– Эх ты, а еще генерал! Я–то уши развесил, что и впрямь, мои статьи научные прочитал, – сделал я вид, что обиделся.
– Нет, ну кое–что и вправду читал. Мы же вначале на тебя вышли, а уже потом стали информацию собирать. Ученица твоя к месту пришлась.
– Помнится, один участковый рассказывал, – вспомнил я свою бурную молодость и работу следователя. – Кто, мол, самые лучшие информаторы?
– Бабушки на скамейке, – кивнул Унгерн. – Это уже классика. Всегда все знают, все видели, а самое главное – ни хрена не боятся.
– И уважение к органам еще осталось! – назидательно вздел я палец.
– Ага, – согласился генерал и остановился, указав на банкомат: – Активируй кредитку. Узнаешь, сколько полпред получает…
Активизировав и сделав запрос, я забрал тонкую бумаженцию и тихо захрюкал, узрев сумму на счете. Не поверив своим глазам, протянул квиток генералу, снова переходя на «вы»:
– Виктор Витальич, я ничего не путаю? Тут, сорок шесть или четыреста шестьдесят?
– Четыреста шестьдесят, – уважительно подтвердил Унгерн. – Моя зарплата за…
За сколько – за месяц или за полгода, генерал не сказал. Наверное, чтобы я не завидовал.
– А почему за один месяц заплатили? – деланно возмутился я, вспомнив временные парадоксы. – Я был на работе четыре месяца, а заплатили за один. Где справедливость?
– Ну, майор, не наглей, – усмехнулся Унгерн, слегка подыгрывая мне. – Ты и так в двух местах зарплату получаешь. Тебя хоть за штат и вывели, но оклад и прочее по среднему оставлен. Да еще и гонорар за книгу.
– А за что гонорар? – сразу же заинтересовался я, хотя не помнил, что мне кто–то что–то перечислял…
– За книжку, в которой ты про Цитадели растрезвонил. Уже забыл, как государственную тайну раскрыл?
– Ну да, источник информации – фантастический роман.
– Когда ничего другого нет – и это, вариант, – не согласился со мной начальник. – Вон, твой коллега по перу, тот, что Дашко, откуда узнал про специальную бригаду егерей, котораяв аномальных зонах работала? Правда, было это еще при СССР, но секретность до сих пор, по высшей мере. В Пентагоне его книгу уже изучили…
– Ну, а я– то думал… – разочарованно протянул я.
– Думал, переиздание было? Ну, уморил… Если бы ты был Никитиным, Бушковым или, там, Прозоровым, тогда – да. Переиздания, тиражи, допечатки. А вообще, я думал, что писателям платят больше.
– Кому – больше, кому меньше, – грустно пожал я плечами, а потом поинтересовался: – А вам–то, откуда известно про гонорары?
– А ты где служишь, товарищ майор? В государственном учреждении или на овощной базе? Налоговая нам всю информацию о доходах сотрудников представляет.
– Интересно, – улыбнулся я. – А о доходах полпреда президента тоже будут сообщать?
– Ну, это уже не мне решать. Есть начальство и повыше. По закону, ты должен сам декларацию подавать, как все прочие высшие сановники… Но ты у нас – кадр особый, секретный.
– Да уж, шибко секретный… Каждая собака знает.
– Про собак – не знаю, врать не стану. Они твари умные, лишнего не тявкнут. Но те, кто Застекольем и тобой интересуются – пока только домысливают. А догадки, сам понимаешь, это еще не факты! Конечно, если бы кое–кто в книжках не расписывал, так проще бы было. А вообще, помалкивал бы лучше. Гонорары ему, подавай, при таких–то доходах! Сам можешь не одну книжку издать, за свой счет.
– Э, товарищ генерал, ничего–то вы не понимаете, – сокрушенно развел я руками. – Дело не в деньгах, а в принципе. Ведь реально–то я проработал четыре месяца, так? – А как ты это нашей бухгалтерии объяснишь? Справку принесешь? Так это, знаешь ли, финансовой дисциплиной не предусмотрено. Опять же, если мои источники не врут – а они не врут – кому–то откуда–то каждую неделю приличные деньги «капают». И, есть у меня подозрение, что из параллельного мира… – Деньги капают? – удивился я, пытаясь вспомнить – откуда? Потом до меня дошло. Белка же говорила, что дала поручение посылать моим девушкам – жене и дочке, энную сумму… А Унгерн, проныра, даже и это знает.
– Только не говори мне про тайну вклада, незаконном использовании компьютеров и прочее, – усмехнулся Виктор Витальевич. – Я–то понимаю, все честно заработано, да и суммы не такие уж крупные – по десять тысяч, но я уже за тебя отделу внутренних расследований отписывался. Мол, сотрудник секретный, работает под прикрытием, получает зарплату. Мог бы и на жену счет оформить или на дочь. А еще проще – наличными деньгами. Кто знает, может, в следующий раз, потребуют из зарплаты высчитывать все то, что тебе в Застеколье набежало? Вот ведь, – хохотнул Унгерн. – Учу своего подчиненного, как «чёрный нал» прятать!
– Однако сижу я под колпаком очень даже плотно.
– А где ты колпак–то увидел? – удивился Унгерн. – Это не колпак, а так, колпачок. Обычная схема. Не ты один. Не знаю, «пасут» ли генералов, но когда был полковником, точно знал, что пасли. Зато – ты кого–нибудь из госбезопасности назовешь, кто на взятке попался или там, в бега подался?
Крыть было нечем. Правильно. Мы не цветы выращиваем и, даже, не пьяных бандюганов ловим.
– Ладно, товарищ генерал, все понял. Но я ведь не просто так прибыл.
– Да я уж догадался, Олег Васильевич. Судя по всему, новости у вас – очень нехорошие! – перешел генерал на официальный тон.
– Куда уж хуже, – вздохнул я. – Вырисовалась реальная угроза вторжения. Хуже, чем в Голливуде…
– Стало быть, Землю надо спасть, – вздохнул Унгерн. – Надеюсь, на обед у нас время есть? Ну, пообедаем, а потом и спасем.
Глава 3
Моя полиция меня бережет …
Мы перевели дух. Виктор Витальевич вытащил сотовый, ткнул пальцем и скомандовал кому–то:
– Опергруппу и группу захвата на угол Зои – Шуры и Новомосковской.Чтобы шустрее!
– Что, один в отпуске, другой в запое? – поинтересовался я.
– Пусть бы попробовали … – мрачно пообещал генерал. – У меня ж группа быстрого реагирования не тут, а на главной базе. Тут что – фикция, офис полпреда… Минут тридцать придется ждать, если в пробку не попадут. Пока тащатся, милиция, виноват, полиция примчится… вон, легки на помине…
Точно так. К нам катил «луноход» с новенькой надписью «Патрульно–постовая служба полиции». Резко, с визгом тормозных колодок остановился, едва не зацепив нас бампером, а из него выскочило трое парней в бронежилетах, надетых на синие форменные рубашки, с автоматами. Держа «злоумышленников» на прицеле, тройка подошла поближе. «Молодцы, оперативно сработали!» – мысленно похвалил я бывших коллег.
– Бросай оружие, суки! – азартно заорал один из них, у которого из–под «бронника» торчал лейтенантский погон. – Стреляем на поражение!
Мы переглянулись. Унгерн демонстративно просунул большой палец в скобу пистолета, поднимая руки вверх. Я поискал взглядом свой АПС, не нашел и последовал примеру старшего товарища.
– На землю! Мордой вниз! – скомандовал лейтенант.
– Лейтенант, я генерал госбезопасности, – начал объяснять Унгерн. – На нас совершено нападение…
– Мордой вниз, сука, я сказал! – вызверился лейтенант.
Нас уложили на землю, старательно вжимая в асфальт. Завернули руки за спину, надели наручники. Бегло охлопали по бокам, ощупали, выгребли из карманов телефоны, деньги, документы и кредитки. Потом, «приложили» по почкам, подняли и прислонили к «луноходу».
– Что, сучары, попались? – радостно сказал лейтенант и обернулся к одному из подчиненных: – Вот, Тоха, а ты говорил – премии не будет. Тут, не то, что премия, звездочка светит. Щас оперов дождемся, в отдел уродов свезём.
– Ты, лейтенант, хотя бы документы у нас проверил, – хмуро сказал Унгерн, у которого из рассеченной об асфальт брови текла кровь.
– Слышь, Димыч, – толкнул его в плечо Тоха. – А может он и впрямь, генерал?
– Да хоть министр обороны! – заржал лейтенант Димыч. – Наше дело маленькое – задержать и доставить куда следует. А там пусть следаки с операми разбираются.
