Дейв поднял на Боба прозрачно-голубые глаза.
— Думаю, мне легче пережить мое горе в коллективе, среди людей, которые… — Дейв взмахнул кистью, не желая давать более детальные характеристики.
— Конечно. Само собой. Мы все — одна команда, коллектив. Это ты правильно сказал, очень правильно. Я даже начинаю думать, что погорячился тогда… Ну, возле бассейна… — Боб заглянул ему в глаза.
Дейв снова взмахнул рукой, еще более неопределенно, и улыбнулся улыбкой, говорящей: ну ляпнул, с кем не бывает, какие между нами счеты.
Боб воодушевился.
— То есть — правильно я тебя понял? — если ты так высоко ценишь нашу компанию и своих коллег… Ты не планируешь покидать нас? Я имею в виду, твой отец был… Ну, все мы знаем, что он был очень состоятельным человеком…
«Еще бы, — подумал Дейв, — захоти он — купил бы всю эту 3Д компашку и всех в ней работающих — причем с потрохами»
— Я как раз сейчас вернулся от адвоката, — вслух сказал он.
Боб затаил дыхание. Но Дейву хотелось растянуть его мучения неудовлетворенного любопытства.
— Он огласил завещание.
Дейв снова взял паузу.
Боб, стараясь наклониться как можно сочувственнее, почти лег на стол.
— Надеюсь, обошлось без сюрпризов?
Дейв посмотрел на Боба равнодушным взглядом и позволил себе даже слегка улыбнуться — немного сентиментально, немного печально и немного свысока.
— Какие могут быть сюрпризы? Я — единственный сын. И наследую все состояние моего отца.
Боб выдохнул с таким облегчением, словно речь шла о его собственном наследстве.
— Значит, с деньгами у тебя проблем нет, — он поднял на Дейва взгляд, который тот счел бы за обвиняющий, если бы Боб вот уже пять минут не ползал перед ним. — И никогда не будет.
— Нет. Не будет, — сказал бесцветным голосом Дейв. — Но между нами говоря, Боб, деньги — это ведь не главное…
Боб пристально посмотрел на свои манжеты.
— А что для тебя главное?
— Делать свою работу, и делать хорошо. Развиваться. Достигать новых вершин. В связке со своими коллегами. Создавать будущее — работая бок о бок в нашей дружной команде. И тем более обидно…
Боб поерзал.
— Тем более обидно, когда оказывается, что окружающие не разделяют моих добрых чувств к ним.
— Слушай, Дейв, на твоем месте я просто забыл бы о том дурацком разговоре.
Дейв встал и прошел по кабинету. Остановился перед картиной — только самому художнику было известно, что она изображала — и процедил:
— Ошибаешься, Боб. Забыть не так-то просто. Я, разумеется, понял, что ты имеешь в виду: теперь, когда я так богат, что могу купить эту компанию — а могу вложить сотни миллионов в ее разработки — люди, конечно, не скажут ничего плохого обо мне. В лицо. Но что они скажут за глаза, Боб? — Дейв развернулся на пятках и тяжело посмотрел на Боба.
Боб уже открыл рот, чтобы опровергнуть будущие инсинуации, но Дейв взмахом руки прервал его. Он вернулся к столу и снова сел напротив Боба.
— Вот что мне важно, Боб. Что люди на самом деле думают обо мне? В конце концов, я сын своего отца. И я не позволю никому трепать мое имя в их сплетнях, порожденных досужими вымыслами.
Глядя на него, Боб с изумлением понял, что Дейв — действительно сын своего отца, и ничуть не шутит сейчас. Все их лживые — до настоящего момента — речи вдруг отодвинулись, и именно сейчас Дейв говорит то, что думает.
— Я тебя понимаю… — слабо пролепетал Боб.
— Тогда, у бассейна, ты так огорошил меня, что я забыл сказать: девушка у меня есть.
— О! — вскрикнул Боб изумленно, то тут же изобразил радость. — Да мы… да я и не сомневался никогда!
— Мы поссорились. В тот вечер, накануне вечеринки. Именно из-за того, что она у меня очень стеснительная и не любит шумных сборищ. Вот и тогда снова отказалась сопровождать меня — ну, я и вспылил. Наговорил лишнего — сам знаешь, как это бывает.
— Мне ли не знать, — ответил Боб, вспомнив унизительный скандал с утра из-за галстука, подаренного женой. Боб инстинктивно коснулся галстука — того самого.
— В общем, надеюсь вскоре помириться со своей девушкой. И заткнуть рты всем недоброжелателям, — сказал Дейв.
— Уверен: на следующую вечеринку вы уже придете вместе.
Дейв грустно посмотрел в лицо Боба.
— Пока, конечно, мне не до вечеринок…
— Само собой, конечно же! — Боб понял, что дал маху, и потупился.
Дейв поднялся.
— В общем, спасибо тебе, Боб. За сочувствие, а особенно — за то, что держишь меня в курсе всего.
— Рад быть тебе полезным, — сказал Боб со значением и приподнялся на стуле.
Дейв кивнул и вышел.
Следующие десять минут он провел в служебном туалете, прислонясь лбом к холодной стене и стараясь сдержать самый противный вид тошноты — тошноту страха.
Он отчетливо понимал, что если не успеет жениться и получить наследство — то не просто не получит повышения, о котором упоминал Боб на пятничной вечеринке. Все будет гораздо проще — его выбросят из фирмы. Весть о его позоре облетит весь город — да что там город, всю страну — и он никогда больше не будет проектировать 3Д дома. Тогда останется только одно — заново осваивать работу подавальщика в 3Д закусочной.
Отсчет идет. День двадцать девятый
Ночь прошла бессонно. На ее исходе Дейв поднялся и сел перед окном. Глядя через стекло, как сквозь предрассветные сумерки начинают проступать очертания предметов, он отбросил все те варианты, которые еще пару часов назад представлялись ему реальными.
Наконец из калитки дома напротив выбежала девушка, одетая, как обычно, для утренней пробежки. Глядя на нее, Дейв понял со всей очевидностью: он не соврал Бобу. Дама сердца у него была. Идиллию омрачала только одна проблема: она не знала о его существовании.
Двигаясь как в замедленном темпе из-за бессонной ночи, Дейв задержался со сборами на работу и вниз спустился, когда там уже была прислуга. Он всегда избегал ее — и эта добродушная пожилая женщина каждый день приходила к тому времени, как он уже покидал дом. По выходным он обходился сам.
— Доброе утро! — густым голосом приветствовала его прислуга.
На какую-то долю секунды Дейв остановился с ногой, занесенной над порожком кухни. Потом все же вошел.
— Давайте я вам хоть яичницу приготовлю, раз уж застала вас.
Дейв уже открыл рот, чтобы сказать, что дома он никогда не завтракает, но тут же спохватился: есть хотелось действительно зверски. И Дейв сел за стол.
— Буду благодарен, — сухо сказал он и развернул газету. — И салат. И сок.
Кухню наполнили приятные запахи. В который раз Дейв порадовался, что имеет возможность не есть еду из 3Д принтера. Он высунул нос из-за газеты — и в этот момент прислуга (ни ее имени, ни фамилии Дейв не помнил) шмякнула перед ним тарелку с яичницей. Увидев, что край тарелки — в масле, Дейв взял салфетку и аккуратно вытер его.
Прислуга продолжала копошиться, раскладывая приборы уже после подачи блюда. Справа от тарелки она поставила стакан с соком.
— Салат я могу получить? — спросил Дейв. И передвинул стакан влево.
— Ох, я и забыла! Ну надо же! — и прислуга принялась нарезать овощи на доске.
Дейв отправил первый кусок яичницы в рот.
— Я очень сожалею насчет Вашего папы. Бедный мальчик…
Кусок яичницы отказался проходить в горло.
Дейв закашлялся. Прислуга подошла — очевидно, чтобы похлопать его по спине, но Дейв выставил вперед руку, второй пытаясь расстегнуть рубашку, чтобы кашлять было легче.
Наконец он откашлялся и отхлебнул сока.
— Я тоже сожалею. Но говорить об этом не хотел бы.
— Конечно, конечно, извините. Вечно я так некстати…
Дейв бросил на нее недобрый взгляд и уткнулся в тарелку.
Но прислуга была полна желания хоть как-то отвлечь бедного мальчика от плохих мыслей.
— Знаете, кого я встретила сегодня, идя к Вам?
Дейв беззвучно вздохнул. Стало совершенно очевидно, что кроме завтрака ему придется проглотить весь этот бестактный треп тупой бабы.
