— Это попрание всех традиций и здравого смысла!
Единственная фраза, что не звучала, как ругать, блеяние, мычание и прочая нечленораздельная речь. Да, прочитав первую часть нового законодательства, аристократы собрались, чтобы выразить своё неудовольствие.
Смотрю я на эту разношёрстную публику и понимаю — с ними каши не сварить. Всё равно, что в моём прошлом мире наша светлая федерация внезапно развалилась бы, а новый правитель нескольких областей, собравшихся в новое государственное образование, начал бы строить коммунизм и плановую экономику, пытаясь подписать на это дело местных предпринимателей. На смех бы подняли и вся недолга (может, и не все, но большинство точно). По мнению почтенной публики, всё должно работать так, как они привыкли, и никак иначе, потому что меняться и перестраиваться лень.
Я, однако, такого ожидал, так что речь уже заготовил. Успокоил, умаслил дворянское собрание, мысленно ставя на них крест. Новый мир мы будем строить с другими людьми, те же торговцы, с которыми мы в торговую сеть включились, новые законы приняли как должное, отлично понимая, что воздействовать надо не через плеть, а через кошелёк и зарплату. Так и живём.
Глава 4
— Не, двадцать миллиметров, это всё же до… кхм…
Испытания показали, что надо работать дальше. Тяжёлая, свинцовая пуля конского калибра, конечно, имела чудовищный импульс, но вместо ручного оружия у нас получилась небольшая пушка.
Хорошая новость — со стволами мы, в принципе, разобрались. Технология есть, оставалось развивать и дорабатывать, но сам ствол мы сделать в состоянии. Пусть только гладкий, но и на том спасибо.
Совершенствовать сейчас надо в первую очередь пулю. Шарик даёт недостаточную кучность боя, а ещё не всё в порядке с убойностью. Для лишённого доспешной защиты человека любая пуля смертельна, но у нас здесь рыцарство, доспехи, причём далеко не всегда простые. Артур, маг из недавно пришедших, накинул на скелетный доспех довольно простое укрепляющее заклинание, и двадцатимиллиметровому шарику не удалось пробить сталь. Вмятина была жуткая, человека точно уронит, но не факт, что убьёт. Нужен стальной сердечник. Извращаться и делать свинцовый шарик с сердечником, учитывая, что мне всё равно надо сокращать калибр — нет, пустая трата времени.
К своему сожалению, о пулях я знал не особо много, пришлось изобретать.
Закрывшись в кабинете, приступил к работе. Взял стальной стержень. На вершину его сделал свинцовый набалдашник, что собственно и станет телом пули. Насколько я понимал во всех этих механизмах, основная масса должна быть в передней части пули, а позади лишь хвостовик для стабилизации. Засомневался, правильно ли я думаю. Сосредоточился на одном скелете, взял палку, налепил на один конец сырой земли, бросил. Да, летит куском земли вперёд.
Вернулся к работе. Посидел, покрутил конструкцию из стержня и свинцового набалдашника на бумаге и в голове. А если сделать лопасти? Немного удлинить стержень, переднюю часть сделать в виде прямых лопастей, более толстых, ради массы. В задней части тоже лопасти, но изогнутые, для вращения, и поменьше. А чтобы пороховые газы толкали пулю — пыж, пока из кожи. Свинец мягкий, производить подобные боеприпасы можно на прессе. Понятно, что при прохождении доспеха весь свинец слижет со стержня, но человеку под доспехом должно хватить с запасом.
Посидел, подумал ещё. Нарисовал другую конструкцию, свинцовый шарик с хвостом из лопаток. Сижу, смотрю на неё и осознаю, что в аэродинамике пуль я понимаю очень мало, надо ставить эксперименты, обрабатывать результаты. Плюнул, в метафорическом смысле, и нарисовал флешетту. Надо как минимум попробовать пальнуть десятком стальных стрелок из гладкоствола.
Над системой заряжания всерьёз не думал, пока неизвестен калибр этим заниматься рано. Сейчас инженеры изготавливали по пять стволов разных калибров, покажу им пули, пусть сделают хотя бы по полсотни, будем экспериментировать с навесом пороха, да и сами пули попробуем.
Странное чувство. Хочется сделать много всего, именно с порохом, но получается, что пока делать-то и нечего. С калибром бы определиться хотя бы, да хоть что-то на вооружение принять, чтобы было от чего отталкиваться. А то окажется внезапно, что все мои нарисованные пули ещё хуже обычного шарика, вот будет смешно. И грустно.
Посидел над рисунками и чертежами и сообразил-таки, как можно делать нарез. Один. Но нужен сложный станок. Принципиально не сложнее ткацкого, конечно, но всё равно не простой. Будь у меня стержень, на котором расположен один резец, эх. Ствол набегает на стержень, одновременно поворачиваясь ровно настолько, чтобы получить требуемый шаг вращения. Теоретически выполнимо. Прямо сейчас оно мне не надо, но конструкцию я начал прорабатывать.
А ещё всё острее встаёт проблема металлургии. Я в этом вопросе разбираюсь на уровне обывателя с широким кругозором, знаю, что есть сплавы, знаю, что есть некоторые фокусы с закалкой, но на этом всё. Да, мы смогли воспроизвести вполне представительного по местным меркам качества сталь, но затем прогресс затормозился. Мои, с позволения сказать, инженеры периодически придумывают всякое и пробуют разные подходы, но это метод удачи. Ждать сотни лет, пока у кого-нибудь что-нибудь случайно получится — можно, но не хочется. Потому что в этом мире есть горные кланы: отдельные кланы гномов, разбирающихся в работе с металлами. Дело за малым — найти их и нанять. Задачка не то чтобы невозможная, но точно длительная. В любом случае это быстрее, чем ждать естественного развития прогресса.
Хотя, с другой стороны, прогресс можно и подстегнуть. Ведь я к чему стремлюсь, вводя все эти реформы и проводя преобразования? К развитию и прогрессу. Тянуть всё на себе — даже для моего мёртвого горба слишком. Смысл в том, чтобы сначала высвободить рабочую силу с натурального хозяйства — крестьян перетянуть в города. А затем обеспечить уровень жизни достаточный, чтобы человек лет до двадцати мог учиться. В идеале — любой гражданин моей маленькой страны. И вот этот поток молодых специалистов и погонит науку в рост. Над чем один сталевар будет думать век, тысяча найдёт решение за неделю. Но когда это ещё будет, у меня даже мои ученики из детей дикарей выхлопа пока не дают.
От работы отвлёк шум работы паровых двигателей. Выбрался на стену. По учебной площадке ездят, весело пыхтя, первые два трактора. Если откровенно — тот ещё монстр Франкенштейна. Надёжность паршивая, требует много обслуживания и ремонта, прихотлив. Одно хорошо — мощность вполне достойная. Как минимум пахать и собирать урожай этот уродец был вполне способен. Будем потихоньку совершенствовать и дорабатывать, глядишь, через несколько стадий доработок получится приемлемый агрегат.
Хотя я несправедлив. Для этого мира это настоящий монстр. Появившиеся у меня маги принимают посильное участие в сборке, что позволяет поднимать качество. Например, укреплённый магией резец на столярном станке чище и увереннее грызёт сталь, котлы при сборке уже почти не подгоняют вручную. Да и мощность запредельная. Не в том смысле, сколько он тащит, а в том смысле, что воды залил, дровишек подбросил и вперёд. При всех сложностях в обслуживании трактор — не лошадь. Не сдохнет, не замёрзнет, ногу не подвернёт, не заболеет. Любая поломка устраняется, а с учётом конструкции очень многое правится кувалдой и ломом. Такая позитивная мысль немного примерила с суровой реальностью.
Зарядившись позитивной энергией, отправился к жене и совету, разросшемуся настолько, что я перестал утруждать себя запоминанием всех вовлечённых личностей. Количество вокруг меня людей растёт, имена и род занятий я ещё для себя отмечаю, но создаваться межличностные связи… Существование в форме лича всё больше на мне сказывается, слишком много различий в восприятии мира между мной и живыми людьми.
А работы у совета было много. Мы пока даже не начали всерьёз перестраивать экономику моего государства, по привычке носившим название «Предельное», или просто «Предел» (скажу честно, мне оно и в долгосрочной перспективе нравилось, красиво звучит), только первые сдвиги обозначили, а старая система уже сыпалась, как съеденное изнутри термитами дерево. И как ни прискорбно, корнем бед были сами люди, аристократы и чиновничий аппарат в первую очередь. Не желали они понимать, как работает новая система, не желали вникать. До трагических слёз смеха доходит. Сидит какой-нибудь писарь, что всю жизнь был там посажен, переписывал списки семей (домов) в окрестных деревнях, базу налогоплательщиков. Ему говорят: земли опиши, людей, каждого, не по домам, а каждого человека персонально. А он не понимает. Глазами хлопает и спрашивает моего лича: зачем. Раньше так не делали. Сколько помню себя, говорит, всегда домами считали. Зачем люди? Дети ещё не работают, бабы своими бабскими делами занимаются. Ему лич говорит: не твоё писарево дело, пиши, что требуют. Он: понял. И идёт всё равно переписывать дома. Почему? А потому что всегда так делали, а кто-то просто напутал что-то, или по глупости, а он лишнюю работу делать не будет, он умный, ведь всегда так делали. С такими сказочными созданиями и приходится иметь дело.
