облупившейся краской. Торчит из влажной земли… За ним — Сантлак.
По другую сторону все было прежним — перелески, озерца, пустоши, заросшие кустарником. Полоса вдоль границы никогда не заселялась.
— Сколько отсюда до ближайшего жилья? — бросил Алекиан, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Насколько я помню, часа через два при такой езде будет замок, — подал голос Метриен. Видимо, старался быть полезным.
Алекиан, не поворачивая головы, промолвил равнодушно:
— Да, разумеется, Метриен, эти места вам должны быть знакомы. Частенько ездили к Ирсу в гости, чтобы готовить мятеж.
