— Опять заяц. Что-то они за последнюю неделю офигели совсем.
— Так у них сейчас брачный период, томным грудным голосом сказала женщина. Кстати, она была у них явно старшей. Вот и сходят с ума. Самец хоть?
— Так кто же теперь поймет, сказал тот, что держал зайца. На жаркое только и годится.
— Ну, бери и поехали.
Черный закинул трупик в квадрацикл и они кавалькадой поехали обратно. Я, закрывшись серым пузырем, двинулся за ними.
Мы подъехали к небольшой избушке. На крыльцо вышла еще одна женщина, вернее почти девочка.
— Что там?
— Опять заяц. Клуня, иди, приготовь, мы отдохнем пока.
Молодая кивнула, взяла протянутую ей тушку и пошла на задний двор. Может быть мне показалось, но на ее лице проскользнула гримаса брезгливости.
Тем временем, приехавшие вошли в дом. Через некоторое время женщина вышла в топике, а мужчины голый торс. Все трое расположились на стульях под навесом и достали бутыль с какой-то жидкостью, сильно напоминающей алкоголь. Разлили по стаканчикам и, как говориться, тяпнули. Крякнув, разлили еще по одной.
— А что мальчики, распечатаем сегодня Клуню? А то ходит, цаца такая. Говорят, в школе отличницей была.
— Да характеристики у нее что надо, я читал. Вот с родственниками не повезло — ее папашу за полгода до окончания школы приговорили за заговор. Теперь вот ее к нам и отправили. Кстати там пометочка была — дочь врага. Так что пусть теперь Родине в нашем лице послужит.
— Ну и отлично. Как мы ее предшественницу распечатали, помните? Она ведь из той же школы была. Жаль, что через полгода повесилась. Записочку слезную черканула на прощание и ведь, ухитрилась, сучка, почтой ее отправить. Хорошо, что курьером мой кореш работает. Во сколько нам это встало?
— Да почитай половина годового оклада… Сука у тебя, а не товарищ.
— А висеть было бы лучше?
— Нет…
Тяпнули еще по одной.
Я обратил внимание, что последнюю часть разговора девочка слушала, притаившись с готовой тушкой за приоткрытой дверью.
— Ну, от этой записочки читать не будут. Если что, я заранее отчет напишу. Мол, была замечена в вольнодумстве.
— Эх, повеселимся.
— А сбежит?
— Ну и куда, скажи, здесь бежать? До ближайшего жилья, почитай, 100 верст. А в лесу зверья всякого. Да и банды ходят. Как думаешь, что они с одинокой Черной сделают?
— Тоже, что и мы, гыгыкнул один из мужчин. Хотя нет — ей то, что мы с ней делать будем, раем покажется. Не любят они нас. Если бы не стрелометы — давно бы порешили.
— Это да…
— Кстати, где эта сучка? За это время можно было не зайца, а оленя приготовить!
Тяпнули еще по стаканчику
— Клуня! Ты где? Заорала старшая
На лице девочки прошла вся гамма эмоций от ярости до страха и застыло выражение обреченности. Она вышла из-за двери с зажатым в руках приготовленным зайцем.
— Тебя только за смертью посылать! Клади зайца на стол и вставай в центре.
Я рассмотрел расстановку сил: девочка была достаточно сильной, но против троих матерых бойцов точно бы не выдержала. Да даже и против одного. Все это понимали, и она в первую очередь.
Девочка встала в центре, зажавшись в комочек
— Руки по швам, когда с тобой старшие по званию разговаривают! рявкнула Старшая.
Дрожащие руки опустились.
— Форма одежды номер три — трусы-майка! Форму снять! Будем спортом заниматься.
— Так не утро же…
— Разговорчики! Или мне в Ваше личное дело записать: дочь своего папеньки не исполняет приказов?
Глаза девочки наполнились слезами. Она дрожащими руками стала расстегивать униформу. Мужики, глядя на это, похабно лыбились, поглаживая свой пах. Наконец форма была снята, и девочка осталась в майке и казенных трусиках.
— Майку-трусы снять! Нечего казенное белье портить!
— Так…
— Р-р-р-азговорчики! Исполнять!
Слезы текли по щекам несчастной, но деваться ей было абсолютно некуда. Я решил, прежде чем вмешаться, досмотреть шоу. Майка и трусики были скинуты, и она встала, прикрывшись руками.
— Руки за голову, ноги шире плеч, продолжала командовать Старшая. Покрутись-ка на месте
Фигурка у девочки была отличная. Грудь — троечка, губки аккуратно побриты, а на лобке было сердечко.
— Гляньте-ка, а она шлюха первостатейная! Загоготал один из мужиков. Вот, помню, был я как-то в борделе, так там у всех блядей на лобке разные фигурки были.
— И сердечки?
— Конечно. У тех, кто в очко долбится.
— Долбишься в очко, Клуня? спросила старшая
— Н-н-н-ет…
— Да ладно, здесь все свои, сказал второй мужик. Они оба уже достали свои члены и вовсю наяривали.
— А для кого сердечко сделала?
— У меня в столице мальчик был. Хотела ему подарок сделать, да не успела…
— Знаю я эти подарки! Сама такая же была. В жопу небось давно долбишься, а передок «для мальчика» берегла.
— Нет!
— Разговорчики!! А ну-ка нагнись!
Девочка не выдержала напряжения и присев, расплакалась. Старшая кивнула одному из мужиков, тот подошел, поднял девочку за волосы и лениво отвесил две мощные оплеухи. Ее взгляд даже немного расфокусировался. Затем он также лениво, но вполне чувствительно стукнул девочке под дых и, когда она согнулась, зажал ее шею у себя под мышкой. Потом он развернул ее попой к Старшей. Та, не вставая со стула, взяла пальцем застывший жир с зайца и сунула его ей в попу. Немного пошерудив, она достала палец и брезгливо поморщилась.
— Она полная говна! Тащи нашу клизму, сказала она второму.
Тот ушел в дом и принес ведро с вделанным в него шлангом с краником и деревянным набалдашником в форме члена с дыркой. Неторопливо набрал ведро водой и повесил на гвоздь под потолок.
— Клизма готова, издевательски доложил он, поддрачивая член.
Старшая поднялась со своего места, сняла с пояса пару наручников и ловко пристегнула висящие как плети руки девчонки к ее щиколоткам, согнув почти пополам.
— Подводи
Первый подвел несчастную Клуню к ведру и развернул. Тем временем Старшая смазала жиром от зайца набалдашник и сказала:
— Не расслабишься — порву.
С этими словами она грубо и весьма глубоко вставила его внутрь. Клуня только пискнула. Старшая открыла кран и сказала:
— Упустишь хоть каплю — языком все убирать будешь.
Потом веселая троица оставила несчастную и опять села выпивать.
Минут через 15 старшая сказала:
— Отведи ее в кусты, чтоб здесь не воняло.
Мужчина аккуратно достал набалдашник. Видимо ему не хотелось быть испачканным.
— Иди сама! Не на руках же мне тебя срать вести!
Походка несчастной с пристегнутыми к ногам руками и полным животом вызвала у мучителей унизительный хохот. Едва доковыляв до кустов, Клуня присела и послышались звуки дефекации.
Процедура повторялась несколько раз. В конце вся компания была уже изрядно навеселе. Старшая сидела на стуле, широко раскинув ноги, один из мужчин лизал ее щель. Второй стоял рядом, и она задумчиво двигала рукой по его члену.
— Притащи эту дуру из кустов велела Старшая.
Тот, кому она дрочила, отошел и притащил Клуню, которая уже не сопротивлялась, видимо смирившись. Старшая, пьяными движениями не сразу расстегнула ей наручники и сунула руку в промежность
— Гля, а эта сука уже течет, пьяно заржала она.
Ладно, пора вмешиваться. Я снял защитный пузырь, взял в руку Хлыст и, как был обнаженный, появился перед честной компанией. Внешность, естественно, подправил — искусством иллюзий я теперь вполне владел. Теперь я выглядел раза в полтора шире, чем на самом деле, заросший рыжими спутанными волосами с красными светящимися глазами. Силуэт немного размыл, как бы клубясь. Член увеличил раза в три и эрегировал. Первой меня увидела, естественно, Старшая. Она оттолкнула лизуна и дико закричала, пытаясь встать. Я стоял не шевелясь. Дождавшись, пока она моргнет, я перешел на сверхскорость и оказался уже метрах в трех от нее, остановившись в той же позе, что и раньше. Все обернулись. Я «лениво» качнул рукой с Хлыстом, и голова лизуна разлетелась как гнилой орех, испачкав окружающих. Второй мужчина, понимая, что не успевает к стреломету, схватил со стола нож и кинулся на меня. Черный и есть Черный — несмотря на то, что был пьян, он действовал достаточно быстро. Я, также, почти не шевелясь и смотря в глаза Старшей, поймал его руку с ножом и сжав пальцы, раздавил ее ему вместе с костями, усилив боль. Он дико заорал и упал на колени. Я взял его за затылок и медленно насадил его голову через глазницу на член, сделав так, чтобы он вылез из задней стороны черепа, выдавив кусок кости с неприятным хрустом. Когда член проходил глаз, человек визжал не своим голосом. Я даже немного задержал движение его головы, дав глазу лопнуть, чтобы его «милый» начальник все увидела и поняла, а потом уже продолжил движение. Это было не сложно сделать, активизировав броню, покрывавшую член. Во время этого действа, я все время глядел ей в глаза. Краем глаза увидел, что Клуня метнулась в дом. Пусть ее… Проверим как работает стреломет. Я просто на всякий случай качнул в броню серого. Потом небрежным движением я снял труп с члена за волосы и бросил его в грязь. Клуня была в доме, когда старшая опять моргнула. В этот момент я оказался уже перед ней. Мерзко улыбнувшись, окутал себя трупным смрадом. Старшая, в полном ступоре, смотрела на стоящий перед ней огромный окровавленный член. В этот момент из домика выскочила Клуня со стрелометом и запустила мне в грудь витиеватую черную молнию. Ничего сверхъестественного я не почувствовал, можно было даже броню не усиливать. Когда она выстрелила четыре или пять раз, я небрежно махнул рукой с Хлыстом, разбивая стреломет в щепки. Старшая видела, что молнии попадают в меня, не принося никакого вреда. Потом я ей скабрезно улыбнулся и медленно перевел взгляд на Клуню, облизнулся, протянул руку к размозженной голове сидящего между ее ног трупа, зачерпнул мозги и сунул в рот, закатив глаза от удовольствия. Старшая тихонько взвизгнула и пустила струйку. Отлично. Служба ей медом теперь точно не кажется. Затем я указал ей пальцем на Клуню, потом в лес, а потом, наклонившись к ней, провел пальцем себе по шее и тыкнул в нее. Она мелко закивала. Тогда я отошел и не торопясь вразвалочку пошел в сторону паутины. Небрежно махнул Хлыстом, и паутина с тонким треньканьем разорвалась, издав жалобный стон и освободив мне проход. Спиной чувствовал два взгляда. Скрывшись в кустах, я накинул серый пузырь и вернулся, чтобы посмотреть на произведенный эффект.
