неведомых растений. Санча хлопала в ладоши от радости: ей хотелось поскорее увидеть, что находится там, на берегу. Однако Запораво приказал девушке не покидать корабль, пока он за ней не пришлет. Ястреб никогда не объяснял свои приказы. И Санча никогда не знала, почему она должна поступать именно так, как он требует. Какой-то дьявол, видимо, заставлял Запораво причинять ей боль без всякой причины.
Санча томилась на палубе, наблюдая за командой, направившейся к берегу. Носы шлюпок разрезали гладь нефритовых вод, сверкавших в лучах восходящего солнца. Она видела, как матросы, разбившись на группы и держа наготове мечи, высадились на берег. Одни двинулись в глубь острова, а другие растянулись вдоль береговой полосы. Санча знала: Конан был среди них. Высокий и загорелый, он шел своим пружинистым шагом по неизведанной земле. Говорили, что он — киммериец, из тех варваров, что обитают в горах на дальнем севере и своими набегами наводят ужас на южных соседей. Неотесанный дикарь... Но Санча знала также, что в этом варваре была какая-то тайная сила, которая делала его совсем непохожим на своих собратьев.
Санча слышала, как перекликаются матросы, разбредаясь по берегу в поисках фруктов. Некоторые карабкались на деревья и срывали сочные плоды. У девушки потекли слюнки. Она гневно топнула своей маленькой ножкой и со знанием дела выругалась. Не зря же, в конце концов, она столько времени провела в компании пиратов!
Люди на берегу с жадностью набросились на фруктьц Особенно сочными и ароматными оказались неизвестные плоды с золотистой кожурой. Запораво фрукты не интересовали. Ему доложили, что поблизости не удалось обнаружить ни людей, ни животных, и он стоял, глядя вдаль на зеленые склоны, которым, казалось, нет конца. Затем, пробормотав что-то, Запораво поправил ремень, на котором висел меч, и решительным шагом направился в лес. Один из пиратов попытался уговорить его не ходить туда в одиночку, но получил от хозяина сильнейший удар в челюсть. У Запораво были причины, чтобы идти одному. Он хотел проверить, действительно ли это тот остров, о котором писал в своей волшебной книге Скелос. Если это он, здесь должно быть спрятано золото, которое охраняют чудовища. Запораво не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом, тем более из его команды.
Санча наблюдала с корабля, как Запораво скрылся среди деревьев. Затем она увидела Конана. Быстро оглядевшись, бараханец пошел в том же направлении и скрылся в зеленой листве.
Санча смотрела во все глаза. Девушка ждала, что они вот-вот появятся, но их все не было. Матросы бесцельно слонялись по берегу. Несколько человек направились в глубь острова, многие уже сладко похрапывали, растянувшись в тени. Время шло. Санча не находила себе места. Солнце палило даже сквозь тент, натянутый над палубой. А всего в двух шагах маняще зеленели луга, раскидистые деревья давали тень и прохладу. К тому же таинственное исчезновение Запораво и Конана не давало ей покоя.
Санча знала, что хозяин жестоко накажет ее за непослушание, и сомнения одолевали ее. В конце концов она решила, что готова вытерпеть удары его кнута, и, больше не раздумывая, сбросила свои сандалии из мягкой кожи, скинула платье и появилась на палубе в чем мать родила. Девушка неслышно соскользнула в воду и поплыла к берегу. Слегка поеживаясь, она вышла на песок и огляделась. Поблизости никого не было. Затем Санча увидела спящих матросов. Многие спали, зажав в руке недоеденные диковинные фрукты с золотистой кожурой. Санча подивилась тому, как крепко они спят.
Никто не окликнул ее, и девушка, миновав песчаную косу, вошла в тень деревьев. Она пробиралась все дальше и дальше в том направлении, в котором ушли Запораво и Конан. Перед ее глазами открылась удивительная картина: зеленые, голубые, изумрудные горы и на них могучие раскидистые деревья. Склоны гор были покрыты нежной шелковистой травой и плавно переходили один в другой. Они тянулись бесконечно далеко. И эта призрачная даль, открывающаяся перед взором, и убаюкивающая тишина завораживали.
Девушка шла, зачарованная этим изумрудным великолепием, пока не оказалась на холме среди огромных деревьев. И вдруг, отчаянно вскрикнув, она отпрянула назад. На примятой, залитой кровью траве она увидела Запораво.
Он лежал под деревом с запрокинутой головой. В груди его зияла страшная рана. Меч капитана покоился рядом с его безжизненной рукой. Так закончился последний вылет Ястреба.
Нельзя сказать, что Санча смотрела на труп своего хозяина и не испытывала никаких чувств. У нее не было причин любить его. Она испытывала то, что испытывает каждая женщина, видя бездыханное тело мужчины, который был первым в ее жизни. Она не плакала, да ей и не хотелось плакать. Но Санчу била дрожь. Она чувствовала, как кровь стынет в ее жилах. Еще немного, и она не сможет совладать с собой.
Санча огляделась. Вокруг не было ни души. Деревья-гиганты с толстыми мясистыми листьями окружали ее. Сквозь листву виднелись голубые склоны гор. Может быть, убийца Запораво тоже смертельно ранен и находится где-то неподалеку? Санча внимательно оглядела траву. Нет. В таком случае, от тела должен был бы тянуться кровавый след.
А не спрятался ли он наверху? Девушка подняла голову, пытаясь рассмотреть что-либо в густой листве деревьев.
— Конан, — позвала она. И собственный голос показался ей глухим и слабым в зловещей тишине. Санча чувствовала, как дрожат колени.
— Конан! — закричала она в отчаянии. — Это я, Санча! Где ты? Отзовись, пожалуйста, Конан!
Невыразимый ужас сковал ее. Нужно было бежать, но девушка не могла двинуться с места.
Когда Конан заметил, что Запораво один направляется в лес, то понял, что настал момент, которого он так давно ждал. Киммериец не ел фруктов и не участвовал в возне, затеянной пиратами на берегу. Он следил за действиями капитана. Зная характер Запораво, никто не удивился, что он один отправляется в незнакомое и, возможно, опасное место. Все занялись своими делами, а никем не замеченный Конан, как пантера, крался по следу капитана.
Конан не сомневался в своем влиянии на пиратов. Но он не получил еще законного права пользоваться им. Во время схватки или очередного набега он мог бы сразиться с капитаном насмерть. Но такой случай, когда бы он мог утвердить себя согласно пиратским законам, пока не подвернулся, да он и не мог подвернуться в этих пустынных местах. Если бы Конан напал на капитана открыто, вся команда ополчилась бы на него. Но киммериец знал, что, если бы он убил Запораво без свидетелей, вряд ли кто-нибудь стал бы
