Амарелю пришлось ещё не раз выслушать восторженные крики — в Эмгра, куда его отвели трое спутников. Верховный эмеген, чьё имя Амарель толком не разобрал и про себя переделал в «Шисс», жестами объяснил, что Амарель и его хрустальная палочка пригодятся. Кроме него, в Эмгра были другие люди, но все они носили цепи и ошейники, строили для эмегенов дома, обрабатывали землю и даже пасли скот. Эмегены не умели ковать, и Амарель решил, что цепи и всё металлическое остались от прежних хозяев Города.
Рабы жили в деревянных пристройках, некоторые в хлеву рядом со скотом, но подобной участи Амарелю удалось избежать. Он стал почётным пленником-магом, которому отвели ветхий, покосившийся, но собственный домик, и позволяли разгуливать по улицам без цепей и ошейника.
— Откуда ты? — однажды спросил у Амареля смуглый раб, возвращавшийся от колодца. Невысокий, молчаливый, средних лет, раб говорил на бей-ялинском языке. Амарель худо-бедно владел этим языком и ответил:
— Гафарса.
— Кебек, — назвал своё имя раб, поставил тяжёлые ведра с водой на землю и протянул крепкую мозолистую ладонь. Амарель охотно пожал её, представился и заметил, каким взглядом Кебек окинул его изнеженные белые руки с длинными пальцами. Хорошо хоть, косичку Амарель давно расплёл и просто завязывал волосы сзади чёрным шнурком.
— Вас много здесь? В Эмгра? — тихо спросил Амарель, пряча руки за спину. Он хотел рассказать о себе, но побоялся — вдруг и Кебек из тех, кто ненавидит жрецов Кальфандры.
Кебек нахмурился:
— Много.
— И вы ни разу не пытались сбежать? — Амарель с опаской подумал о том, что придётся задеть бей-ялинца, чтобы напомнить тому о гордости. — Это… это ведь не жизнь!
Кебек недружелюбно взглянул на него узкими тёмными глазами:
— Были такие умные. Пытались.
Из-за поворота вышли двое эмегенов с дубинами, и Кебек, подхватив вёдра с водой, поспешно удалился. Амарель остался гадать, что сталось с теми «умными» — быстро их поймали, или они нашли свою погибель от звериных клыков и когтей в лесах.
Прошло несколько дней. Амарель пытался вступить в разговор с кем-то из людей, кроме Кебека, но они пугливо отмалчивались. В конце концов, Амарель решил, что он только навлечёт на себя подозрения эмегенов, и оставил рабов в покое. Всё, что ему оставалось — это взывать к Несравненной, чтобы она послала ему знак.
И настал день, когда богиня услышала его молитвы.
IV
— Мэриэн, Мэриэн! — Эсфи уцепилась за пояс подруги, когда чьи-то грубые руки схватили её. Эсфи вырвалась, закричала, а потом так и застыла на месте. Она видела! Как тогда, на корабле. Мир перед ней теперь был ярким, страшным, полным оскаленных рож и поднятых кулаков. Но среди дикарей Эсфи внезапно увидела высокого, стройного человека с бледным лицом, обрамлённым чёрными кудрями. С каким изумлением он смотрел своими чёрными глазами на Эсфи!
Она оглянулась. Мэриэн держали двое дикарей, заломив ей руки за спину. Рассердившись, Эсфи сжала кулаки — с земли поднялись камни, полетели прямо во врагов, те закричали от боли. Так им и надо, так им и надо!
Дикарь с повязкой на лбу торопливо отдавал приказы. Кто-то кинулся на Эсфи, но ей удалось увернуться и подбежать к Мэриэн. Они должны были взяться за руки и броситься к воротам, пока дикари не опомнились.
На пути у Эсфи выросла гигантская фигура с дубиной. Эсфи попятилась и услышала крик Мэриэн: «Не смей!» Та выхватила у эмегена дубину и отшвырнула прочь. Нужны были ещё камни, много камней! Но тут мир перед глазами Эсфи подёрнулся знакомой пеленой... Сначала она понадеялась, что это лишь слёзы, а потом сообразила, что волшебство иссякло так же быстро, как и появилось.
Кто-то схватил Эсфи за руку — Мэриэн! Она сумела освободиться и теперь заслонила Эсфи своим телом от дикарей. Эсфи в отчаянии подумала, что всё кончено. Она не попадёт в Гафарса, и дар ей так и не пригодится. И Мэриэн тоже умрёт... Эсфи зажмурилась.
— Ши-са-уа! Ши-са-уа! — кричал кто-то, и Эсфи распахнула глаза. Обеими руками она обнимала Мэриэн сзади — и теперь выглянула из-за её спины.
Тот человек! На странном, мерзком, как решила Эсфи, языке он объяснялся с дикарями. Может, убеждал их, чтобы оставили Эсфи и Мэриэн в живых? Но разве его кто-то послушает?
Как ни странно, дикари отступили, а затем повели всех троих куда-то вниз по дороге. Эсфи то и дело спотыкалась, но Мэриэн поддерживала её своей сильной рукой, и удивительное дело — больше не было так страшно. У них появилась надежда.
Эсфи ковыряла грязным ногтем край грубо сколоченной деревянной скамьи и слушала разговоры взрослых. Мэриэн сидела рядом, и время от времени Эсфи касалась её руки, чтобы наверняка знать — та никуда не денется, и дикари её не утащат. Дикари, которых Амарель называл эмегенами. Он говорил, что эмегены — они не как люди, и прибыли откуда-то издалека, так что с ними надо вести себя как можно осторожнее.
Амарель рассказал и о себе. Ему недавно исполнилось восемнадцать лет, и он был родом из Гафарса. Эмегены, со слов Амареля, захватили его в плен, когда он путешествовал. Амарель неплохо говорил на афирском языке, и Эсфи с удовольствием вслушивалась в его низкий и, как ей показалось, взволнованный голос. Ещё у Амареля была с собой хрустальная палочка, как у настоящего волшебника из сказки.
— Откуда ты знаешь язык эмегенов? — спросила Мэриэн.
— Я уже месяц живу здесь, — ответил Амарель. Эсфи подумала, что его талант к языкам порадовал бы её учителей.
— Почему эмегены хорошо к тебе относятся? В цепи не заковали, работать не заставляют, — подозрительно заметила Мэриэн, и Эсфи встрепенулась. Действительно, ведь эмегены доверили пленниц именно Амарелю, а не кому-нибудь другому!
— Эмегены думают, — спокойно объяснил Амарель, — что я маг. И стану делать для них всё, что они потребуют.
Эсфи сдвинула брови: она не могла понять, почему эмегены думали, что человек может быть их союзником. Неужели они настолько глупые?
— На самом деле ты не маг? — удивилась Мэриэн. — А как же палочка?
— Я потом всё объясню.
Амарель увильнул от прямого ответа, и Эсфи это не понравилось. А ещё он не сказал, как ему удалось убедить эмегенов не убивать её и Мэриэн, хотя они видели, на что способна Эсфи. Да, Амарель показался ей добрым и приятным человеком, но он что-то недоговаривал. И Эсфи решила заставить его кое-что пообещать — если он этого не сделает, значит, ему нельзя доверять. Эсфи немного помедлила и вмешалась в разговор:
— Амарель, послушай. Я хочу, чтобы ты мне дал слово…
Мэриэн нарочито кашлянула, но Эсфи не обратила на это внимания. Она всё равно сделает по-своему! Надоело уже слушаться во всём Мэриэн, как будто это она была принцессой!
— Слово? — тихо и обеспокоенно переспросил Амарель.
— Обещай, что поможешь нам выбраться отсюда!
— Я постараюсь. Мне ведь и самому надо…
— Нет, дай слово! Я приказываю! — властно проговорила Эсфи. Затаив дыхание, она ждала ответа, и её ожидания оправдались — Амарель смущённо усмехнулся и пожал ей руку, как взрослой:
— Даю слово.
Эсфи облегчённо вздохнула — вот теперь Амарель заслуживал доверия! Не станет же он так бессовестно обманывать их с Мэриэн. И голос его звучал искренне.
И конечно, Амарель не забыл рассказать о своей хрустальной палочке. Оказалось, что он нашёл её случайно — выловил из реки, а потом чуть кого-то не убил искрами.
— За мной гнались по всему городу! — закончил Амарель, и, к удивлению Эсфи, рассмеялся. Словно в этом было что-то весёлое!
— Ну, главное, что сбежать удалось, — спокойно заметила Мэриэн. Она вовсе не торопилась вести себя так, будто они с Амарелем — старые знакомые, и его оживление сразу угасло. Он только обменялся с Мэриэн парой фраз о подушках и одеялах для неё и Эсфи — и замолчал.
Эсфи только вздохнула — совсем как взрослая.
